Мельничиха из Тихого Омута 2 (СИ) - Лакомка Ната

— Откуда она у вас? — я подцепила ногтем лист и перевернула его.

Книга словно ожила, и страницы снова замелькали перед моими глазами. Заметив другой загнутый уголок, я остановила мельтешение страниц и прочитала:

— «Если хочешь создать золото из листьев, бумаги или мха…». Получается, книгу читал только Бриско?

— Заучивал заклинания наизусть, — подтвердил моргелют. — Приходил ночью и заучивал.

— А Эдит была с ним? — подкинула я новый вопрос.

— Хозяин приходил один, — получила я ответ.

— И вы не видели, что его прихлопнули на этом месте?

Моргелюты опять затряслись от смеха. Осьминожьи щупальцы подняли волну, и я опять упала на колени, поскользнувшись на подводных камнях.

— Так видели или нет? — повысила я голос. — Хлеба не получите!

— Мы не видели, хозяйка, — сразу заканючил Каппа. — Мы принесли книгу, мы унесли книгу, что происходит на берегу у людей, мы не знаем.

— Вы на берегу только хлеб воровать умеете, — прикрикнула я на него. — Теперь помолчали все. Я буду читать.

«Все» — это было сильно сказано, потому что разговаривал со мной только Каппа. Он замолчал, и я принялась переворачивать листы «Чёрной курочки», стуча зубами уже от холода. Последнюю четверть книги занимал живописный бред о создании чёрных курочек, которые несут золотые яйца. Бесконечные указания, как их выводить, кормит, растить… Неужели Бриско верил в это? А если… заклинания и правда действовали? И Бриско заучил не только про то, как превращать в золото, например, листья, но и как изменить внешность? Как принять облик своей жены?..

— Почему вы сразу не показали мне эту книгу? — я со стуком захлопнула гримуар и побрела к берегу, а выбравшись запрыгала, чтобы согреться.

— Хозяйка не просила, — последовал тупой, но логичный ответ.

— Хозяйка просто не знала, — передразнила я Каппу. — А почему показали Бриско? Он знал про книгу?

Моргелюты переглянулись.

— Он просил колдовских сил, — пояснил, наконец, Каппа.

— А остальные? Кузнец, Римсби, Димак?

— Они не просили.

Так, опять получается чёрти что.

— Зачем же они полезли в озеро?!

— Мы не знаем, хозяйка, — почти философски отозвался водяной. — Мы не вмешиваемся в жизнь людей.

Опять — двадцать пять. Я даже руками всплеснула, потому что у нас получался разговор двух курочек — одно квохтанье и никакого смысла.

— Чёрная курочка хочет вернуться, — прохрипел вдруг безносый моргелют. — Мы уходим.

— Если хозяйка захочет, принесем Чёрную курочку завтра, — пообещал Каппа, прежде чем трое водяных поплыли обратно по лунной дорожке к середине озера.

Я смотрела, как гримуар уплывает в объятиях водяных, и кусала губы, не зная, что предпринять. Ещё немного — и моргелюты скроются, унося в глубину озера своё сокровище.

— Подождите! — окликнула я их, и они притормозили, оглянувшись. — Дама, которая жила на мельнице, знала про чёрных курочек, — решила я выяснить ещё один вопрос. — И бегала по всей округе, выпрашивая книгу. Но почему-то ей вы гримуар не притащили?

Осьминогоголовый Турсо беззвучно захохотал, так что щупальца заколыхались, словно желе, и по воде пошли круги.

— Кому хотим — тому и Курочку отдаём, — услышала я хихиканье Каппы, прежде чем трое моргелютов вместе с гримуаром исчезли в глубинах озера.

Надо же, какие хозяева нашлись! Кому хотят — тому и отдают…

Я замёрзла, топчась на берегу. В башмаках хлюпало, мокрая юбка прилипала к ногам, а тут ещё и ветер подул, так что не спасла бы и шуба, а я была только в шали. Пришлось взять приличный старт и пробежаться до мельницы.

Стуча зубами, я добралась до дома, зашла в кухню и прижалась к ещё теплой от печного жара стене. Мысли мои крутились вокруг рассекреченной, наконец-то, Чёрной курочки и моргелютов, которые молчали об этой тайне, как рыбы в воде. Впрочем, они и так почти рыбы. И мозгов у них — рыбы наплакали… Но почему водяные выбрали сначала Бриско, а потом меня? Может, только мы с прежним мельником согласились кормить их?..

Анна, получив секрет изготовления вечного золота, уехала бы из Тихого Омута. Ей незачем было оставаться в деревне, она рвалась стать повелительницей жизни. Димак тоже был не местный, а Римсби? Шолдон?..

Рейвен уверен, что умирали те, кто пытался мне навредить. Правда в этих словах есть, но почему тогда утопилась настоящая Эдит? И почему, в таком случае, ничего не случилось с Анной, которая попила мне столько крови?

Нехотя оторвавшись от теплой стены, я пошла наверх, чтобы снять мокрую одежду и лечь спать. Расследование — расследованием, а дела никто не отменял.

Постепенно мои мысли перетекли совсем в другое русло — надо купить одежду к зиме, потому что в шалёнке уже не походишь. И в туфельках с пряжками уже не пофорсишь. Ещё нужно поторопиться с переделкой жерновов, утеплить курятник и сарай, чтобы было, где сушить бумагу…

Я взяла полотенце, белье и ночную рубашку и, чтобы не беспокоить Жонкелию, которая уже похрапывала, отправилась переодеваться в комнату, которую до этого занимала донна Анна.

Вообще, плохо, что комната стоит пустой. Хватит уже нам с Жонкелией спать в тесноте. Сегодня же перетащу сюда кровать и будет у меня своя спальня. За столом удобнее вести документацию, и мне не будет никто мешать, если я засижусь до ночи… И на дверь можно будет повесить замок, чтобы никто не добрался до моих расписок и денег.

Переезд я начала следующим же утром, велев работникам вбить в дверь и косяк петли для замка. Съездила на Лексусе в Тихий Омут и купила у Квакмайера замок и пару сундуков, чтобы было, где хранить добрище.

— Запираешься, как от воров, — привычно заворчала Жонкелия, когда я навесила на дверь замок и торжественно замкнула его ключом, а ключ повесила на поясной ремешок.

— В нашем деле, мамашенка, — сказала я наставительно, — надо быть вдвойне осторожным. За такие секреты, как у нас, многие убивать готовы.

— Очень смешно, — буркнула старуха и отправилась к жерновам, чтобы проследить за работой мельницы.

А я мигом перетаскала в свою новую комнату одежду и постельное белье, разложила всё по сундукам, на самое дно припрятала договор по долгу, расписку, написанную Бриско, и расписки, полученные от графа Фуллартона и его друзей.

Теперь можно и передохнуть.

Я потянулась, разминая плечи, и вдруг заметила, как что-то блеснуло возле стены, под столом.

В щель было засунуто маленькое круглое зеркальце в серебряной оправе с жемчужинками и кусочками бирюзы. Сначала я подумала, что это остатки тех самых сокровищ Бриско, которые многим не дают покоя, но потом вспомнила, что зеркало, стоявшее на столе донны Анны было в такой же раме — серебряной, с жемчугом. Наверное, зеркальце упало со стола и закатилось в щель, а вдовушка уехала и не заметила пропажи. Надо будет вернуть при случае.

Покрутив в руке красивую вещицу, я без сожаления бросила её в сундук. Бесполезная безделушка, это зеркальце. Было бы у меня такое, я бы его продала и купила много не менее красивых, но полезных вещей. Ладно, поеду на днях к графу и передам ему зеркальце для донны Анны. А то на желчь переведётся, когда обнаружит пропажу.

Я собиралась заехать к графу на следующий день — передать зеркальце для забывчивой госпожи и обсудить ремонтные работы на мельнице, а вечером ждала Рейвена, чтобы обсудить с ним то, что узнала от моргелютов.

Разумеется, судью ждали не к пустому столу. Был приготовлен его любимый римский суп со свёклой — борщ, то есть. Ещё я расстаралась на яблочный пирог и жаренную в кляре рыбу. Естественно, мамаша Жо поворчала из-за такого расточительства — особенно насчет постного масла, в котором жарилась рыба, но я собирала на стол очень тщательно, и так же тщательно обдумывала, что скажу Рейвену.

Когда спустились ранние осенние сумерки, и на дороге послышался стук копыт, я тут же сорвалась с места и выскочила на крыльцо.

Рейвен остановил коня, спрыгнул на землю и улыбнулся мне, набрасывая поводья на столбик.