Хорошая примета - Катя Матуш
Специализация в наше время редкая, а если учесть группу символогии, которая в этом году вообще могла не набраться, так и вообще подарок судьбы. По крайней мере, мне так когда-то казалось.
В детстве меня было не оторвать от иглы. Третьяк, Дан и Олег ходили расшитые с головы до пят, потому что Милослава рукодельница “коих свет еще не видывал”. Мне тогда казалось, без оберегов даже в туалет выйти опасно, и только ближе к тринадцати вера пошатнулась. Одноклассники зачастую единственным Зничом на рюкзаке обходились, чтобы пятерку на контрольной получить, и зачем я все обложки себе расшила, им было не понятно, отсюда издевки, насмешки, модные шмотки за домашнюю работу и чуть не убившее меня ОРВ.
Все меньше людей чтят традиции. Символике находят новые применения, переиначивают смыслы, и специальность, которая когда-то виделась мне незаменимой на производстве и в жизни, скоро станет никому не нужным архаизмом.
Недавно мы с одногруппницами ходили на выставку одного из крупнейших автоконцернов, где с видом опытных ищеек исследовали кожаные чехлы на сидениях новеньких машин, и каково же было удивление, когда никто из нас не смог найти истинного шитья ни на одном из них.
Всем стало плевать. Никто не спорит, что если на машине не гонять, цел будешь и без всяких оберегов, но дело было не только в этом. Вера, вот что главное. Если носитель не верит, оберег не будет работать, сколько бы сил и любви не вложил в него создатель. Люди отдают сотни тысяч за одежду с первоклассным шитьем, на которое кто-то потратил не один год, делая по стежку только в самые счастливые моменты жизни, вкладывая в свое дело всю радость и благодать, а потом какой-то пижон бахвалится этим перед друзьями, как каким-то аксессуаром, сводя все старания на ноль. И еще удивляется, отчего его ставка в казино не зашла, ведь тут есть символ на удачу!
Я хотела востребованную специальность, чтобы попасть на высокооплачиваемую работу и ни от кого не зависеть, Мама хотела, чтобы я училась в лучшем вузе области, и нашла там хорошего жениха. Наши планы на мою жизнь разнились, но все дороги вели в ЦИНХ. Только теперь мы поняли, что специализация не такая уж престижная, а завидные женихи чхать хотели на обережную магию, и вообще не воспринимают подобное всерьез.
Всю сессию атмосфера в доме накалялась, и сегодня конфликт наших с мамой интересов рванул, поддаваясь общей волне негодования. Не удивительно, что Третьяк репетировать в такой обстановке не может, даже Хозяину в домике не сидится. Вся квартира на измене, того и гляди пауки к соседям сбегут.
— Третьяк, ты вот мне скажи. Тебя ведь в детстве очень бесило ходить в расшитых мной штанах?
— Чего? — отвлекся брат от узоров на окне. — Шутишь что ли, если бы так, я бы не стал молчать. Да и оберегов тебе тогда не доверяли, а от машинки и Добрыни какой вред?
— И пользы маловато…
— Что за мысли, Мила? — Треня тяжело вздохнул и усмехнулся. — Я знаю, что теперь тебе кажется, будто весь мир скоро ушьет себе оберегами дверные коврики и забудет об этом, но это не так.
Я не выдержала и всхлипнула:
— Как же не так, когда все к этому и идет!
— Прекращай истерику. Подумаешь, пусть они носят и делают, что хотят, Милослава. Раз им смешно, пусть так, дольше проживут. Тебе до этого не должно быть никакого дела. Мы обычные люди, которые верят в силу рода и счастье, и нас это бережет. Сначала шитье, потом домовых лелеять перестанут, и что тогда нам делать прикажешь? Выгнать Дедушку, чтоб, как все?
Мы обернулись на кровать, с которой на нас во всю таращились два сверкающих маленьких глаза. Материал для нового поста готов!
— Хозяин в доме, это другое, — шепнула я, вытирая нос.
— Нет, Мила. Это то же самое, да, Соседушка? — домовой уверенно кивнул и тихо хмыкнул. — Видишь? Он тоже наш оберег. Если бы не он, мы бы похоронили Дана еще пять лет назад. Я вообще не понимаю, как можно не воспринимать силу предков всерьез.
— И я из-за вас не понимаю! А если бы мы были нормальными, никто бы на меня не косился, как на умалишенную сектантку!
— Это не ты не понимаешь, это они не в состоянии понять тебя и твоего труда!
— Ну конечно! Моего труда, который к окончанию института вообще никому не нужен будет…
— Глупости. Просто ты бесишься, вот вокруг тебя одни злыдни и маячат. Мы как будто одни такие на весь св… О, — Третьяк прервался на полуслове, уткнулся носом в окно и расплылся в улыбке. — Да ты глянь!
Я проследила за его взглядом и сквозь снежную пелену рассмотрела под фонарем скоро улепетывающий могучий силуэт.
Женщина в вывернутой наизнанку шубе и горой платков на голове наворачивала круги по двору, заглядывая то в одну тень, то в другую. Раз она словно растворилась в метели, а затем возникла у торца соседнего дома будто из воздуха.
Мы как завороженные прилипли к окну и наблюдали за самоотверженной работой снарядихи. В любую погоду, всегда по темну, они готовы часами бродить, сохраняя молчание, только бы нечисть запутать, и все это не ради себя.
Уж традиции сватовства не скоро нас покинут. Одно дело обереги, другое выдать любимого сыночка за какую-нибудь ряженую. Вряд ли теперь на смотринах кто-то сено под рубаху пихает, но повод сунуть нос в личную жизнь детей слишком весомый, чтобы относиться к сватовству легкомысленно или отказываться от приданного.
Хоть это радует. Иначе бы наша сваха точно сбрендила, без работы, а заодно и меня с ума свела.
Я отвернулась и слезла с подоконника.
— Третьяк, не смотри.
— Все-все. Ты куда?
— Извиняться, — махнула я брату и вышла из комнаты.
Мама сидела в зале за ноутбуком и, задумчиво мыча, занималась своим любимым занятием, — сватками. Ее сайт знакомств был достаточно популярен в миру, потому что регистрировались там один раз и на всю жизнь. Денег сватовство много не приносило, но жить безбедно нам это не мешало. Традиционно молодожены дарили ей только дорогущие шали и платки, которые уже не умещались в переоборудованную под гардероб кладовку, но из-за “народного” класса специальностей у нас была уйма государственных субсидий. Моя специализация тоже предусматривала пожизненные льготы. Пусть престиж и зарплата будут небольшими, сниженная ипотечная ставка и скидки на коммуналку останутся со мной
