Маленькая хозяйка большой кухни-3 - Ната Лакомка
У меня задрожали пальцы, и губы запрыгали, и сама я готова была расплакаться, но слезами ведь делу не поможешь – сколько раз я повторяла эту присказку?
И я запела – негромко, потому что боялась, что Ричард услышит слёзы в голосе. Я запела опять ту же самую песню про пр<em>о</em>клятого ещё до рождения ребёнка, принесённого собственной матерью в жертву, чтобы получить любимого мужчину.
Креветки были забыты, я пела и смотрела на Ричарда, пытаясь запомнить каждую черту, каждую линию его лица. А ещё – светлые волосы, почти серебряные. И сильные руки, которые умеют быть такими нежными. Нет, я не могу потерять его. И он никогда не потеряет меня.
Я пела, слова были знакомы, потому что я исполняла эту песню столько раз, что и не вспомнить, но почему-то сейчас я пропевала строки иначе, чем раньше. Будто сама песня приобрела иной смысл. Тот, который сначала ускользал. Мне показалось, что ещё немного – и я что-то пойму… Что-то очень важное…
Но мне опять не удалось закончить песню так, как надо. На середине третьего куплета меня перебил настоящий грохот – кто-то изо всех сил молотил во входную дверь.
- Что это? – я вздрогнула и уронила недочищенную креветку на пол.
- Кто-то пришёл, - сказал Ричард и отставил в сторону тарелку с кляром, а сам поднялся с табуретки, хмуро прислушиваясь.
- Господи! Это и так понятно! – вскинулась я, поправляя чепец. – Но кто? И почему так стучат? Мы же никого не ждём…
В прихожей раздались шаги Эбенезера, потом послышался его недовольный голос. Но настойчивый стук не прекращался, и Ричард пошёл в прихожую, попутно налетев на скамейку, на которой стояла корзина с зеленью.
Петрушка рассыпалась по полу, только я не обратила на это никакого внимания, торопливо вытирая руки, и гадая, что случилось, и кто так настойчиво просится в дом.
- Идите к себе и будьте готовы бежать, если понадобится, - велел мне герцог и вышел в коридор.
Разумеется, я побежала следом, а не прятаться в потайной ход.
- Кто там пришёл? – позвал Ричард.
Я попыталась взять его под руку, чтобы помочь дойти до двери, но он почти оттолкнул меня, приказав ждать наверху.
- Какая леди д`Абето? – донёсся до нас строгий голос Эбенезера.
Мы с Ричардом замерли, услышав это имя.
- Это дом герцога де Морвиля, - свирепо продолжал Эбенезер, оберегая входные двери не хуже цепного пса. – Он, к вашему сведению, королевский маршал! А вас я не знаю!
- Эбенезер! – крикнули мы с Ричардом одновременно.
- Что?! – раздражённо отозвался он, а потом выглянул из прихожей.
- Говорите потише, пожалуйста, - попросила я его, хватая Ричарда под руку, и теперь он не отказался от помощи. – Похоже, приехала тётя милорда герцога, - сказала я Эбенезеру, когда мы с де Морвилем добрались до входа.
Это точно была она – никаких сомнений. Голос леди д`Абето невозможно было спутать ни с каким другим. Особенно когда она так громко возмущалась, стоя снаружи, на крыльце.
- Открывайте, - шепнула я слуге, и он, помедлив, отворил засов.
- Как это назвать, по-вашему?! – в прихожую ворвалась тётушка герцога, и сразу стало тесно и шумно. – Почему это меня не пускают в мой собственный дом? Кто этот наглый старик? – она смерила Эбенезера негодующим взглядом.
- Прошу прощения!.. – завопил возмущённый Эбенезер. – Я совсем не старик!
- Если вы – старуха, то я – огнедышащий дракон, - огрызнулась леди д`Абето.
По лицу Эбенезера без труда читалось, что сравнение с драконом попало в точку, но я вовремя наступила слуге на ногу и взглядом попросила не отвечать.
- Что за невоспитанность… - пробурчал он сквозь зубы.
- Это вы мне? – высокомерно поинтересовалась тётушка герцога.
- Разрешите, леди, я с ним разберусь, - в дом зашла госпожа Пай-Эстен – чопорная, напудренная, затянутая в рюмочку. – Только сначала распоряжусь насчёт ваших вещей, - и она махнула кому-то рукой: - Заносите!
В прихожую принялись проталкиваться два дюжих парня, которые тащили огромный сундук, четыре корзинки, две дорожные сумки и пять шляпных коробок.
- Осторожнее! Не помните! Здесь страусиные перья, - командовала госпожа Пай-Эстен, оттесняя Эбенезера и нас, чтобы освободить место для вещей.
- Тётя, почему ты не предупредила, что приедешь? – Ричард был озадачен этой суетой не меньше, чем я.
- Почему это я должна тебя предупреждать, негодный мальчишка? – взорвалась благородная леди, резкими движениями развязывая вязки на плаще и сбрасывая его на руки ошалевшему Эбенезеру. – Ты же не потрудился сообщить мне, что у тебя опять всё улетело в тартарары!
- Не преувеличивай, - сказал герцог довольно бодро. – Всё в порядке.
- В каком?! – продолжала возмущаться леди. – В таком же, как этот дом? Всюду пыль, вон там я вижу паутину, - она ткнула пальцем куда-то в угол, - как всегда что-то горит, а слуги вместо того, чтобы работать, оскорбляют честных людей!
- Прошу прощения!.. Я содержу этот дом в образцовом… – опять полез оправдываться Эбенезер, но я опять наступила ему на ногу.
Госпожа Пай-Эстен тем временем расплатилась с парнями, переносившими вещи, помощники ушли, а когда закрывалась входная дверь, я услышала шум отъезжавшего экипажа.
- Вы приехали в наёмном экипаже? – спросила я леди д`Абето. – Как прошла поездка?
- Не пытайтесь заговаривать мне зубы, милочка, - ответила тётушка герцога весьма нелюбезно. – Путешествие было отвратительным. Дорога – мерзкая, кучер – тупица, Шарлотта всю дорогу кашляла, как белка, а тут ещё не пускают в собственный дом! – она смерила Эбенезера уничижительным взглядом.
- Прошу прощения! Меня не предупредили о вашем приезде! – наконец-то смог ответить он. – Тем более, когда так долбят в дверь, сразу думаешь о разбойниках!
- Это я долблю? – ахнула леди д`Абето. – О, моё бедное сердце… Какое оскорбление… - она прижала ладонь к груди, запрокидывая голову, и госпожа Пай-Эстен поспешила поддержать свою хозяйку, гневно сверкая глазами на Эбенезера.
В ответ летели не менее гневные взгляды.
- Сердце слева, леди д`Абето, - подсказала я.
Ричард засмеялся, а
