Татьяна Шульгина - Дар халифу(СИ)
-- Но читать о пиратах и морской навигации не очень интересно, - девушка ушла в столовую, чтобы погасить там свечи. Вернувшись, она поняла, что разговаривает сама с собой. Виктор уже спал.
Николь погасила все свечи и тоже забралась под одеяло, надеясь, что прижавшись к возлюбленному сможет уснуть. Но сон не шел к ней. В отличие от мужа, она просыпалась после полудня, и целый день проводила в абсолютной праздности.
Промучившись полчаса без сна, девушка поднялась с постели и надела халат из темно-вишневого бархата. В каюте было чисто, все что могла она сложила и навела полный порядок, но спать по-прежнему не хотелось. Тогда Николь поднялась на палубу, полюбоваться звездами. Они еще были в южных водах и ночи стояли теплые и безоблачные. Две луны, взошедшие над горизонтом, освещали все вокруг мерцающим мягким светом. Звезд почти не было видно из-за этого света, только у самой воды. Корабли бесшумно скользили по водной глади, поднимая белоснежную пену. Позади следовали белые паруса, отражающие лунный свет на фоне темной воды и неба.
-- Тоже не могу уснуть, - услышала она голос и обернулась. Возле мачты в тени стоял Кристиан. На нем были белые штаны, заправленные в сапоги и белая рубашка. Граф пренебрегал военной дисциплиной и ходил без кителя и в расстегнутой на груди рубашке. Никто не осмеливался делать ему замечаний, а Виктору было все равно. Кристиан не состоял в числе его солдат, а был просто свободным вассалом. Демоническая сущность, о которой уже стало известно почти всем в эскадре, давала особые привилегии.
-- Неудивительно, после целого дня безделья, - усмехнулась Николь, отвернувшись к борту и продолжая любоваться ночным пейзажем.
-- Я все ночи сплю тут, - граф подошел ближе, тоже облокотившись о борт. - В каюте душно.
-- В Вандершире даже летом нет такого воздуха, - девушка глубоко вдохнула, наслаждаясь ароматом южной ночи и морским воздухом.
-- Я был бы абсолютно счастлив, если бы мог быть уверен, что с твоей семьей все хорошо, - задумчиво проговорил Кристиан после паузы. Они смотрели на мерцающую в лунном свете воду и звезды над ней.
-- Отец позаботится о них, - ответила Николь. Она сама волновалась о приемных родителях и сестрах.
-- Уверена, он нашел, где укрыться от темных, - добавила она. - Велиамор отправил Ранда, чтоб предупредить людей в северных землях.
Кристиан кивнул и опустил голову на руки.
-- Ты думаешь о сыне? - спросила девушка, взглянув на него.
-- Да, он один у меня остался, - ответил граф. - Хотя я всегда старался держаться от него подальше.
-- Почему? Разве он не знает, кто его отец? - Николь не поверила бы, что "добрые" люди в деревне оставили бы парня в неведении.
-- Знает, - ответил Кристиан. - Знает и то, что он всего лишь ошибка молодости господина. Я никогда не намеревался давать ему свое имя или как-нибудь по-другому проявлять свою отцовскую любовь.
-- Почему это меня нисколько не удивляет? - вздохнула Николь.
-- Ты думаешь, что я бессердечный выродок? - Кристиан взглянул на нее.
-- Я такого ни о ком не думаю, особенно о тебе, - ответила она мягко, коснувшись его локтя. - Думаю, ты слишком безответственный, чтоб быть отцом.
-- Я не хотел, чтоб он повторил мою судьбу, - ответил ей граф, покачав головой. - Знаешь, расти и слышать от всех, что ты незаконнорожденный и не имеешь права находиться в приличном обществе, не самое счастливое детство. А в своей деревне он был счастлив. Он прожил бы там нормальную обычную жизнь. Женился бы на девушке, которая полюбила бы его не за деньги и титул.
-- Я никогда не думала, что ты так страдал из-за своего происхождения, - Николь повернулась к нему. - Разве ты незаконнорожденный?
-- Нет, конечно, формально я законный наследник, первый сын, признанный отцом, - ответил граф. - Но его вторая жена сделала все, чтоб я почувствовал себя самым ничтожным существом в королевстве. Уж лучше бы я был крестьянином, только б никогда не видеть ее.
-- Поверь, ты не знаешь, что такое быть крестьянином, - усмехнулась Николь. - Поэтому так рассуждаешь. А Тристану не обязательно повторять твою судьбу. Он может быть счастлив и не получив твою фамилию и состояние, только любовь.
-- Моя любовь у него и так есть, - Кристиан посмотрел на девушку. - Я ведь не чудовище бессердечное.
Николь ничего не отвечала, глядя на графа. Он привлек ее к себе и поцеловал, прежде чем она успела отвести взгляд. Кристиан обнял ее за талию одной рукой, второй удерживая ее голову, чтоб она не отвернулась. Но Николь и не отбивалась, ответив на поцелуй. Она закрыла глаза, не думая ни о чем, только о самом поцелуе.
Спустя несколько минут, когда Кристиан отпустил ее, она отступила на шаг, не глядя на него. Он молчал, ожидая ее реакции, пощечины или упрека. Но она просто отошла, не поднимая глаз, стараясь вообще не смотреть в его сторону. Граф сделал шаг к ней, но она отрицательно замотала головой, и он отступил. Девушка повернулась и быстро скрылась в темноте кают. Граф отвернулся к борту, не чувствуя особого удовлетворения от своего поступка, только еще б0льшую боль.
Весь остаток ночи Николь думала об этом поцелуе. Пыталась понять, почему не может оттолкнуть Кристиана каждый раз, когда он делает это. Она уже не чувствовала той отчаянной безнадежной любви к нему, не замирала в нерешительности, когда он смотрел на нее, но стоило ему поцеловать ее, как она забывала о том, что они уже не вместе.
Под утро она все же забылась тревожным неспокойным сном, терзаемая чувством вины и не в силах объяснить самой себе, почему любя одного мужчину, позволяет другому целовать себя.
Виктор не стал будить ее, проснувшись на рассвете. После завтрака он вновь встретился с Велиамором, продолжив вечерний разговор. Мадлена тоже присоединилась к ним, желая быть готовой к схватке с врагом. Несмотря на уговоры мага, она не хотела оставаться в стороне.
Николь, разбуженная полуденным солнцем и вновь обнаружив пустую постель, решила серьезно поговорить с мужем. Она проигнорировала приготовленный для нее завтрак в столовой и пошла прямиком в каюту капитана.
-- Ваше Величество? - дверь ей открыл один из офицеров, еще совсем юный лейтенант. Он поклонился и впустил девушку. Она так спешила, что не потрудилась даже привести себя в порядок. Теперь, оказавшись в обществе солдат, она почувствовала себя немного неловко, стоя перед ними в халате и с распущенными волосами.
