Казнь длиной в четыре тысячи лет (СИ) - Смирнова Юлия

— Тогда как вам такой вопросец: была ли я когда-нибудь влюблена?

— Кроме киногероев — нет. Из реальных людей разве что я вызвал у вас интерес.

Мика растерянно замолчала.

— На этом запас вопросов истощился, правильно я понимаю? В таком случае расплачиваемся — и вперёд?

— Ошибаетесь. Я спрошу вас о сложном. Кого я люблю так сильно, что даже…

— Даже нет слов. Себя, Микаэла Георгиевна. Безусловно, себя.

— Если вы такой умный, скажите, как я отношусь к вам.

— Настороженно. Вы всё время сдерживаете себя, чтобы не потерять от меня голову. Не знаю, как, но у вас это получается. Пока.

Мика выслушала меня с обречённо-убитым видом. Она проигрывала и никак не могла придумать, как ей взять верх.

— Что мне снится чаще всего?

— О! Наконец-то сложный вопрос, — с улыбкой похвалил я. Мика торжествующе замерла.

— Я не знаю ответ на него. Но попробую угадать. И рассуждения мои будут, например, такими. Во-первых, вам часто снится школа — как самое сильное впечатление вашей жизни. Вы обожали учиться. Верно?

— Да.

Дорогая, ты совсем не изменилась… Какой смысл рождаться вновь и вновь, если всё время топчешься на месте — если бы мне кто-нибудь мог это объяснить!

— Ещё? — нетерпеливо поторопила Мика.

— Вы тревожная. Очень нервная, паникёрша. Что может сниться такому человеку? Не силён я, знаете ли, в психологии… Но рискну предположить, что вам снится, что вы заболели, и вы просыпаетесь с криком. Например, заболели глаза, утратили зрение…

— Снова в точку. Ещё?

— Вы боитесь потерять ваше положение. Вам важно одобрение, важно ваше место в социуме. Так у вас создается чувство пусть ложной, но защищенности. Значит, вам снится… скажем, что вы где-то высоко. В соответствии с вашим положением. Но боитесь упасть. Либо что вы за рулём машины и обнаруживаете, что не умеете ее водить, не умеете тормозить. Что вы тонете в воде — как тонете в чувствах.

Мика молчала, но вид ее говорил красноречивее слов.

— Может быть, вам снятся крокодилы? — ляпнул я и сам испугался.

Снэфра озадаченно посмотрела на меня.

— Крокодилы? Да нет… Но странно: в детстве они мне часто снились. В первых классах школы.

Я участливо предложил:

— Ещё чаю? Нет? Тогда рассуждаем дальше. Последний важный для вас аспект — творчество. Что может сниться человеку с таким богатым воображением, как у вас? болезненно богатым? Думаю, какие-нибудь яркие, сюжетные сны. Путешествия в космос, в незнакомые города. Пейзажи, которые необычны и вместе с тем абсолютно реальны. Древний… Египет? Что вот, вы там живёте, и, возможно, не одна…

— Просите счёт, — медленно произнесла моя бывшая жена.

— Спасибо за честность. К вам или ко мне?

— Н-не знаю, — растерялась она. — Думаю, к вам. На моем этаже двое коллег. Не хотелось бы их будить.

— Ну так займитесь сексом молча — только и всего.

— Даже если я буду заниматься сексом молча, — с трудом сохраняя самообладание, произнесла Мика, стараясь казаться буднично-деловой, — мне бы категорически не хотелось, чтобы они видели, как вы будете выходить из моего номера. А на вашем этаже никого нет. И вы выше. Мало ли — решат, что вы от круглосуточного аппарата с напитками на первом этаже поднимаетесь к себе.

— А почему вы так не хотите, чтобы коллеги догадались о нашем романе?

— Какой же это роман? Это секс, а затем, я надеюсь, вы, удовлетворив свое любопытство, от меня отстанете.

— Стратегически неплохая защита: сразу показать мне, что серьезные отношения вас не интересуют, — похвалил я. — Только я не отстану, к сожалению. Вы слышали, что я сказал в начале обеда?

— Я забыла. Повторите, пожалуйста.

— Я люблю вас и хочу быть с вами.

— Этого вы не говорили.

— Вы плохо слушали. Я сказал то же самое, но другими словами.

— Я не понимаю намёков.

— Я не намекал. Я прямо сказал.

— Да зачем вам это? Я же уже обещала: вы и так без проблем получите секс.

— Ну так, видимо, секс — это не всё, что мне от вас нужно?

— Хорошо, господин Кондаков. Вы меня нокаутировали. Защиты нет, я перед вами совершенно безоружна.

— Отлично. Сейчас подумаю, как распорядиться этим внезапно свалившимся на меня счастьем. Заходите.

Глава 4. Филипп. Гость в номере

— Начальство неплохо живет, — заметила Мика, осматриваясь в номере.

— У вас другой номер? Не нравится? Оставайтесь у меня до конца срока командировки.

— Это вряд ли. И кстати, пора бы уже приступить. А то завтра рано вставать на семинар.

— Не нервничайте так. Я ещё не обо всём с вами поговорил.

— Опять разговоры! Странная болтливость. И кто же после этого из нас женщина?

— Думаю, женщин в этой комнате нет.

— Вы с ума сошли? По-вашему, я трансвестит?

— Нет. Просто вы ещё девушка.

— Проверьте, — с вызовом посмотрела на меня Микаэла.

— Я собираюсь заняться сексом не затем, чтобы проверить вашу девственность. И не ради любопытства.

— А зачем?

— Просто чтобы получить новый опыт. Заняться сексом с любимым человеком.

— Вы никого не любили раньше? Я должна в это поверить?

— Мне всё равно. Но да — никого не любил.

Я подошёл к ней сзади и осторожно собрал её волосы, распущенные по плечам и спине.

— Почему они такие пушистые?

— Здесь очень жёсткая вода. В России они бывают такими в пасмурные дни при дожде и сырости в воздухе.

— Вы теряете голову, Мика. Не нужно этому сопротивляться.

— Как вы узнали, что я… теряю голову?

— Тембр голоса слегка изменился, когда я стал перебирать ваши волосы.

Моя рука скользнула по ее голове и волосам. Продолжая гладить её, которая всегда принадлежала только мне, я спросил:

— Скажите, Микаэла: вы можете влюбиться в меня?

— Откуда мне знать? Думаю, все подобные чувства во мне атрофировались за столько лет одиночества.

— Не лукавьте. Как вы ни старались, а абстрагироваться от этого чувства вам так и не удалось. Вы хотя бы понимаете, какая это редкая и огромная удача — взаимная любовь?

— Чёрт бы вас побрал, — пробормотала Мика с усилием. Голова у неё отключалась.

— Микаэла, у меня есть к вам несколько просьб, — осторожно и медленно освобождая ее от одежды, сказал я. Усадил ее на кровать, снял с нее джинсы и оставил ее только в старенькой майке и трусиках. Она напряженно смотрела на меня, но была готова подчиниться любому моему движению. Я зацепил трусики и стянул их с неё.

— Несколько — это много.

— Я не стану настаивать ни на одной. Просто хочу их высказать.

— Высказывайте.

— Вы слегка дрожите. Боитесь или желаете меня так сильно?

— Не знаю, что сильнее.

— Вам не кажется, что немного странно называть на «вы» человека, который только что снял с тебя трусы? Может быть, всё-таки перейдем на «ты»?

— Я попробую.

— Попробуй. Вторая просьба: ты разрешишь мне делать с тобой всё, что угодно? Я чувствую, что у меня, говоря научным языком, в крови закипает азот. Я не хочу себя контролировать; хочу, чтобы ты разрешила мне делать всё, что мне придёт в голову.

— А если я не разрешу — вы не получите удовольствия?

— Получу, и нехилое. И всё-таки я прошу твоего разрешения на большее.

— Хорошо. Чего ещё ты хочешь?

— Спасибо за «ты». Я хочу, чтобы ты разрешила мне привязать тебя к кровати. За руки.

— Объясни, зачем.

— Потому что ты можешь вырываться.

— А что, будет так больно?

— Я не знаю. В любом случае, я бы очень попросил тебя быть сдержаннее в криках.

— Чтобы не обеспокоить соседей?

— Нет. Чтобы не мешать мне получать удовольствие.

— Ты удивительно нагл. Я даже слов не нахожу.

— Твоё решение? Да или нет?

— Не спрашивай меня ни о чем. Просто делай, что хочешь.

— Это ненадолго, я тебе обещаю. Мы поменяем позу. Пояс от гостиничного халата подойдет?

Я склонился и начал ее целовать. В следующий момент она охнула: когда я легко вошел в нее, она ощутила жгучую боль. Это у нас уже было… И опять она нисколько не напряглась. Степень доверия мне оказалась неожиданно высока. По старой памяти… Старая память в новом теле. Тем не менее, при моих попытках двигаться дальше Мика инстинктивно постаралась отползти.