У роз нет запаха и вкуса - Лея Болейн
Не знаю, что хуже: если он заберёт её у меня или поиграет, как с деревенским щенком, пару недель, и бросит?
Эта тревога пробиралась под одежду ледяными струйками, пока я смотрела, как склоняются друг к другу их головы — рыжая и золотистая. Он по-прежнему носил длинные волосы, наверное, такие же шелковистые на ощупь, как раньше. Он по-прежнему был совершенно обворожителен — Роуз хорошо это чувствует.
Время шло.
Мы поужинали — Вильем заказал доставку из какого-то ресторанчика, но когда он предложил сходить с Роуз погулять, я почти подскочила с места.
— Я тоже пойду.
Отвернулась на мгновение к окну, чувствуя, как трясутся сжимающие столешницу руки, глядя на трещинку на деревянной глади стоявшего у окна стола, заваленного нитками и плошками с бисером. Вильем оказался за спиной и вдруг обхватил меня за плечи и прижал к себе. Я честно собиралась вырваться, но не было сил, хотя и отвечать ему не собиралась. Впрочем, с поцелуями он не лез, не пытался меня ухватить, просто обнимал.
— Мне тоже очень не по себе. Тебе нужно было меня найти. Нужно было всё рассказать! О себе… и о ней.
— Я не хочу, чтобы Роуз забирали у меня, — сказала я и зажмурилась. — Не хочу, чтобы…
— Никто её у тебя не заберёт.
— Я знаю, что она тебе не нужна по-настоящему. Но её могут забрать, если станет известно обо мне, если…
— Прекрати.
Мы отшатнулись друг от друга, стоило раздаться лёгким шагам собравшейся на прогулку дочери.
* * *
Ночь подошла неотвратимо, и первый раз в жизни мне отчаянно хотелось, чтобы Роуз не засыпала. Но не спать она не могла, а Вильем всё не уходил и не уходил. Укладывать дочь пошла я, а он остался в гостиной, и как я ни надеялась, что Вильем уйдёт, он, конечно же, остался. Сидел за моим рабочим столом, разглядывая обнаруженную под ворохом бисера книгу по основам магии иллюзий. Я разорилась на магическое освещение, и в комнате было светло.
— Спокойной ночи, Вильем.
Он закрыл книгу и посмотрел на меня долгим взглядом, под которым мне стало жарко.
— Я останусь.
— Нет, ты не останешься.
— Почему?
«Не подходи, не подходи, не подходи!» — твердила я, а он подошёл и стоял очень близко. У меня снова начали дрожать пальцы.
— Потому что две недели быстро кончатся, Вильем. Нет, о чём это я… Тебя начнут искать, тебя уже ищут. И найдут, а вместе с тобой и меня.
— Я расторг помолвку. Отправил письма родителям невесты и отцу тоже. Пожалуй, мне нужно спрятаться от гнева обозленных родственников с обоих сторон. Мой друг предлагал подвал, но у тебя тут уютнее.
— Сжёг все мосты, вот так, сразу? — я старалась сохранять самообладание. — Даже не убедившись ни в чём толком? А вдруг это дочь Мортона? Не твоя?
Вильем дёрнул подбородком.
— Я знаю точно, что она твоя дочь.
— Ты врёшь. Мужчинам важна кровь.
— Наверное, ты права. Но когда я увидел её в целительской лавке, я понятия не имел о том, кто эта девочка. И всё-таки думал о ней целый день. Потому что она была похожа на нас обоих.
— Всё это неправда, — твёрдо сказала я, отступая, сжимая руки в замок. — Я хочу спать, Вильем. Давай продолжим врать друг другу утром.
— Ну так не ври сама — хотя бы до утра.
— В чём?
— Я видел бутылочки со снотворным вон там, на каминной полке.
Мы снова стояли и смотрели друг на друга. Снотворное мне покупала Саманта. Поначалу после побега из Койнохолла меня мучали кошмарные сны с Мортоном в главной роли — мне всё время казалось, что он жив, и пытается найти меня и отомстить. А потом началась бессонница.
— Не представляю, каково тебе пришлось, — Вильем притянул меня к себе. — Расскажи мне всё с самого начала.
— Ты быстро меня забыл? — спросила я. Ничего рассказывать не хотелось.
— Свою первую женщину? — он приподнял бровь, стараясь сказать это преувеличенно цинично, а потом выдохнул. — Я вообще о тебе не забывал. Не смог.
Его дыхание чувствовалось на виске, пальцы на шее. Какая мне разница, что там с его свадьбой, я была замужем, когда мы встретились, и это ничего не меняло.
С того самого момента, как утром я увидела его у своего дома, я знала, что этим всё закончится. Он воспринял новость про Роуз так естественно… так восхитительно-естественно, как я и представить себе не могла. А всё остальное… какая мне разница, врал он или говорил правду, уйдёт он или останется, всё, всё без разницы… Во всяком случае, в данный момент.
Меня затрясло от возбуждения, и я откинула голову, подставляя шею его губам. Враз затвердели соски, стоило его пальцам сжать грудь, хотя плотная ткань платья не давала возможности прочувствовать его целиком.
У нас нет будущего, но по-прежнему можно урвать кусок восхитительно-запретного настоящего.
— Я вообще о тебе не забывал, — твердил Вильем шёпотом, усаживая меня на софу, продолжая целовать так, что губы ныли. Он попытался стянуть платье с плеч, но остатками разума я подумала о Роуз, которая могла проснуться и пойти искать меня, и замотала головой. Провела ладонями по его плечам, по спине — он действительно стал не таким изящным, как раньше, и пах каким-то горьким дымом. Торопливо вытаскивала рубашку из брюк, злясь на узость жилета.
— Альяна, — он шептал мне моё имя на ухо, мы барахтались в одежде, крючках, пуговицах и собственных руках, то и дело сталкивающихся. — Альяна…
— Хорошо, — пробормотала я, чувствуя, как сладкая судорога сводит ноги в предвкушении, не зная, сжать ли колени, чтобы усилить её, или наоборот. Руки Вильема путались в моей многослойной юбке, поглаживая ноги от щиколотки до бедра. Его ладонь легла на увлажнившиеся между ног короткие хлопковые панталоны, и даже через ткань я чувствовала, как его пальцы легко находят ту самую точку. — Хорошо, пусть всё будет так. Хорошо…
— Как — «так»?
Вильем остановился, задыхаясь. Притянул меня за затылок к себе, потёрся носом о нос.
— Я буду твоей любовницей.
— Кем?
— Если хочешь, я буду твоей любовницей, — повторила я. — Но дочь не тронь. Не приучай к себе. Не надо этого всего: игр, прогулок, подарков. Внимание ребёнка покупается дёшево, а продаётся очень и очень дорого, Вильем.
Вильем отстранился.
— Не понял…
— Наши отношения всё равно будут вне закона. Жить тут со мной постоянно ты не сможешь, это привлечёт внимание ко мне и к Роуз. Роуз останется со мной. Ты будешь приходить ко мне изредка, жениться тебя
