Вуаль судьбы - Джинафер Дж. Хоффман

— Зора, куда ты идешь? — спрашивает Кристен. Он шагает за мной.

Мой безымянный палец тикает.

— Зора.

Я продираюсь сквозь заросли кустарника и дальше сквозь листья.

— Ты серьезно не собираешься со мной разговаривать? Я улыбаюсь про себя.

— Пожалуйста. Я не думал, что смогу тебе что-то сказать, но

Тейлис пришел ко мне после нашей ссоры. Он сказал мне, что мне нужно быть здесь, что нам нужно преодолеть пропасть между нами, пока она не стала слишком большой.

Гнев закипает во мне.

— Значит, Тейлис послал тебя сюда, — говорю я наконец, но продолжаю пробиваться сквозь лес.

— Да, но я также хочу быть здесь, мне нужно быть здесь.

— Если бы Тейлис не сказал тебе, что все в порядке, ты бы пришел? — я замедляю шаг, ожидая его ответа.

Это занимает несколько долгих секунд.

— Есть вещи…

— Отвечай на чертов вопрос, — выплевываю я и поворачиваюсь к нему.

Я немедленно делаю шаг назад, обнаружив, что он близко, слишком близко. У меня перехватывает дыхание, и паника поднимается во мне, когда я поднимаю взгляд на него, в эти невероятные глаза.

Это увлекательно, осознавать, что галактика в его глазах все это время была Судьбой, смотрящей на меня в ответ. А также чертовски пугающе. У меня пересыхает во рту.

— Нет, — говорит он наконец. У него перехватывает горло. — Тейлис — мой якорь, Зора. Он чувствует то, чего не могу я. Если бы он чувствовал, что правильный путь для Королевства — это сидеть сложа руки и оставаться на своем троне, тогда я бы так и сделал.

Я впитываю эти слова, и мои конечности тяжелеют с каждым произнесенным слогом.

— Почему ты не можешь сделать свой собственный выбор?

Почему ты не можешь выбрать меня?

— Судьба — это не выбор, это кандалы. Я повинуюсь. Я не живу, — говорит Кристен низким и монотонным голосом, как будто цитирует из книги правил. — Одно неверное решение, и Судьба может измениться.

— Ты имеешь в виду, ты распался бы.

Мой взгляд скользит по его носу, губам. Я отвожу взгляд.

— Да, но все гораздо сложнее.

Кристен придвигается ближе. Его пальцы слегка касаются моих. Я качаю головой и делаю большой шаг назад.

— Я не хочу, чтобы ты был здесь. У меня все в порядке. Я выиграю, и когда я это сделаю, я получу то, что хочу.

— Ты вышла бы за меня замуж, — заявляет он напряженным голосом, — но ты отказываешься знать меня?

Я сжимаю челюсть.

— Я достаточно тебя знаю. Тебе просто не нравится мой вывод.

— Потому что ты основываешь его на вещах, которые я не мог контролировать, — рычит он. — Я здесь, Зора. Я — это я. Ни больше, ни меньше. Я прошу тебя посмотреть на меня. Посмотри на меня. Посмотри на меня таким, какой я есть, и если ты все еще ненавидишь меня, что же хорошо. Я буду уважать твое мнение. Если ты выиграешь, я женюсь на тебе, но буду держаться на расстоянии.

— И ты скажешь мне правду, — добавляю я, вздергивая подбородок.

— Да, — соглашается он, но в его тоне слышится печаль. — Да, я открою тебе любую правду, которую ты ищешь.

Я прикусываю губу.

— Ты предлагаешь мне это? Если я просто выслушаю тебя? Он кивает.

Я снова поднимаю глаза на его лицо, в ужасе от чувства надежды, пробегающего на цыпочках по моему позвоночнику. Его лицо такое серьезное, оно отражает мою собственную надежду, что я протягиваю ему руку.

— Договорились.

Он без колебаний проводит пальцами по моей ладони, его глаза оживают электрическими синими и оранжевыми оттенками.

— Договорились, принцесса, — шепчет он, и его губы растягиваются в улыбке.

Я переношу свой вес и вырываю свою руку из его, мое сердце колотится где-то в горле.

— Я же говорила тебе, я королева.

Он хихикает, и я смотрю на него, когда его улыбка становится шире.

— Посмотрим.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Если что-то и было доказано мне за то короткое время, насчёт Кристена Эстала, так это то, что он делает меня немой.

Все такой же крутой. Все такой же офигенной. Но также — да — определенно тупой.

Однако к такому выводу меня привело не заключенная с ним сделка.

Нет, дело в том, что я заключила с ним сделку после того, как протопала свой путь через незнакомый лес. Без оружия. Без еды. Никакого чувства направления, черт бы его побрал.

Самое большее, что у меня есть это самообладание, и я думаю, что если я должна учитывать присутствие Кристена, то у меня также есть великолепный вид на его покрытый шрамами торс.

Его пресс должен быть объявлен вне закона.

Насколько я заметила, пока этого не случилось.

Мы стоим в нескольких футах друг от друга, наша сделка заключена, но наше разочарование велико. Он смотрит на меня. Я смотрю на него. Я должна двигаться. Я должна попытаться вернуться к Хармони и Сере. До захода солнца осталось пару часов, и они ясно дали понять, что дерьмо происходит, когда восходит луна.

Но в то же время я чертовски сбита с толку. Я ненавижу Кристена, но я также хочу его, но я также не хочу, чтобы он был здесь, на этой арене, играя со мной. Его логика даже не имеет смысла. Зачем ему сражаться бок о бок с нами? Позволить нам приблизиться к нему с оружием? Весь смысл этого ужасного турнира в том, чтобы с ним никогда не случилось ничего подобного.

Я скрещиваю руки на груди и сжимаю локти, посасывая нижнюю губу. Мне приходится приложить все силы, чтобы не отпустить язвительный комментарий или не пнуть его по яйцам. Я бы сделала это, но у меня такое чувство, что он был бы не против, что, без сомнения, чертовски бесит.

Мое внимание снова переключается на его пресс, прежде чем я закрываю глаза тыльной стороной ладони, запрокидываю голову и громко, жалобно стону.

— Это из-за раны? — спрашивает Кристен, ветки ломаются под его весом, когда он делает шаг ко мне.

Я вытягиваю палец, останавливая его.

— Не подходи ближе.

Он поднимает руки в знак капитуляции, его брови взлетают на лоб.

-Где твоя проклятая рубашка? — я кричу на него.

Я не хочу кричать, но я виню раздражение, и возможно, небольшую сексуальную неудовлетворенность.

Нет-нет, Зора, никаких «сексуальных» отношений с мужчиной, который тебя предал.

Глаза Кристена немного расширяются, затем он оглядывает себя, как будто ничего не знает. Он поднимает голову, и на его лице расплывается улыбка.

— Я заставляю тебя