В плену обстоятельств - Мира Форст

– Уже хорошо. Хоть будем понимать, что говорят эти дикари, – заметил Фастрад.

– Фастрад, ты сейчас сам выглядишь, как дикарь, – ухмыльнулся окровавленным ртом Клаус.

Красивое лицо Фастрада изрядно подпортили наливающиеся синяки под глазами и рваная рана на правой скуле.

Весть о том, что нас не собираются убивать сию секунду, приободрила всех. Поэтому, несмотря на ситуацию, мы дружно рассмеялись. Фастрад не обижался, лишь болезненно морщился, пытаясь улыбнуться.

Тот адорец, что остановил убийство Виила, закричал и прошелся по нам плетью.

– Велит заткнуться, а если мы этого не сделаем, он прикажет своим подданным помочиться на нас, – перевел Виил.

– Это что же, сам Адор? Правитель Адоры? – изумился Веклос. – Что он тогда делал в патрульном отряде?

Правитель не отличался мощным телосложением, но его лицо выделялось квадратной челюстью и татуировками. В отличие от своих подданных с рисунками лишь под зрачками, у Адора картинки украшали все лицо.

– Может быть, как раз нас и поджидал? – предположил я. – Догадался, что кто-то повезет оружие Лурда.

– Если так, выходит, варвары не такие уж и тупые, как о них думают, – заметил Веклос.

До Адоры добирались больше двух суток в унизительном положении, перекинутыми через коней со связанными руками и ногами. Только Виила везли в привычном для него положении, закрепив платформу ремнями на лошади одного из адорцев.

Поесть дали один раз, бросив еду перед нами на землю.

– Виил, спроси, как мы должны есть со связанными руками, – попросил Веклос.

Адор что-то ответил безногому князю, и все его подданные разразились смехом.

– Он говорит, если мы хотим есть, то найдем способ, – перевел Виил.

– Я не настолько голоден, чтобы ползать перед этими варварами на коленях и жрать, как собака, – злобно зыркнул Веклос на веселившихся адорцев.

– Неизвестно, когда нас покормят в следующий раз. Надо поесть, – решил я.

И мы, наплевав на унижение, гордость и чужой смех, стали ползать по земле, подхватывая ртом зажаренный хлеб и куски вяленого мяса.

Виилу мешала платформа, он ничего не смог бы подобрать самостоятельно. Видя его замешательство, один из адорцев на потеху товарищей стал подносить ко рту безногого князя хлеб. Стоило тому открыть рот, как насмешник убирал руку.

– …! – рявкнул Виил.

Адорец резко отдернул руку, а его спутники развеселились пуще прежнего.

– Что ты ему сказал? – спросил Фастрад, кладя вяленое мясо князю на платформу.

– Что, если еще раз так сделает, откушу ему палец.

– Смелый ты, гройский князь. И такой же отчаянный, как Маленка. Никого не боитесь, – вдруг серьезно сказал Веклос.

– Думаю, поэтому, Морай и взял нас с собой. Так ведь князь?

Ничего ему не ответил. Как объяснить, что Малену полюбил больше жизни, а самого Виила после первого же совместного сражения стал считать другом?

Ступив на свою территорию, адорцы сняли нас с лошадей, развязали руки и ноги, протянули между пленными веревку, закрепив на лодыжке каждого стальной браслет.

Теперь мы шли друг за другом, прикованные к одной веревке. Виил ехал рядом самостоятельно, застревая колесами платформы в песке.

Я впервые оказался на земле адорцев. Первое, что поражало - отсутствие каких-либо дорог. Вокруг сплошной песок. Второе - это удивительная жара. Климат тут резко контрастировал с Тафросом, где осенью веяло ощутимым холодом.

– Ничего себе! – присвистнул Клаус. – Что это вообще такое?

Пред нашим взором открылось необъятное песчаное поле. На нем высились гигантские фигуры из известняка палевого цвета.

– …! – обратился Адор к Виилу.

– Он сказал, что сейчас мы пройдем по полю Богов. На этом поле нельзя говорить. Если Адор услышит от кого-то хоть слово, убьет на месте.

– Так это их боги! Дикари, они и есть дикари. Во всем мире давно верят в одного бесплотного Бога, а эти в идолов, – сплюнул Клаус.

Нарушить запрет мы, конечно, не решились, по полю прошли молча, разглядывая исполинские скульптуры. Их оказалось не меньше сотни, и каждая взирала на нас сурово. Признаться, меня даже пробрал мороз по коже, когда, проходя мимо одной из скульптур, от нее прокатился гул.

Миновав поле, вышли еще к одному. На нем, вместо скульптур, выстроились вертушки. Не менее внушительные, чем идолы. Такие обычно используют для орошения земли. Ветряки непрерывно крутились, поднимая вокруг клубы песочной пыли.

За полем с ветряками сразу начинался город.

Песчаные дороги, хаотично разбросанные каменные, глиняные и деревянные домишки. Попадались даже жилища из прутьев. Они больше напоминали шалаши, чем дома. Но наличие рядом очагов для разведения костров, лавочек и развешанного белья на натянутых веревках, свидетельствовало о том, что тут именно живут.

Очень много людей с минимальным набором одежды. Все они бежали за нашей процессией, тыча в нас пальцами, сопровождая свою беготню непонятной тарабарщиной.

– Виил, что они там галдят? – не выдержал Фастрад.

– В основном говорят, какие мы все уродцы.

– Это мы-то уродцы? – разобиделся Веклос. – Да эти обезьяны, наверное, никогда в зеркало не смотрятся, а то увидели бы, кто тут на самом деле уродец.

Какая-то девушка пихнула Веклоса в плечо. На ее лице читалась неподдельная радость.

Веклос, не раздумывая, отшвырнул нахалку от себя.

– Парень, ты совсем не умеешь быть вежливым с дамами, – пожурил его Виил.

– А она не обиделась, – отмахнулся Веклос.

Действительно, девчонка поднялась с земли, стряхнула с себя песок и опять нагнала Веклоса.

– Чего тебе!? – рявкнул на нее наш друг.

Незнакомка рассмеялась звонким смехом.

– Иви! – отогнал девушку Адор.

Та немного поотстала, но продолжала следовать за процессией, впрочем, как и весь адорский народ этого города.

– Что значит Иви? – спросил Веклос у Виила.

– Не знаю такого слова. Думаю, это просто ее имя.

Минут через двадцать миновали большую площадь, в центре которой высилась гранитная стела, испещренная рисунками. Почти сразу за площадью показались клетки. В некоторых из них сидели или лежали люди, некоторые пустовали. Нам поочередно расстегивали стальные браслеты и вталкивали каждого в отдельную клетку, запирая ее снаружи на замок.

Покончив с нами, Адор отдал команду. Он и его подчиненные развернули коней и отправились по своему маршруту, оставив нас на попечение охраны и любопытных горожан.

Первым делом вправил вывихнутое плечо, едва сдержав крик от вспышки боли. Затем стал оглядываться и изумленно застыл. Не обманывает ли меня зрение?

Зрение