"Кэшбек" для Судьбы и учеба вне правил - Татьяна Мираббилис
Обдумать мысль я не успела. На пороге аудитории появилась лучащаяся счастьем Аделин. На фоне всеобщей серости, она светилась аки солнышко. Мое настроение поднялось на несколько градусов. Я с затаенной надеждой ожидала увидеть парней из спецгруппы.
Парни зашли чинно и расселись по своим местам. Но даже Арес не кинул в нашу сторону свой обычный приветливый взгляд. Настроение угрожающе поползло вниз: «Да какого черта!»
Часть 2. Глава 18. Второе правило интуиции: сомневаешься — смотри правило первое! Стычка
Расстроиться окончательно я не успела — на пороге аудитории появился мэтр Ситале в сопровождении третьекурсников. Сегодня их было заметно больше. Магистр согласно махнул рукой, предлагая им занять места в аудитории. Старшекурсники рассыпались по аудитории и заняли места по краям лавочек, на которых сидели первокурсники. Некоторые ряды были взяты в клещи, как и наша галерка. Нас контролировали вчерашние стражи. Санджар и его друг присели по обе стороны первого ряда. Девушек среди стражей не было.
— Добрый день, адепты! — мэтр фонил уверенностью. — Итак продолжим предыдущую лекцию «Наги в жизни людей». Какие позиции наги занимают в человеческой культуре? Кем мы для них являемся? И как это отобразилось в укладе земных жителей? Мне помниться кто-то из вас, юноши, должен был подготовить эссе по этой теме. — Мэтр внимательно и даже с вызовом посмотрел на адептов из спецгруппы. — Прошу!
Мимиктус отвечал четко, быстро и без эмоций, словно робот, ни на кого не глядя. Я почти не слушала, и так знала, о чем расскажет. В библиотеке, вместо того, чтобы читать свою литературу о таинственном чернеце, я следила за совместным поглощением знаний Милисент и Люгеста. Заодно и сама читала, между делом. Машинально, задумчиво следя за перелистываемыми страницами и ворочая в мозгах странные мысли.
На душе заскребли острые коготки. «Что происходит? Да объясните же кто-нибудь!» — бросила мысленный зов в спину адепта Нияза. Он напрягся, но не обернулся. Никто не обернулся. Я уныло оглядела сокурсников — все, как роботы. И вот ведь радоваться должна, по идеи. А на душе дождь моросит. Даже Милисент как-то поблекла. Только «стражи» сидят с кирпичными мордами лица и в ус не дуют.
— Сегодня поговорим о самом интересном, на мой взгляд, проявление влияния нагов на жизнь людей, о чем и зафиксировано многие лета назад. Кто знает, о чем пойдет речь? Варианты? Нет? Тогда я процитирую начало: «И были они наги…»
В аудитории зашушукались. Нарушителями тишины в своем большинстве были полулюди. Истинные никак не отреагировали на слова мэтра.
— А Вы уверены, профессор, что эти слова и смысл, вкладываемый в них, идентичные по сути?
— Я — да! — приосанился мэтр. Откинул волосы назад и с высоты академической трибуны посмотрел на адепта Нияза. Затем обвел взглядом первокурсников. — У кого есть, что сказать? Добавить?
Профессор по очереди поднимал перешептывающихся адептов, но все внезапно набирали в рот воды.
— Ну как же вы так невнимательны к своему духовному наследию?!» — не переставал возмущаться Илаф Ситале, вертя в пальцах карандаш. Он нервничал. Выискивал взглядом заинтересованные темой лица. А потом добрался и до нас с Милисент. — А что нам скажет адептка Лоза?
— Э-м-м… Я другого вероисповедания, господин профессор, — выкрутилась подруга.
— Тогда, может адептка Чаргородская порадует нас своими познаниями? — мэтр вгрызся в кончик карандаша, словно я была его последней надеждой.
— Нет, магистр. У меня в семье практиковали атеизм.
— Жаль! Очень жаль! — в голосе магистра сквозил неподдельное разочарование. — Тогда вернемся к Вашему замечанию, юноша. — Профессор Ситале уперся взглядом в адепта, который, по его мнению, мог составить партию для плодотворной дискуссии. — Видите ли, милейший, судя по Вашему внешнему виду, Вы относитесь к другой религиозной ветви, следовательно, вряд ли можете адекватно оценить написанное. Но я приятно удивлен и впечатлен Вашей начитанностью. М-да. Всем бы так! — Профессор подчеркнуто небрежно окинул взглядом притихших первокурсников. — Но все же, если бы в источнике имелось в виду понятие «оголенности», так бы и было указанно — «были обнаженными».
— Вполне возможно, магистр. Но в древних трактатах понятие «нагость» используется довольно часто и не только в цитируемом Вами источнике. А слово «обнаженность» можно рассматривать всего лишь, как производное от первичного, — Хенсай отстаивал свое мнение.
Илаф Ситале довольно улыбнулся. Наконец-то он нашел с кем поразмять мозги. Ученые дамы, конечно, интересны, но они — дамы, и некоторые темы для них просто моветон.
— Я поражен Вашей начитанностью, адепт, но позвольте заметить, что в тех же древних источниках «нагость» — это само свойство тел, а не образное выражение об отсутствии одеяния.
— То есть, Вы, господин профессор, утверждаете, что в обсуждаемом нами древнем трактате рассказывается о прибытии нагов на Землю?
— Именно так, юноша, именно так.
— А Вам не кажется, мэтр, что прибывших было побольше, чем описано в древнем трактате?
— В главных заветах необязательно упоминать второстепенных персонажей, адепт. В них говориться о главном. А главными героями являлись Офелия и Шантер Наг, — напирал своей осведомленностью главный архивариус академии.
— Профессор, а кто же по вашему мнению был аспидом, склонившим к опрометчивому поступку главную героиню духовного трактата? — Хенсай осторожно подбирал слова, но они все равно вскрывали глубину темы.
— По-моему мнению, — Илаф Ситале сделал ударение на «моему», и я от чего-то напряглась, проникаясь эмоциями Хенсая, — этот образ собрал в себя всю ту негативную цепь событий, которая и привела к сложившейся ситуации…
До конца занятия было еще далеко. Монолог плавно переходил то в диалог с единственно подготовленным адептом, то снова заканчивался мудрыми умозаключениями мэтра. Илаф Ситале купался в возможности поразмышлять в слуг и донести до нас, балбесов, всю глубину взаимоотношений двух отличных друг от друга цивилизаций.
Трель звонка прервала дебаты. Занятие закончилось. Все выдохнули. Мэтр Ситале ушел довольным. По аудитории зажужжал рой голосов, то усиливаясь, то затихая под взглядами старшекурсников. Мнения разделились, каждый доказывал свое.
— Может пойдем, разомнемся.
Сенти оценила оба выхода с галерки:
— С какой стороны пробиваться будем?
Я с осторожностью оценила «выход» со своей стороны. Не хотелось попасть на прямой зрительный контакт. Да и не факт, что мне освободят проход… Эрмис сидел, словно выточенный из скалы. Никаких эмоций. Холодный, как лед. Странно, сегодня его волосы на фоне темных глаз смотрелись светлее. Может, как и Эрилия, травками балуется? Она оттенок волос чуть не каждый день меняла. Хотя… Я мысленно споткнулась. Мне почему-то казалось, что у адепта Милана глаза были светлыми, почти прозрачными, с легкой обжигающей голубизной.
