В плену обстоятельств - Мира Форст
– Это ты научил ее драться? – догадался я.
– Да. Она попросила меня. Сначала подумал, что это глупая блажь молодой жены хозяина. И учил спустя рукава. Но однажды увидел ее запястья. Они были черными. Представляешь, как надо сжимать девичьи руки, чтобы они покрылись чернотой? – с волнением спросил Азгус.
Меня душила бессильная ярость. Как жаль, что не я лично свернул шею Риорку Грожбурскому.
– Хорошо, что ты был рядом и смог научить ее защищаться.
– Но меня не оказалось рядом, когда он хлестал ее по спине. Если бы я только был там, не допустил бы такого. Морай, она ведь изменила Риорку. А он их застал. И, как оказалось, у князя имелось огнестрельное оружие. Он убил Устрима. И прилюдно исхлестал Малену.
– Почему он не убил ее?
– К ней…, – замялся Азгус, подбирая слова, – к ней благоволит король. Риорк побоялся гнева Брока.
– Благоволит король?
К чувству жалости к Малене и злости на ее мужа, примешалось чувство сильнейшей ревности. Странно, я не ревновал к незнакомому мне Устриму, а вот к Азгусу и Броку очень даже сильно.
– Ничего такого, – правильно оценил мое состояние Азгус. – Случай с Устримом был единственным. И я уверен, что Малена поддалась его ухаживаниям только из-за насилия Риорка по отношению к ней.
– Как ты сам относишься к Малене? – все-таки не выдержал, задал этот вопрос.
– Я не соперник тебе, Морай. Мы с ней просто друзья.
Этой ночью мне снилась Малена. Ее милое лицо, ласковые руки, чувственные губы. Во сне мы настолько реалистично занимались любовью, что, открыв глаза, я не сразу понял где нахожусь и почему рядом нет ЕЕ.
Целую неделю всех пленников держали взаперти. Никуда не выпускали. Раз в день на нас направляли шланг с сильным напором воды. Вода заливала всю клетку. Потом приходилось сидеть в мокрой одежде. Но таким образом, мы хотя бы оставались чистыми. А палящее солнце и раскаленный воздух быстро все высушивали. Благодаря жаркому климату, ночи не стали проблемой. Можно было спокойно спать, даже не накрываясь той жалкой тряпкой, что адорцы именовали одеялом.
Еду тоже подавали с помощью резиновых шлангов. Клетки не открывали, а просто наполняли водой и едой прикрепленные к решеткам миски. Есть приходилось руками.
Ежедневно, с самого утра, около клеток толпились местные. Они всегда галдели и пристально рассматривали нас.
– Делают ставки на предстоящие бои, – пояснил нам Виил причину ажиотажа местного населения. – У них уже есть любимчики. И сейчас они решают, кто из вновь прибывших сможет продержаться в пятнадцатиминутном бою против их воинов.
– Выиграем бой и сваливаем отсюда, – прогудел Веклос.
– Нам нужен какой-то план. Просто так отсюда не сбежать.
– Морай, придумай что-нибудь побыстрее. Еще неделю тут, и я свихнусь, – простонал Веклос и добавил:
– Виил, попроси эту девку убраться отсюда.
– Она говорит, что не хочет уходить.
Для нас стало ежедневным развлечением наблюдать за перепалками Веклоса и Иви. Девушка постоянно крутилась поблизости. Ее не пугали ни окрики охранников, ни насмешки пленников. Она была забавной. Лет двадцать или что-то около того. Всегда улыбалась, демонстрируя на удивление белые зубы. Множество черных косичек, украшенных разноцветными зажимами. Тоненькая фигурка. Из одежды - узенький бандо на груди и совсем короткая юбчонка. Тут так одевались почти все женщины. И такая открытость немного смущала. Женщины Тафроса и Грои всегда носили закрытые платья, что мне, пожалуй, нравилось больше. Хотя я буду не прочь, если Малена предстанет передо мной в таком виде. Только, чтобы никто ее больше не видел, кроме меня.
– Скажи ей, если хочет моей благосклонности, пусть принесет нормальной еды.
Виил перевел, а девчонка покивала головой, кинула озорной взгляд на предмет своего обожания и умчалась.
– Веклос, ведь и правда сейчас что-нибудь принесет, – усмехнулся Фастрад.
– Пусть несет, хоть какая-то будет от нее польза, – перестал злиться Веклос на свою воздыхательницу.
– И что она в тебе нашла? – удивлялся Клаус. – Разве что прическа твоя ее так впечатлила.
– Почему только прическа? – вдруг обиделся Веклос.
А мы засмеялись. Похоже, парню понравилось обожание Иви.
Девушка вернулась с буханкой хлеба и куском прожаренного мяса. Веклос недоверчиво уставился на девчонку. А у меня потекли слюнки. Да и не только у меня.
Веклос отломал себе часть от буханки и мяса, а остальное с очевидным сожалением вернул.
– Пусть мои друзья тоже возьмут.
Виил перевел. Иви пожала худенькими плечиками и разделила еду между нами.
– Виил, спроси почему ее не отгоняют от клеток.
Я пока не знал, как может пригодиться данная информация, но вполне возможно, что привязанность этой малышки к Веклосу сыграет нам на руку.
– Она говорит, что ее отец главный над всей стражей, поэтому ей разрешают постоянно крутиться на улице рабов.
– Слышали, где теперь находится наш дом? На улице рабов, – усмехнулся Клаус.
– Ничего, настанет тот день, когда мы покинем эту улицу, – твердо произнес Веклос. – Морай, ты уже что-нибудь придумал?
– Есть кое-какие мысли. Но для начала нам надо попасть на арену. Азгус говорит - это единственное мероприятие, когда бойцов-рабов выпускают из клеток.
– Азгус, что вообще там происходит, на этой арене? – задал интересующий всех вопрос Фастрад.
– Устраивают бой стенка на стенку. Дикари против рабов. Разрешается бить насмерть. Любое оружие запрещено. Схватка длится пятнадцать минут. Победителями признается та сторона, где больше бойцов осталось стоять на ногах.
– Звучит не слишком ужасно, – решил Клаус.
– А приз победителям есть? – снова спросил Фастрад.
– Дикарям, как я понял, дают денежное вознаграждение. А рабам нормальной еды и даже кубок вина.
– До арены и после у рабов руки и ноги развязаны? – уточнил я.
– Только руки. К ноге приковывают стальной браслет с веревкой. Эта веревка тянется от одного к другому. Ее убирают только на время боя.
– Так нас вели через поля. И что плохо, сбежать, будучи прикованными друг к другу не получится.
– Только если мы достанем нож и разрежем веревку, – предложил Клаус.
Мы, не сговариваясь, посмотрели на Веклоса.
– Что? Что вы все уставились на меня? Думаете девчонка достанет для меня нож?
– Если будешь с ней поласковее, может и достанет, – ухмыльнулся Клаус.
По прошествии недельного пребывания в плену, у клеток появился сам Адор.
