Суши из дракона - Татьяна Лепская
— Будет туго без кофе, — пробормотала я.
Обернулась, чтобы посмотреть на соседнюю кровать.
Постель отца пустовала, хотя сейчас очень раннее утро.
Видимо, тихо ушел работать и решил меня не тревожить.
Я встала с кровати и вышла из хижины. Прохладный морской воздух сразу же забрался под платье, заставив меня поежиться.
Сегодня море тревожилось. Волны поднимались почти до пояса, выбрасывая на берег куски дерева и водоросли.
Помню, когда-то снимала хижину на берегу моря еще в своем теле. Домик был, конечно, намного лучше этого, но ощущение уюта и умиротворения было абсолютно такими же.
Непривычно думать, что я теперь совсем другой человек. И как бы мне ни хотелось верить, увы, не вернусь. Той девушки, которой когда-то была, больше не существует. Противоядия от яда рыбы фугу не существует. Вряд ли меня успели спасти.
Поэтому осталась только я — Элоиза.
Отныне мне придется уживаться в незнакомом месте при новых обстоятельствах. Я не привыкла предаваться унынию. При желании и огромном труде можно многого добиться.
А я собиралась добиться гораздо большего, чем жить в разваленной хибаре и расплетать сети. Но первым делом, нужно понять, где я очутилась.
Снова зашла в дом и открыла старый потертый сундук в углу комнаты. Чтобы оценить место, где я оказалась, надо выйти в город и выяснить как можно больше информации.
Только вот все платья Элоизы были старыми и потрепанными. Наверное, то, в котором я очнулась на берегу моря, было самым приличным.
Хотя… Вон там в самом углу лежит вполне красивое платье. Наверное, Элоиза держала его для особых случаев.
Достала вещь из сундука и оценивающе осмотрела одежку. Это оказалось белое платье с открытыми плечами, где поверх белой юбки накидывалась еще одна коричневая, а вокруг талии крепился корсет с красивой вышивкой и тканевый пояс.
Чудесное платье. Ну точно на особенные случаи.
Быстро переодевшись, я привела себя в относительный порядок, заплела волосы и умылась.
Через несколько минут я уже шла по деревенской улочке в сторону города.
У меня практически не было воспоминаний Элоизы, поэтому идти пришлось интуитивно.
Деревушка представляла собой окраину, где жили в основном бедняки: рыбаки, простые селяне, небогатые ремесленники, попрошайки и худые дети в большими голодными глазами.
Судя по сетям и клетям в моей хижины, отец — рыбак. Я же, получается, дочь рыбака. Понятно, почему наша хибара выглядит так бедно, а ложечка меда считается невероятной роскошью.
Что ж, отец. Раз теперь я живу в этом мире, то не позволю нам прозябать в бедности и сделаю все, чтобы ты встретил старость в сытости и комфорте.
Раз с Элоизой случилась беда, то теперь забота о ее отце ложится на мои плечи.
«Не переживай, подруга, я присмотрю за ним», — говорила себе, словно могла говорить с Элоизой.
В задумчивости я и не заметила, как пересекла деревню и оказалась в городе. Хлипкие деревянные дома сменились на добротные, а пыльная дорога на брусчатку. Здесь все так же царила бедность, но не такая беспросветная, как в месте, где жила.
В городе начали встречаться лавки, торгаши и люди в приличной одежде. Изредка встречались таверны довольно отталкивающего вида. Реже видела трудяг, но намного больше попрошаек и пьяниц.
Город был большим, а я быстро устала, но все равно изучала улицу за улицей, пытаясь прикинуть, с чем столкнулась.
Я побывала на ярмарке, обошла богатый квартал, внимательно всматривалась, какие открыты заведения, какие товары продают на рынках. Перепробовала множество специй, пригляделась к продуктам, оценила повадки людей в богатом районе.
Я тщательно изучала город, пока, в конце концов, не остановилась перед длинными пиками забора, за которыми высился исполинского размера замок. Именно его я видела, когда осматривала город с берега.
Интересно, кто там живет?
Побродив около забора, я поняла, что внутрь так просто не попасть, а расспрашивать местных о замке будет неразумно. Меня вполне могут отвести к страже за неосторожные вопросы.
Оставим этот замок на потом.
Когда наступил вечер, я вернулась на окраину, где меня ждал отец. Старик чистил рыбу, сидя снаружи дома и, когда увидел меня, бросил занятие и встал.
— Ты где была весь день? — взволновался старик. — Я вернулся, а тебя нет.
— Все в порядке, — отозвалась я и тепло улыбнулась. — Видишь, со мной все отлично.
Его взгляд пробежался по моему наряду.
— Почему ты в этом платье?
— Оно единственное более-менее приличное.
Отец посмотрел на меня странным напряженным взглядом, но не решился высказать тревожащую его мысль.
Поколебавшись, старик сел обратно на низкую лавочку и продолжил чистку рыбы.
Я же решила переодеться и помочь ему.
Оказавшись на улице, вооружилась коротким ножом и взяла тушку рыбы из плетеной корзины.
— Дочка, не надо, — возразил отец. — Тебе бы отдохнуть.
— Я помогу.
— Но…
— Я отлично себя чувствую.
Старик тяжело вздохнул, но промолчал. Я же принялась ловко очищать рыбу от чешуи.
— Хороший улов, — подбодрила я старика.
— Эх, — махнул рукой отец. — Раньше вылавливали так много, что лодка едва держала на воде от тяжести, а сейчас.
Он снова махнул рукой и принялся за чистку следующей тушки.
— Где же ты ходила весь день? — через время поинтересовался старик.
— Решила прогуляться в город.
Отец бросил на меня короткий тревожный взгляд. Он немного помолчал, но все же высказал:
— Опять бегала к нему? Запомни, Элоиза, он никогда не обратит внимание на такую, как ты. Ты красивая девушка, но, увы, не тех кровей.
Сердце гулко стукнуло в груди. Где-то в глубине памяти вспылил черты мужчины, но они быстро пропали, отчего смогла запомнить только черный бархатный камзол. И холодный расчетливый взгляд леденисто-голубых глаз.
— Кто не обратит внимание? — решила уточнить я.
— Ну, тот самый.
Наши взгляды пересеклись. Я смотрела на старика с недоумением.
— Разве ты не помнишь?
Покачала головой.
Отцу словно стало легче.
— Оно, наверное, к лучшему.
Закончив чистить рыбу, старик уставился на краснеющее небо. Его взгляд выражал усталость и грусть.
Хотелось побольше узнать о таинственном мужчине, но по глазам отца поняла, что ему не хочется затрагивать эту тему.
Вероятно, Элоиза была влюблена в неподходящего для нее человека. Может, оно и к лучшему, что я ничего не помню.
— Теперь у нас будет новая жизнь, — сказала я, вставая. — Начиная с завтрашнего дня.
* * *
На
