Луна убывает - Светлана Поделинская
– Какая грустная история, – выдохнула Лаура. – Извини, что напомнила. А он, пожалуй, поступил благородно.
– Расскажи взамен, как обратили тебя, – потребовала Сусанна.
– Мне нечем похвастаться, – печально поведала Лаура. – Эдгар не спасал меня от смерти и не заручился моим согласием. Когда-то он помог моей матери и, как чудовище в сказке, потребовал в уплату то, о чем она не знает. Этой вещью оказалась я. Еще до моего рождения Эдгар решил, что я буду принадлежать ему душой и телом. Самым трудным для меня оказалось смириться со смертью.
– Да, не каждому дано пережить собственную смерть, – вступила в беседу Шарлотта. – Я расскажу тебе одну историю в продолжение нашей экскурсии. Ты знаешь, чье имя носит паб, возле которого мы сидим? Маргарет Диксон, которой дали прозвище Полуповешенная Мэгги. В начале восемнадцатого века ее оставил муж, рыбак, и девушке пришлось работать в гостинице. Вскоре она понесла от сына хозяина. Мэгги молчала о своем положении, дабы сохранить место и избежать порицания. В то время женщину, уличенную в прелюбодеянии, заставляли стоять босиком в местной церкви и носить власяницу шесть недель подряд, священник указывал на нее пальцем и рассказывал о грехе блуда. Затем несчастную везли через весь город, чтобы благочестивые жители могли на нее поглазеть. Мэгги тайно родила недоношенного мальчика, который вскоре умер. Она решила бросить трупик в реку Твид, но не смогла этого сделать и оставила на берегу. Когда тело младенца обнаружили, Мэгги обвинили в нарушении закона о сокрытии беременности и детоубийстве. Она выражала раскаяние в содеянном, признавала, что утаила беременность и выбросила тело вместо того, чтобы достойно похоронить. Но с упорством отрицала убийство и настаивала на том, что роды начались слишком рано. Испытывая невыносимые страдания, Мэгги не помнила, родился ли ребенок мертвым или умер сразу после появления на свет. Но присяжные остались непоколебимы: женщину признали виновной и приговорили к повешению. Здесь, на Грасс-маркете, палач убрал ведро из-под ног осужденной, и Мэгги полетела во тьму. Студенты-медики и семья Мэгги Диксон бросились к виселице. Каждый из них начал тянуть и дергать девушку за ноги, чтобы ускорить смерть от удушья и забрать труп. Родные желали похоронить Мэгги по-христиански, а студенты – заполучить тело для вскрытия. Подобно стервятникам, они присутствовали на всех публичных казнях. В те годы в Шотландии по ночам частенько раскапывали свежие могилы, чтобы похитить труп для изучения анатомии. Семья Мэгги Диксон одолела студентов в драке у виселицы и повезла мертвую в родной город. По дороге один из родственников увидел, как шевельнулась крышка гроба, а изнутри послышался тихий стон. Гроб открыли и увидели, что казненная жива и вполне здорова – она отделалась лишь болью в шее. Так и не выяснили, как Мэгги удалось обмануть смерть, – быть может, благодаря сговору с палачом. Молодую женщину признали умершей, а так как за одно преступление нельзя казнить дважды, отпустили. Ее брак аннулировали, но муж простил Мэгги измену, женился на ней снова, и впоследствии у них родилось пятеро детей. Восставшая из мертвых Мэгги сделалась местной знаменитостью и прожила еще сорок лет.
– Очень интересная и поучительная история, – задумчиво протянула Лаура. – А что же отец умершего ребенка, получил по заслугам?
– Об этом история умалчивает, – зло усмехнулась Сусанна. – Скорее всего, ничего с ним не сталось. Мужчинам в то время было можно все, а женщинам – ничего. Да и сейчас мало что изменилось. Вот почему я выбрала такого мужа, который мне удобен, как разношенные туфли, и никогда со мной не спорит. Я обратила Оттавио, потому что он поет ангельским голосом и хорош в постели. Как вампир он слаб, но это несущественно. Оттавио – мой паж.
Глава 14
Стемнело, и площадь Грасс-маркет вместе с прилегающими улицами стала оживать. Жажда ночных развлечений влекла в пабы и многочисленные клубы туристов, клерков, неформалов и праздношатающихся. Каугейт, улица, выглядящая не самой опрятной днем, преобразилась под покровом ночи, засияла яркими огнями вывесок и окон. Отовсюду доносилась музыка, сливаясь в какофонию с шумом голосов и звоном стаканов. Вечер выдался ясным и довольно теплым для середины осени, выманив за стены баров толпы подогретых алкоголем посетителей с бокалами и сигаретами в руках.
Три вампирши прошли под готическими сводами моста Сент-Джордж и справа на стене увидели рекламный плакат с изображением танцующих, модно одетых фигур, только вместо человеческих голов у них были морды барана, свиньи и собаки. В глубине каменной арки сияла неоновая вывеска заведения – Bongo.
– Сойдет, – снисходительно изрекла Сусанна, – я знаю местных вышибал.
– Откуда? – удивилась Лаура.
– Так, ублажила их двоих как-то раз в подсобке, – таинственно улыбнулась Сусанна. – Людей не всегда нужно умерщвлять, иногда они оказываются полезными, как, например, Дороти. И должны у меня быть удовольствия вне дома? Не в пример некоторым, кто предпочитает сидеть в четырех стенах, да, сiliegina?[20]
– Не стану сейчас пререкаться с тобой, Сюзи, – быстро проговорила Шарлотта, глаза у которой горели предвкушением. – Я хочу наконец-то повеселиться всласть!
– «Девочки хотят веселиться», – звонким сопрано пропела Сусанна строку из старого хита[21].
Она подмигнула знакомым вышибалам на входе, сунула им двадцатифунтовую купюру и проскользнула внутрь. По каменной спиральной лестнице девушки спустились в подвал, откуда гремела музыка в стиле рейв. Клуб оказался просторным, но темным – освещение обеспечивали лишь разноцветные лампочки, свисающие прямо с потолка. Диджей с энтузиазмом крутил на вертушке виниловые пластинки, публика танцевала под зажигательные ритмы техно и drum & bass[22]. Такая музыка не нравилась Лауре, но она поневоле поддалась настроению толпы и растворилась в ней, подобно капле в бурлящем море.
Сусанна извивалась на танцполе, экзотически яркая, излучающая животный магнетизм. Алое платье сидело на ней как влитое, разрезы на бедрах открывали смуглые ноги. Плавные покачивания ее плеч, округлые изгибы груди и бедер напоминали восьмерку. Своими завораживающими движениями Сусанна была похожа на королевскую кобру, величавую и смертоносную.
Рядом танцевала Шарлотта, которая казалась особенно хрупкой и юной в сравнении с подругой, хотя человеческий возраст
