Соловей и кукушка - Анастасия Разумовская
— Катер, — велел наследник.
Он обернулся ко мне, и я поразилась перемене, произошедшей в нем. Серые глаза буквально сияли, от привычной замкнутой чопорности, или стеснительности не осталось и следа. Его лицо горело воодушевлением.
— Вы будете первой дамой, которая ступит на палубу «Дракона», — улыбаясь, заметил Ролдао.
И катер действительно доставил нас к могучему железному чудовищу. Принц помог мне подняться.
Это было мощно и прекрасно! Бронированный дракон, плоский, огромный, с целой крепостью посредине. С громадными трубами, с двумя мачтами без парусов — большой и маленькой — и с десятью длинными пушками, объединёнными попарно, которые все называли просто «орудиями». Ролдао что-то увлечённо рассказывал мне, показывая и объясняя. Мой слух уловил что-то вроде «дредноут» и «орудия триста пятого калибра», но я не особенно слушала. Я смотрела на матросов и офицеров, построившихся рядами и не скрывавших обожания в глазах. Да-да, они смотрели на принца как на живого бога войны. Я обернулась и тоже замерла, совсем перестав слышать его слова.
В этот момент Ролдао был прекрасен как никогда раньше. В лице его не осталось ни малейшей замкнутости или застенчивости. Оно сияло гордостью, воодушевлением и мужеством.
— Вы не слушаете меня, — заметил он.
— Я смотрю на вас, — возразила я.
Наследник замолчал, пытливо вглядываясь в моё лицо. А потом весело рассмеялся:
— Так нечестно!
И это было бесконечно мило. Тут к нему подошёл капитан в золотых эполетах, вытянулся и рявкнул:
— Мой принц!
Ролдао обернулся к нему и кивнул, дозволяя обратиться.
— Команда поздравляет вас с победой. Имеем честь пригласить вас на офицерский вечер.
Наследник обернулся ко мне, и я заметила мелькнувшее в его глазах раздумье.
— Если вы хотите пригласить меня, то я согласна, — быстро, пока он не передумал, согласилась я.
Принц с откровенным восхищением глянул на меня.
— Это… не совсем светское мероприятие, донья Ирэна. Там будет много алкоголя, игр и веселья. А так же младший офицерский состав. В том числе. Вообще, вряд ли кто-то выше капитана. И… и дамы…
Ролдао запнулся.
— С вуалетками?
Принц с недоумением глянул на меня. Я покраснела, прикусив язык.
— Ну… женщины, чья любовь стоит денег…
Ролдао завис, но потом, когда капитан рядом с ним покраснел от тщетно сдерживаемого смеха, видимо, понял.
— Нет, конечно. Просто, скажем так, местные дамы — сеньоры очень раскованные.
Отлично! Я тоже.
— Если вы идёте, то с вами я не побоюсь никаких раскованных дам. А что за победа?
— Над мятежниками. Та канонада, которую вы, возможно, слышали ночью, это как раз была работа орудий линкора.
Видимо, лицо моё побледнело и вытянулось, отразив эмоции, потому что Ролдао чуть нахмурился.
— Сеньорита Ирэна, вам, наверное, жаль погибших и пострадавших. Это делает честь вашему доброму сердцу. Но вспомните события более вековой давности в Ингварии. Революция — это такая гидра, которую нужно душить змеёнышем. И выжигать безжалостно. Жалость к мятежникам обернётся в будущем намного более страшными жертвами.
Да, он прав, но… Мне не понравилось выражение его лица. Слишком жёсткое, слишком… Нет, не жестокое, скорее — азартное, торжествующее.
Принц дал мне возможность нарисовать вид на город со стороны моря, а вот сам корабль — нет: государственная тайна. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Зато я буквально купалась в восхищённых взглядах мужчин, и мне было весело. Когда солнце коснулось края моря, мы вернулись на берег.
— Вы не передумали? — уточнил Ролдао.
— Вы не хотите, чтобы я ехала?
— Хочу, — прямо и честно ответил он. — Очень. И очень боюсь, что вам не понравится наш грубый праздник.
«Наш», то есть, самого себя принц причисляет скорее к низшим чинам, чем к высокородным грандам?
— Тогда поменьше меня спрашивайте, а то я передумаю.
Ролдао снова бросил на меня восхищённый взгляд. Нам подвели лошадей, и принц вдруг подхватил и посадил меня, а потом коснулся лбом моей юбки, но так ненадолго, что я так и не поняла: специально или случайно. Наследник вскочил на своего коня, и мы поскакали, высекая искры из брусчатки.
Офицеры для праздника сняли целый двухэтажный дом. Когда мы пришли, веселье было уже в разгаре. Небольшой оркестр из четырёх музыкантов — труба, рояль, барабан и скрипка — довольно слаженно исполнял залихватские танцевальные мелодии. Несколько пар танцевали, кто-то пил и ел, а кто-то разговаривал, смеясь и бурно жестикулируя. Всегда хотела побывать на такой простой вечеринке, не очень связанной узами этикета. Я не стала скрывать радости, и наследник, настороженно покосившийся на меня, расслабился.
Черноволосый, усатый, кудрявый, словно чистокровный андуриец, офицер обернулся, поднял бокал и громко крикнул:
— Господа! Господа! Тихо!
Музыка умолкла, пары заворчали, кто-то замысловато выругался, но его тут же заткнули.
— Мой принц, вы опоздали, — белозубо улыбнулся призывавший к тишине. — По законам флота с вас штраф.
Ролдао приподнял бровь. Но он смотрел на всех этих уже захмелевших ребят с блеском в глазах и усмешкой, с какой старшие братья обычно глядят на младших… Я вдруг вспомнила о Криштиане и закусила губу. Зажигаете, сеньор муж? Ну и отлично! Я не стану по вам скучать!
— И какой же? — насмешливо спросил Ролдао.
Да уж, здесь наследник явно чувствует себя намного свободнее, чем в родном дворце.
— Во-первых — чарку вина. Но это не штраф, это просто уважения для! — крикнул кто-то из офицеров.
— И даме тоже!
— Я выпью за двоих, — засмеялся принц.
Нам действительно тут же принесли два бокала вина. Ролдао попытался забрать мой, но я успела раньше и отвела его руку.
— Нет уж, — заулыбалась, — штраф так штраф. Я сама.
Зал взревел дружными воплями восторга.
— За сеньориту! — заорал кто-то. — За наших отважных дам!
И мы все выпили. Это было охлаждённое игристое вино. Его весёлые пузырьки словно уносили с собой мои обиды на предательство Лианора, на пренебрежение Криштиана…
— А во-вторых: фанты, господа! Фанты! Тот, кто в паре, пусть остаётся со своей парой. Тот, кто без — пусть остается без.
И чернявый начал обходить всех, держа в руках ведёрко из-под бутылок с вином. Когда он оказался рядом, принц, усмехнувшись, снова глянул на меня.
— Если…
Я сорвала с руки тонкий браслет и бросила в корзину. Ролдао поднял мою руку и коснулся губами моих пальцев.
— Вы забыли о том, что вы — принц, — шепнула я ему, — так забудьте и то, что я — принцесса. Хотя бы на этот вечер. Мне так хочется по-настоящему повеселиться. Я так давно не…
И по его вспыхнувшим глазам я поняла, что он меня услышал…
Наш фант вытащили первым, и нам выпало задание станцевать. Я пожала плечами: а говорят, все моряки — развращенные люди. Отец был резко против, чтобы я когда-нибудь вышла замуж за моряка. И я, конечно, долго грезила об отважном пирате, который так или иначе украдёт меня из отцовского дома. А тут всё так банально: всего лишь потанцевать…
Ролдао предложил мне руку, вставая в позицию.
— Нет-нет! — черноглазый снова заулыбался. — Танцевать вы будете под то, что вам сыграю я!
Он вытеснил из-за рояля опешившего наемного музыканта, шлепнулся на табуретку и… забацал нечто невообразимое. Первые такты действительно были похожи на вальс, но затем музыка сорвалась и заплясала тарантеллой, потом вдруг задёргалась, завизжала и превратилась в нечто совершенно сумасшедшее.
Принц сбился с шага, а я расхохоталась. И тогда он обхватил меня руками и вдруг пустился в настоящую дикую пляску, по сравнению с которой любой народный танец показался бы сдержанным полонезом. Я заливалась смехом от нашей безнаказанности, а Ролдао улыбался, прикусив нижнюю губу. Он раскручивал меня, а затем ловил почти у самой земли, подбрасывал и снова кружил. Дамы порой взвизгивали, а мужчины стали ритмично хлопать, и я почувствовала себя какой-то дикаркой из Южного материка, или ещё дальше.
Наконец, «музыка» стихла. Ролдао замер надо мной (в этот момент я буквально лежала на его колене), а потом выпрямился и аккуратно меня поставил. Мне понравилось, что он не стал спрашивать понравилось ли мне, или нет, не обижена ли я. Ведь и так было понятно, что не обижена.
И мы снова выпили. А потом ещё. Мы танцевали, как будто завтра война, играли в фанты, и мне было хорошо, как никогда в жизни. Все эти усатые, бородатые и безусые лица сливались в одно целое. А ещё я впервые видела Ролдао настолько раскованным. Он скинул мундир, оставшись в рубашке и брюках, и это ему удивительно шло.
— Вы пьяны, — заметила я, когда наследник спрыгнул с подоконника,
