Спящие Боги Селевра - Олеся Владимировна Стаховская
Так или иначе, уже сейчас госпожа Мозель заставила леди Дортрейд считаться с ней и уважать ее мнение. И теперь, движимая дружеским порывом, предлагала воспользоваться случаем и в очередной раз показать местному обществу, что дом градоправителя, как и прежде, является центром культуры и межрасовой толерантности. К слову о толерантности: в городе проживало несколько крупных гномьих общин, но о том, чтобы приглашать их глав на прием, посвященный дружбе народов, у дам не возникло и мысли.
Градоправитель за семейным ужином внимательно выслушал супругу. Он тер седые виски, силясь понять, почему весть о двух эльфийках, забредших в их город, вызывает у него смутное чувство тревоги. Чем могли потревожить почтенного градоправителя две, безусловно, достойные уважения дамы? Все присутствие последнюю пару дней только и судачит, что об этих дамах. Кто видел их прогуливающимися по городу, кто в галантерейной лавке или кондитерской. Клерки с интересом обсуждали достоинства прелестниц. Даже немолодой секретарь, подавая чай и корреспонденцию, бросил несколько скупых мужских фраз, покручивая ус и алея щеками. Что ж, эльфийские дамы, безусловно, заслуживают светского приема. Не в глуши же, чай, живем, что бы там ни говорила по этому поводу драгоценная леди Дортрейд.
Где-то на краю сознания градоправителя мелькнуло воспоминание о королевской депеше, настоятельно предписывающей внимательно следить за любыми перемещениями эльфов по территории Ворланда и незамедлительно докладывать о всяких подозрительных эльфийских личностях прямо наверх, не жалея никаких ресурсов. Но, помилуйте, что может быть подозрительного в двух путешествующих барышнях? Путешествующих, естественно, под охраной хорошо вооруженных соотечественников. Такие нынче времена, не все дороги безопасны, но не сидеть же из-за этого дома, особенно когда средства позволяют посмотреть мир. Да и что увидишь там, в их Этилии? Другое дело Ворланд: высокие горы, девственные леса, прозрачные глубокие озера. А какие люди тут живут! В другой стране таких и не сыщешь. Как сказал поэт, «отечество славы и доблести край». Вот что такое Ворланд. Эльфов же век долог, а число развлечений ограниченно. Почему бы им, собственно, мир не посмотреть? Да и до войны эти самые эльфы сновали по трактам туда-сюда, не вызывая ни у кого подозрений. А уж в войне так и вовсе союзниками были. Дружественная раса все-таки. Следовательно, приему быть. А что тревога? Так, мазнула легонько по сердцу, отчего пальцы захолодели на миг, да исчезла, как не бывало.
Заручившись согласием супруга и поддержкой подруги, леди Дортрейд самолично нанесла визит эльфийским дамам. Представительницы местного светского общества пили чай в компании эльфийских аристократок в помпезной гостиной номера высшего разряда.
– Как вам нравится в Рединторе? – вежливо полюбопытствовала леди Дортрейд, после того как дамы раскланялись и заняли места за чайным столиком.
– Милое местечко, – вежливо улыбнулась леди Хлоэтин, – мы в восторге. Не так ли, Дариэла?
– Да-да, очень милое, – покорно согласилась юная эльфийка, провожая завистливым взглядом воздушное пирожное, которое беззастенчиво сцапала леди Дортрейд.
Девушка потянулась было к блюду, на котором аккуратной горкой высились деликатесы, доставленные из местной кондитерской. Лучшей по меркам провинциального Рединтора. Однако, встретившись взглядом с родственницей, робко сложила руки на коленях, дабы не поддаться соблазну.
– Знаете ли вы, что рединторские кондитерские ничуть не уступают столичным? – вступила в разговор госпожа Мозель, заметившая неудачный маневр юной эльфийки. – Наши пирожные по праву считаются одними из лучших в королевстве. Что же вы не кушаете, леди Дариэла?
Леди Дариэла, вся такая воздушная и тонкая до прозрачности, бросила затравленный взгляд на свою компаньонку.
– Пирожные, безусловно, отменные, – отдала должное деликатесу леди Хлоэтин. – Только, к сожалению, у моей дорогой племянницы слабый желудок. Ей не рекомендуется сладкое. – И на всякий случай эльфийка отодвинула подальше сахарницу.
– Какая жалость, – вздохнули рединторские дамы.
Леди Дариэла же с трудом подавила жалобный стон и отпила из фарфоровой чашки глоток чая. Без сахара.
– Не могли бы вы в таком случае подробно рассказать, что еще кроме сладкого может навредить леди Дариэле? Мы обязательно учтем ваши пожелания при составлении меню для званого ужина. Если вы, конечно, не откажете в чести посетить мой скромный дом, – степенно промолвила леди Дортрейд, проживавшая в самом роскошном особняке Рединтора. – Мой супруг прознал о том, что наш город посетили высокие гости, и решил по этому поводу организовать бал. Мы будем весьма признательны, если вы согласитесь принять приглашение.
– С превеликим удовольствием, – величественно кивнула леди Хлоэтин.
– Также мы будем рады видеть других ваших соотечественников.
– К сожалению, это невозможно, – холодно ответила старшая эльфийка. – Мужчины, путешествующие с нами, не входят в знатные Дома Этилии и не могут сопровождать нас на подобного рода мероприятия. Они наша охрана, не более. Наше совместное присутствие в обществе – моветон.
– Но помилуйте! – не сдержалась госпожа Мозель. – Пусть эти господа и не высокородные, и не более чем эскорт, так ведь они же эльфы! Единственные эльфы на много окрестных миль! И не пригласить их на прием, лишив тем самым наших дам единственной возможности полюбоваться эльфийскими статями, по меньшей мере жестоко.
– Да. Боюсь, мне этого не простят, – согласилась с подругой леди Дортрейд.
– Что ж, если так, обещаю подумать над вашей просьбой, – сдалась леди Хлоэтин.
Дамы еще какое-то время неспешно обсуждали погоду, состояние дорог и последние веяния моды, после чего раскланялись, довольные друг другом.
На балу Тали и Хлоя появились в сопровождении Амрольда, Сарта, Тана и Кела. Ильрохир, Феандир и Вельд остались в гостинице, дабы не привлекать ненужного внимания своей примечательной внешностью.
Тали вальсировала с молодым кавалером. Он, должно быть, удивился собственной наглости и не поверил своему счастью, когда окруженная мужским вниманием эльфийка кивнула в ответ на его предложение и благосклонно приняла протянутую руку. Кавалер мучительно краснел, не умея придумать темы для беседы. Тали же никакого удовольствия не доставляла липкая от пота мужская ладонь, робко сжимавшая ее пальцы, и
