Хьярта. Мелодия с секретом - Ольга Гердт
Церемониальный зал Эльдории поражал своим величием. Высокие сводчатые потолки, витражные окна и мраморные колонны создавали атмосферу древнего храма. Сегодня здесь собрался весь высший свет планеты, но Кайлани с горечью отмечала, что гости больше напоминали участников светского раута, чем скорбящих на церемонии прощания.
В центре зала, окруженный живыми цветами, стоял гроб с телом бабушки. Даже в смерти Эстелла Дрэйкшир сохраняла величественность — строгое черное платье, фамильные драгоценности, гордо поднятый подбородок. Казалось, она вот-вот откроет глаза и отчитает всех присутствующих за неподобающее поведение.
Неподалеку стоял отец, принимая соболезнования. Селестин висела на его руке словно дорогой аксессуар. Ее траурный наряд больше походил на вечернее платье с глубоким декольте и высоким разрезом. Она кокетливо улыбалась комплиментам своей красоте, забыв о скорбном поводе.
— А твоей мамочки нет, — раздался рядом холодный голос Калиссы. — Снова лечится от зависимости. Какой позор — даже на похороны не явилась.
Кайлани медленно повернулась к сестре:
— А где твой муж? Что-то я не вижу Аэрона.
Лицо Калиссы дрогнуло:
— Он занят важным делом на Зораке.
— Какая жалость, — мягко отозвалась Кайлани. — Надеюсь, у него все хорошо.
Но они обе знали, что это не правда.
К ним подошла пожилая дама в роскошном траурном платье:
— Леи Дрэйкшир, какая потеря! Ваша бабушка была удивительной женщиной.
— Благодарю, лея Астория, — холодно ответила Калисса. — Мы все глубоко скорбим.
Кайлани едва сдержала усмешку — Калисса недолюбливала бабушку — единственную, кто смел указывать ей на недостатки.
По залу прокатился шепоток — прибыл глава Торгового союза со свитой. Калисса тут же устремилась к ним, на ходу поправляя прическу.
Кайлани осталась одна, наблюдая этот театр абсурда. Никто из присутствующих не пришел действительно почтить память Эстеллы Дрэйкшир. Они пришли засвидетельствовать почтение новому главе рода, который должен был унаследовать огромное состояние.
— Какая трагедия, — качала головой пожилая лея. — В таком возрасте… Говорят, это была авария?
— Да-да, — отвечала ее спутница. — Но вы слышали? Говорят…
Кайлани отвернулась, чувствуя подступающую тошноту. Сплетни начались еще до того, как тело предали земле.
Она подошла к гробу, глядя на спокойное лицо бабушки. Может, она не была самой ласковой бабушкой, но единственной в семье верила в Кайлани.
— Прощайте, бабушка, — прошептала она. — Надеюсь, там, где вы сейчас, играет прекрасная музыка.
После окончания поминального ужина, когда гости разошлись, к отцу приблизился худощавый мужчина лет пятидесяти. Его педантичный облик — строгие прямоугольные очки, аккуратно подстриженные темные волосы, бледное лицо с острыми чертами — источал интеллигентную сдержанность.
— Примите мои соболезнования, лей Дрэйкшир, — произнес он негромким, хорошо поставленным голосом.
— А, Хортон, — отец небрежно кивнул. — Благодарю.
— Я хотел бы узнать, когда вам будет удобно ознакомиться с завещанием леи Эстеллы? — поверенный поправил очки характерным жестом.
— В этом нет особой необходимости, — отмахнулся отец. — Всем и так все ясно.
За стеклами очков Хортона мелькнуло нечто похожее на неодобрение:
— Прошу прощения, лей Дрэйкшир, но процедура обязательна. Завещание должно быть оглашено в присутствии всех упомянутых лиц.
— О, как интересно! — оживилась Селестин, до этого скучающе разглядывавшая маникюр. — Дорогой, давай послушаем. Я никогда не слышала завещаний.
— Что ж, нет смысла откладывать, — поморщился отец. — Можем сделать это прямо сейчас.
— Тогда я пойду собирать вещи, — тихо произнесла Кайлани.
— Прошу прощения, лея Кайлани, — Хортон повернулся к ней. — Но ваше присутствие обязательно. Более того, нам потребуется пригласить некоторых членов персонала.
— Что?! — отец резко выпрямился. — Вы предлагаете мне слушать завещание в присутствии слуг?
— Таково было требование леи Эстеллы, — невозмутимо ответил поверенный. — Она особо подчеркнула необходимость присутствия всех поименованных лиц.
Кайлани заметила, как побледнел отец — очевидно, мысль о том, чтобы делить это мероприятие со слугами, казалась ему оскорбительной.
— Абсурд! — процедил он сквозь зубы. — Это какая-то нелепая шутка?
— Уверяю вас, лей Дрэйкшир, это не шутка, — голос Хортона оставался спокойным и профессиональным. — Более того, отсутствие хотя бы одного упомянутого в завещании лица может послужить поводом для его оспаривания.
Селестин захлопала в ладоши:
— Как захватывающе! Прямо как в голофильме!
— Помолчи! — рявкнул отец, заставив ее испуганно отшатнуться.
Хортон деликатно кашлянул:
— Если позволите, я распоряжусь пригласить необходимых лиц. Предлагаю собраться в библиотеке через полчаса.
— Делайте что хотите, — отец развернулся и быстрым шагом направился к выходу. Селестин, помедлив секунду, поспешила за ним, цокая каблуками по мраморному полу.
— Какой спектакль, — протянула Калисса. — Интересно, кого еще пригласили на это представление?
Кайлани молча наблюдала за леем Хортоном, который быстро что-то набирал на планшете. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах за стеклами очков промелькнуло едва заметное удовлетворение.
— Позвольте проводить вас в библиотеку, леи, — произнес он, завершив свои записи.
— Благодарю, но я прекрасно знаю дорогу в собственном доме, — надменно бросила Калисса и направилась к выходу, всем своим видом демонстрируя превосходство.
Кайлани осталась стоять, ощущая странное напряжение, повисшее в воздухе.
— Лея Кайлани, — голос Хортона смягчился. — Позволите?
Она кивнула, и они медленно двинулись к библиотеке. Поверенный то и дело останавливался, отдавая короткие распоряжения слугам.
— Ваша бабушка была удивительной женщиной, — неожиданно произнес он.
— Да, — тихо отозвалась Кайлани. — Она была… особенной.
— И очень мудрой, — в его голосе прозвучало что-то похожее на уважение. — Знаете, я был ее поверенным более двадцати лет. И она никогда не переставала меня удивлять.
Кайлани с интересом взглянула на него, но его лицо вновь стало непроницаемым.
— Прошу вас, лея. Библиотека подготовлена.
Она вошла в знакомое помещение, где провела столько часов в детстве, прячась от насмешек сестры. Сейчас стулья здесь были расставлены полукругом перед массивным столом.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — лей Хортон указал на один из стульев. — Остальные скоро подойдут.
Кайлани опустилась на указанное место, наблюдая, как поверенный раскладывает на столе документы.
Библиотека начала заполняться приглашенными — сначала пожилая экономка, затем садовник, проработавший в семье больше пятнадцати лет. За ними последовали еще несколько слуг, которых Кайлани помнила с детства. Все они выглядели растерянными и слегка испуганными.
Следующей появилась Калисса, окинув собравшихся презрительным взглядом. Она заняла место с противоположной стороны полукруга, всем своим видом показывая, что не желает находиться рядом со слугами.
Последними вошли отец и Селестин. Отец выглядел мрачнее тучи, его желваки ходили от едва сдерживаемого гнева. Селестин же, напротив, казалась возбужденной, словно перед премьерой. Она то и дело поправляла платиновые локоны и демонстративно позвякивала браслетами.
— Все в сборе? — поинтересовался лей Хортон, оглядывая присутствующих. Сверившись со своими записями, он кивнул. — Прекрасно. Тогда начнем:
«Я, Эстелла Дрэйкшир, будучи в здравом уме и твердой памяти, излагаю здесь свою последнюю волю, отменяющую все прежние завещания.»
Лей Хортон сделал паузу, окинув взглядом собравшихся. В
