Филис Каст - Богиня весны
Лина снова вздохнула, потом принюхалась. Несмотря на страх, преследовавший Лину, она улыбнулась. Дым, пахнущий сосной, проник в приоткрытые окна «БМВ». Лина как раз проезжала мимо «Сада Грумпи», маленького магазинчика, который стоял на самой границе района Черри-стрит. Как обычно, из труб этого домика, принадлежавшего милейшей леди по имени Шаун Грумпи, поднимались клубы дыма, насыщая окрестности выразительным запахом юго-западной сосны.
Лина почувствовала, как тает тяжелый ком в животе, когда она, сбросив скорость, очень медленно повела машину по улице, битком набитой пешеходами; они сновали от антикварных лавочек к современным книжным магазинам, от роскошных студий интерьерного дизайна к единственным в своем роде ресторанчикам. А в самом сердце этой улицы, приютившись между маленьким сверхмодным салоном минеральных вод и ювелирной лавкой, торгующей старинными драгоценностями, стояла кондитерская «Хлеб богини».
Как обычно, на самой улице нелегко было найти место для парковки, и Лина повернула в переулок, чтобы поставить машину на свое место позади кондитерской. Она едва успела выйти из автомобиля, когда почувствовала уже знакомый толчок… как будто что-то пробивалось в ее сознание. Только на этот раз все ощущалось сильнее. И сегодня это было похоже на то, как будто кто-то, находящийся очень далеко, произносил ее имя, а ветер вдувал эхо прямо в ее голову, минуя уши. Лина закрыла глаза. У нее действительно не было на это времени… не сегодня!
Лина тут же пожалела об этой мысли. И взяла себя в руки. Нет, она не позволит финансовым проблемам изменить ее сущность… а все это как раз и было частью ее сущности. Это был ее дар.
Оглянувшись вокруг, Лина ласково произнесла:
— Ты здесь, малышка? — Потом сосредоточилась, и в уме всплыл смутный образ. Лина улыбнулась. — Иди сюда, киса, кис-кис! — позвала она. — Я знаю, что ты там. Тебе нечего бояться.
Из тени мусоросборника, жалобно мяукнув, робко вышла тощая кошка, рыжая в полоску.
— Вы только посмотрите! Ты же настоящий нежный цветочек! Иди ко мне, девочка. Теперь все будет прекрасно.
Маленькая рыжая кошка как зачарованная пошла прямо к протянутым рукам Лины. Не обращая внимания на то, что могла сотворить невообразимо грязная кошка с ее безупречно чистым и очень дорогим шелковым костюмом, Лина подхватила на руки бродячее животное. Кошка с обожанием уставилась на свою спасительницу и оглушительно замурлыкала.
Сколько себя помнила, Лина всегда чувствовала духовное родство с животными. В детстве она просто усаживалась на заднем дворе дома, и вскоре к ней являлись кролики и белки и даже маленькие пугливые полевые мышки. Собаки и кошки обожали ее. Лошади ходили следом, словно гигантские щенки. Даже коровы, с их неповоротливыми мозгами, ласково наклонялись к ней, если она оказывалась рядом на пастбище. Животные всегда ее любили, но, только став подростком, Лина по-настоящему оценила силу своего дара.
Она умела понимать животных. Всяких. Она не была кем-то вроде доктора Дулитла, нет; она не умела разговаривать с животными. Ей скорее нравилось сравнивать себя с героем фильма «Заклинатель лошадей», вот только ее способности не ограничивались лошадьми. И было еще кое-что, чего не было у большинства людей. Иногда это «кое-что» подсказывало ей, что где-то есть кошка, нуждающаяся в помощи. И это «кое-что» включалось в ее ум, как вилка в розетку.
Лина прекрасно понимала, что это весьма таинственно.
Еще учась в колледже, она одно время всерьез подумывала, не стать ли ей ветеринаром. Она даже провела каникулы между первым и вторым курсами в роли волонтера в одной из ветеринарных клиник — в то лето она поняла, что кровь и паразиты не имеют отношения к ее дару, зато составляют обязательную часть работы ветеринара. Одно лишь воспоминание об этом заставляло Лину содрогаться и вызывало желание почесать голову.
— В хлебопекарне тебе не придется иметь дело ни с кровью, ни с паразитами, — сообщила Лина рыжей малышке, выходя из переулка и поворачивая налево. — Magnifico! — произнесла она с бабушкиной интонацией, глубоко вдыхая.
Соблазнительный аромат горячего хлеба подействовал на нее успокаивающе. Лина принюхалась, профессионально различая едва уловимые составляющие запаха: оливки, розмарин и сыр в сочетании со сладкими оттенками масла, корицы, орехов, изюма и ликеров, которые добавлялись при создании особого сорта хлеба — губаны — сладкого хлеба из Фриули, маленького местечка, расположенного к востоку от Венеции. Лина задержалась перед большой стеклянной витриной своей пекарни. И одобрительно кивнула, взглянув на прекрасную композицию из прозрачных тарелок, расставленных на узких полочках; на тарелках красовался весь свежий ассортимент итальянских печений и булочек, Лина преисполнилась гордости. Как всегда, здесь все было безупречно.
Сквозь витрину она оглядела помещение кондитерской; половина из дюжины столиков с мозаичными столешницами были заняты. Неплохо для второй половины дня в пятницу, подумала Лина. Она поудобнее перехватила кошку и посмотрела на наручные часы. Было уже почти четыре, а закрывались они в пять; обычно последний час перед закрытием бывал довольно тихим.
Возможно, в этом и скрыт ответ на ее вопросы? Может быть, не закрывать кондитерскую так рано? Но тогда ей, скорее всего, понадобятся еще помощники. Антон и Долорес уже и так работали полную смену, да и сама Лина редко покидала пекарню. И не получится ли так, что плата дополнительному работнику сведет на нет выгоду от продления рабочего времени?
Лина почувствовала, что у нее вот-вот всерьез разболится голова.
Заставив себя расслабиться, Лина снова посмотрела сквозь идеально чистое стекло витрины. Ей хорошо были видны украшавшие стены кондитерской фрески — это было весьма дорогое новшество, но оно того стоило. Лина пригласила Кимберли Донера, известного художника и иллюстратора, чтобы он расписал стены ее любимой кондитерской копиями древних флорентийских фресок. Живопись, винтажные светильники и сделанные на заказ столики создавали особую атмосферу, и посетители кондитерской чувствовали себя так, словно с улиц Талсы они вдруг шагнули прямиком в волшебную и живую Италию.
— Ладно, пойдем посмотрим, что можно с тобой сделать, — сказала Лина кошке, все так же довольно мурлыкавшей у нее на руках, — Прежде всего я позабочусь о тебе, а потом уже подумаю, где взять денег, — добавила она, отчаянно желая, чтобы деньги появились с такой же легкостью, как эта кошка.
Лина вошла в «Хлеб богини», и крохотные колокольчики над дверью радостно зазвенели. Лина на мгновение замерла у порога, купаясь в знакомых ароматах. Антон хлопотал у кофейного автомата, напевая мелодию «Все это — джаз» из мюзикла «Чикаго». Долорес говорила с незнакомой Лине парой средних лет, объясняя разницу между панеттоне и коломбе.
