Снежность Иве, или Господин Метелица - Вера Платонова
– Я могу сколько угодно рисовать пятно, чем и занимаюсь весь день с раннего утра! А затем – белую дверь на втором этаже, но, боюсь, это не сработает, – сказала Иве после долгого молчания.
– Но с Подсолнушком же получилось, – не отступался маг от своего замысла.
– И даже с первого раза, – сказала Иве, – но сейчас…
Она показала рукой на ворох лежавших на столе рисунков.
– Может быть, дело не в том, что я нарисовала Подсолнушка? А в том, что вы принесли мне холсты и краски, при помощи которых я написала эту картину? Точно ли матушка передала мне это все по своему желанию? А не вы попросили принадлежности, чтобы доставить мне радость?
– Неточно, – Дагмар слегка устыдился того, что Иве поймала его на незначительном искажении фактов.
– Ну и зачем нужно было придумывать небылицы? – строго спросила Иве, но продолжила размышлять. – Уверена, что суть фразы заключается не в подсолнухе, пятне и перине. А в самом начале.
– Я с этим совершенно не согласен, – возмутился маг. – И вовсе не пустая у меня оболочка. В ней есть и смысл, и жизнь. Я забочусь о благе королевства, это основа моего существования. И в тот самый момент, когда моя помощь так нужна королю, я вынужден бегать по замкнутом кругу и пытаться оттереть идиотское пятно! Чтоб этот стол улетел к орфьей бабушке!
– Вы можете, конечно, быть несогласным с мнением тех, кто вас сюда отправил. Но, похоже, что их это не особенно волнует.
– Это у вас в Мюлле все такие умницы-разумницы или ты такая единственная? – съязвил Дагмар, потому что прекрасно понимал ее правоту.
– Второе, – ответила Иве. – А вы всегда таким были?
– Каким?
– “Я забочусь о королевстве!” – забавно пробасила Иве, – “Мне нет дела до цветочков и кусточков!”, “Ведь я весь из себя такой важный!”.
– Иве, мне уже столько лет, что я не помню, всегда я таким был или нет, – засмеялся Дагмар.
– Вам, наверное, уже лет сорок? – спросила его девушка с выражением сочувствия на лице.
– Ну что-то вроде того! – поднялся маг со стула и потер ладоши. – Пора бы и перекусить чем-нибудь! Ты как?
– Согласна!
После ужина Дагмар отправил Иве отдыхать в свою комнату, а сам снова разместился в обеденной и задумчиво глядел на отпечаток собственной пятерни, подперев голову рукой. За окном совсем стемнело, а ламп в этом доме не водилось. Пришлось подбросить пару поленьев в камин и зажечь старинный громоздкий канделябр на пять свечей.
Девушка неслышно спустилась по лестнице, и, завидев свет, тоже разместилась на соседнем стуле, от скуки царапая что-то на четвертинке холста угольком.
– Не идет сон, – пояснила она Дагмару. – В этом доме даже я смогла выспаться. Что моя сестра Рози всегда считала невозможным.
В свечном освещении девушка была больше похожа на бесплотный дух этого дома, чем на живого человека. С неубранными в косы светлыми волосами, свободно падающими по плечам, с этим личиком, выражающим полную увлеченность своим занятием, и маленькими аккуратными ручками с короткими ноготками, она притягивала взгляд гораздо сильнее, чем отпечаток на столешне.
– А мне уже не сорок лет, а примерно двести сорок. Но я давно забыл день своего рождения, поэтому цифра неточная, – внезапно сказал маг, нарушив тем самым царящую тишину.
– Хорошо, – сказала Иве, не отрываясь от рисунка, как будто у них в городке двухсотлетние маги встречались на каждом шагу.
– И характер у меня не то, чтобы всегда приятный, – продолжил он.
– Это мне уже известно, – согласно кивнула Иве.
– Возможно, нужно поискать какое-то зелье, чтобы сделать вот это все посимпатичнее, – он повел рукой вокруг своего лица. – Или заклинание.
– У вас все в порядке, Дагмар, – Иве закончила рисунок и протянула ему.
Но он взял в руки не рисунок, а ее ладонь и спросил, заглядывая ей в глаза:
– Тогда, как ты думаешь, Иве, что нужно сделать немолодому сварливому и не самому красивому мужчине, чтобы на него обратила внимание прекрасная, рассудительная и талантливая девушка, хоть немного похожая на тебя?
Иве покраснела и опустила взгляд.
– Ничего не нужно. Все уже давно сделано, – сказала она и почувствовала, как нижняя губа предательски дрожит, и слезы крупными каплями повисли, вот-вот готовые сорваться с ресниц.
Он, чуть касаясь лица девушки подушечками пальцев, вытер слезы с её ресниц и, со всей нежностью, что копилась в нем бесконечные годы одиночества, поцеловал эту трогательную дрожащую губку. Иве подалась к нему всем телом, неловко отвечая на поцелуй. Она то смущенно зарывалась лицом Дагмару в плечо, то, наоборот, находила его губы своими. Ладонь его удерживала ее руку на столе, сжимая и ослабляя хватку в такт ударам своего сердца.
Оглушенный волной поднявшихся внутри чувств, маг не сразу понял, что во дворе хрустальными переливами звучит серебряный колокольчик.
“Ну и пусть тренькает!” – подумал он, отодвигая горящие свечи подальше, чтобы Иве случайно не обожглась, оперевшись о стол. Но девушка настороженно встрепенулась и убрала его руку со своей. А затем и свою ладонь оторвала от стола: на белоснежной поверхности не было и намека на прошлое несовершенство. Она была идеальной.
Маг и девушка переглянулись.
На втором этаже раздался щелчок и легкий скрип открывающейся двери.
Глава двадцать третья, в которой Рози танцует шнапс, хоровод и нугу
г. Фьорс, столица Фьоренхолле. Королевский дворец
К утру выгорело все левое крыло второго этажа дворца. К счастью, почти все оно было в распоряжении Адалин. И теперь та была вынуждена переселиться в покои на третьем, в которых сейчас с ног сбивались горничные, выбивая пыль из ковров и перин, меняя занавески и расставляя цветы в вазах.
В большом холле внизу обнаружился церемониймейстер, который словно не заметил ночного переполоха. Он с невозмутимым лицом руководил лакеем, вешающим листок со списком оставшихся претенденток. Рози без особенной надежды заглянула в листок: “Маркиза Розетта фон Эдегор” значилась самой первой кандидатурой из списка. Вот это да! Так, а где же хоть что-то про следующее
