Хамелеон и Бабочка (СИ) - Грачева Татьяна Александровна

Зоя планировала сегодня немного побездельничать, а потом сделать небольшую уборку, на работу собиралась только после обеда, но Тамара Тимуровна придумала, чем занять утро. Зое предстояло собирать клубнику и укладывать в плетёные лукошки.

Зоя оглядела ягодную плантацию и взяла ящик. После недавнего ливня земля немного просохла, клубника налилась, но из-за недостатка солнца была несладкой. Крупная, блестящая, будто искусственная, пахла одуряюще, но не оправдывала надежд, без сметаны и сахара казалась почти несъедобной.

Тамара Тимуровна выкатила под тень яблонь инвалидную коляску, кивнула Зое.

— Пригляди немного, но лучше не заговаривай. Опять начнёт к тебе придираться. Не знаю, чем ты ему не угодила? Только к тебе и цепляется.

Зоя пожала плечами. Константина Андреевича воспринимала как декорацию участка, как ещё одного покрышечного лебедя, привыкла не обращать на него внимания и не вслушиваться в поток сквернословия. Но всё же немного его побаивалась. Он ведь стал свидетелем её поцелуя с Максимом. Видеть не видел, но слышал, не известно, что понял и решится ли когда-нибудь обнародовать свои мысли. Своеобразная тикающая бомба. Зоя ненавидела, когда что-то от неё не завесило. А тут ничего нельзя было поделать. Только ждать и надеяться, что взрыва не будет.

Зоя присела на корточки, потянулась за клубникой.

— Хорошо. Если что, вас позову. Вы далеко?

— Буду обед готовить.

Зоя выбрала самую чистую на вид ягоду и укусила. Брызнул алый сок, но кроме аромата клубника ничем не порадовала.

— Кормовая какая-то.

Тамара Тимуровна хмыкнула.

— Ну да, сорт такой для продажи, чтобы лежала хорошо и не портилась. Я её соседке сдам, она на рынок понесёт. Делать ей нечего, весь день сидит, торгует. Конечно, ни мужа нет, ни детей. Чем ей ещё заниматься, только сплетни собирать и языком чесать.

Зоя не поддержала беседу о лентяйке-соседке, пришлось Тамаре Тимуровне возвращаться в дом, не слив излишки язвительности.

Клубника уродилась крупная и слишком стыдливая, пряталась под листьями, заставляла потрудиться, прежде чем отдаться в руки. Зоя больше не пыталась ей полакомиться, хоть и выглядели ягоды привлекательно. Она невольно подумала, что и люди такие бывают «кормовые». Соблазнительные, ароматные, а по факту никакие. Только смотреть на них и можно.

Константин Андреевич сидел молча, поворачивал голову на звуки, доносящиеся с улицы, трепал за уши Чаплина, даже говорил ему что-то приятное, Зою, словно, не замечал.

Она собрала почти всю клубнику, сложила лукошки в ящики и с удовольствием потянулась. Спина немного устала, нужно было всё-таки присаживаться, а не задирать зад кверху.

Сев на скамейку, она вытянула ноги и подставила лицо солнцу.

— Иди, иди, в темноту твоя дорога. Там тебе и место, в березках. Не черта голову морочить, изыди бесятина.

Зоя устало протяжно вздохнула и повернулась к Константину Андреевичу.

— Опять, да? Да что я вам сделала?

Константин Андреевич не ответил, сплюнул под ноги Зое и отвернулся.

Сдав урожай Тамаре Тимуровне, Зоя пообедала и ушла на работу чуть раньше, чем планировала, не хотела столкнуться с Антоном. Она прекрасно понимала, что это малодушие, тянула время, чтоб разобраться с неудобными чувствами к Максиму. Ей хотелось, чтобы всё было как раньше. Без этого сумасшествия. Спокойно, комфортно и привычно. Ей хватало непредсказуемой реальности без катавасии в отношениях.

Тренировки прошли без сюрпризов. Максим не заявился, тренажёры не взбрыкнули, новенькие и неопытные, требующие пристального внимания, не объявились. Сергей, правда, вёл себя странно, но для подростка, да ещё и влюблённого, это наверное и было самое обыкновенное поведение. Сегодня в нём наиболее ярко выпячивались три черты: ранимость, замкнутость и вспыльчивость. Ёжик без иголок, понимающий, что и защититься ему пока нечем, поэтому такой кусачий и опасливый. Зоя больше не пыталась вывести Сергея на откровенность, он и сам, кажется, стыдился недавнего приступа говорливости.

Закончив тренировку, Зоя переоделась, накинула толстовку и застегнула под горло молнию. На небе снова столпились мутно-серые тучи, готовились разродиться очередным дождем. Хоть и не поздно, но из-за туч промозгло и темно, к вечеру ощутимо похолодало.

Ожидая автобус, Зоя бросила взгляд на светящиеся окна «Рогалика» и поспешно отвернулась. Весь день она обдумывала дурацкую ситуацию, в которой оказалась, и приняла твёрдое решение: она выберет Антона. С Максимом она будет общаться только насчёт открыток, дружески. Так ему и скажет. Всё равно с ним не может быть будущего. Он бабник, никогда не переменится. Ведь кому-то же он изменяет, когда видится с ней и угрызениями совести точно не мучается. Вряд ли поцелуи вообще считает изменой. Даже если у них что-то и получится, довольно скоро он загорится новой симпатией, а о ней и забудет, и она окажется на месте этой несчастной. Это ужасно унизительно и болезненно. К тому же сейчас на кону её отношения с Антоном, возможно даже брак.

Вошла во двор и едва не вскрикнула от неожиданности. Антон сидел на скамейке под яблоней и неподвижностью напоминал своего отца.

— Господи, так же инфаркт можно заработать. Меня ждёшь?

Антон поднял голову, и Зоя невольно отступила. На его лице была написана такая мука, такая боль, что ей стало страшно. Он сцепил руки в замок, чуть наклонился вперёд.

— Где ты была?

— На работе. В тренажёрном зале, — Зоя хотела сесть рядом, но передумала, замерла напротив, нервно теребя тесёмки на капюшоне кофты.

— Честно?

— Честно. Тебе что фотоотчёт предоставить? — Зоя испугалась. Чувство вины сковало горло очередным спазмом, а потому пошла в наступление и невольно сменила тон на обвинительный. — Я в инстаграме прямой эфир включала, сам посмотри, если не веришь.

— Смотрел уже, — он взлохматил волосы, шумно вздохнул. — Зоя, что происходит?

— Да что ты заладил? Уже спрашивал, а я тебе отвечала! — Зоя разнервничалась ещё сильнее. Неужели Константин Андреевич проговорился? Как же невовремя. Как ей теперь объяснить, что ничего не было, что это был поцелуй, один поцелуй… ну ладно, два.

— Зоя, скажи прямо, у тебя кто-то есть? — он приостановился, набрал воздух и выпалил: — Ты мне изменяешь?

Зоя сделала несколько шагов вдоль скамейки, взмахнула руками, возмущённо затрясла головой.

— Бред какой-то. Не изменяю я тебе, что за сцены ревности! Не ожидала, — возмутилась она, но услышав свой голос, поняла, что сама себе не верит.

Антон услышал неуверенность в её голосе.

— Ты лжёшь.

Зоя на несколько секунд задумалась, вспомнила простое правило: «всё отрицай до последнего». Может, это просто догадки, и Константин Андреевич ничего и не говорил? А если и говорил, на его здравомыслие точно не стоит полагаться. Да ведь ничего и не было на самом деле!

— Не лгу. И мне надоели твои придирки!

— Мои придирки?!

Антон вскочил так резко, что Зоя пошатнулась, споткнулась о покрышечного лебедя и едва не упала.

— Твои, — она выровнялась и оглянулась на окна домика. Успела заметить, как шелохнулась штора. Тамара Тимуровна опять подслушивала и подглядывала. Как некстати сейчас были свидетели ссоры.

— То есть ничего не происходит, и это всё моя больная фантазия? Даю тебе последний шанс, Зой. Лучше сама признайся: ты мне изменяешь?

Она возмущённо тряхнула головой.

— Знаешь что… я, пожалуй, переночую сегодня у подруги.

Зоя действительно разозлилась. Меньше часа назад выиграла тяжёлую борьбу с собственными неконтролируемыми чувствами к Максиму, выбрала Антона, а он устроил ей такую некрасивую сцену. Чувство вины душило её и подогревало злость. Какая разница, что думает Антон или Максим, если она сама считает это изменой? Поэтому и стыдно, и неловко.

Антон сощурился.

— Какой подруги?

Зоя приостановилась у калитки.

— Тебя это не касается. Думаешь, никого у меня тут не осталось с тех пор, как я училась в институте?