Ректор на выданье - Лидия Миленина
«Ну вот откуда столько личной заботы? – подумала я. – Словно он давно меня знает, словно я дорогой и близкий ему человек. Дорогая ему женщина».
– Я уже наживка для них, Родвер. И вы знаете это, – спокойно сказала я. – Но я признательна вам за то, что бережете меня… ради академии и страны.
– Тогда просто не показывайте вида, что знаете правду! – резковато ответил он. – Пошлите подонку письмо, что сегодня не сможете прийти на встречу. Потом отговаривайтесь делами, дайте понять, что больше не желаете встречаться с ним. Женщина вашего положения вообще не обязана обосновывать свое решение, если более не хочет видеть кого-либо из своих кавалеров! И живите как жили. Остальное зависит от нас, – под «нас» он явно имел в виду себя, каких-то своих подручных и, возможно, Бара. – Этим вы лучше всего мне поможете.
– Хорошо, Родвер, я доверюсь вам, – сказала я.
Если честно, устала от чувств и волнения. От осознания, что над моей академией нависла угроза. От переживаний, вызванных пощечиной, которую дала мне жизнь.
– Только, пожалуйста, ставьте меня в известность обо всем, – добавила я.
Я написала вежливое письмо подлому проректору, мол, не смогу прийти на свидание, и отправила с курьером. Еще поговорила с Родвером. По правде говоря, мне не хотелось уходить: с ним я чувствовала себя в безопасности даже после сегодняшних новостей.
Он как скала. Местами вредная, с острыми уступами. Но надежная. На нее, то есть на него, можно опереться и точно знать, что он выдержит этот груз.
Но Родвера ждали дела, связанные с расследованием, не уходил он явно лишь потому, что не уходила я. А меня ждал одинокий вечер.
Хочу я или нет, а пора идти.
Я достала из шкафа плащ: последние дни к вечеру холодало. Устало улыбнулась секретарю, пошла к двери и вдруг услышала:
– Леди Магрит, в сложившихся обстоятельствах я считаю своим долгом проводить вас. Вы позволите?
Видимо, разрешение ему не больно-то и требовалось. Он стремительно накинул на плечи плащ и пошел за мной.
– Думаете, я теперь не могу спокойно пройти по территории академии? Даже под пологом? – спросила я.
Давать разрешение, если он его не особо и ждал, не видела смысла. К тому же я была несколько сбита с толку изменениями в его поведении.
Этот горячий, отчаянный поцелуй руки, искренняя, немного чрезмерная забота, настойчивость в желании проводить меня сейчас. Что все это значит?
Может, я все же как-то… немного небезразлична ему?
Да нет, Магрит, брось. Не нужно снова выдумывать романтическую любовь.
Шпион-скала действительно печется о твоей безопасности, но только потому, что она связана с безопасностью страны. Ну и, видимо, он достаточно заботливый и надежный человек в целом.
Слишком недолго он тебя знает, чтобы испытывать к тебе сильные чувства.
То, что кто-то готов защищать тебя и заботиться, вовсе не значит, что он в тебя влюблен. Может, это просто его работа.
Видно ведь, что Родвер – настоящий мастер своего дела и служба для него – главное.
– Нет, просто полагаю, что, получив ваше послание, мистер Колбин может набраться наглости подкараулить вас в саду, – усмехнулся Родвер. – Вы не сильнее его, поэтому при желании он может разглядеть вас под пологом. Позвольте, – он набросил на нас полог полной невидимости и тишины (его-то полог не пробить ни мне, ни Колбину) и предложил мне локоть.
Ну что ж… Я взяла его под руку. Очень высокий. Когда идешь с таким мужчиной, то сама себе кажешься миниатюрной, как маленькая девочка.
– А чтобы быть полностью спокойным за вашу безопасность, я должен переселиться к вам или переселить вас к себе. И не отходить от вас ни на шаг, – вдруг добавил он с усмешкой. – Но, боюсь, на это вы не пойдете.
– Да уж, – с такой же усмешкой ответила я. – Признаюсь, за последнее время мне хватило вторжений в мою жизнь.
Хотя я ведь хотела изменений. Найти мужа и чтобы жизнь засияла новыми красками.
Вот она и засияла. Только краски не те. Не приятные и нежные, а яркие и опасные. Да и из кандидатов в мужья остался один Бар.
– Присядем, – вдруг услышала я прежде молчавшего Родвера.
Он указал на скамейку в пустынном уголке перед поворотом к ректорскому дому. Лучи заходящего солнца ласково играли на колышущихся листьях, неподалеку звенел ручеек на рукотворной горке с камнями и растениями, пели птицы. Приятное место.
– Хорошо, если желаете, – согласилась я.
Мы сели на скамейку, я откинулась на спинку, расслабляясь. От вида растений, звуков и запахов природы на душе становилось лучше. Я неисправимый растениевод. Если дать мне волю, то днем я жила бы в саду, а ночью – в оранжерее.
Родвер добродушно улыбнулся краешком губ, заметив, как я вдыхаю сладкий вечерний воздух и мое лицо смягчается.
– Я хочу вам кое-что сказать, – вдруг произнес он.
Глава 19
Это прозвучало неожиданно проникновенно, словно он как минимум собирается признаться мне в любви.
А вдруг так и есть? Кто его знает? Вдруг под насмешливой жесткой оболочкой прячется романтик, вдруг он, как недавно шутил, пришел на должность моего секретаря, потому что питает ко мне тайные чувства?
Я затаила дыхание, сердце учащенно забилось, словно я была девушкой, впервые готовящейся услышать признание. Невольно опустила глаза.
– Что, Родвер? – спросила я тихо.
Несколько мгновений он внимательно смотрел на меня, краем глаза я заметила, что его губы тронула легкая улыбка. «Ах ты ж, паразит, – подумалось мне. – Мысли он, что ли, читает? И сейчас наверняка вывалит что-нибудь непредсказуемое».
Но ответил он совершенно серьезно:
– Магрит, послушайте. Я понимаю, что в последнее время вы решили изменить свою жизнь. Личную… в первую очередь… – начал он.
Я сжала зубы, а сердце перестало учащенно биться – теперь к горлу тихонько подкатывал гнев.
Нет, не в любви он будет признаваться.
– Мы обсуждали, что моя личная жизнь не очень вас касается, пока не связана с интересами безопасности, – сухо перебила его я.
– Как показал опыт, сейчас все связано с интересами безопасности, – ответил он, на этот раз на его губах мелькнула невеселая усмешка. – Так вот. Я понимаю, насколько это неприятно, даже болезненно, когда первый же мужчина, привлекший ваше внимание, оказался мерзавцем. То, что он хотел использоваться вас. Я всего лишь прошу вас, Магрит, не переживайте сильно. Не думайте, будто с вами что-то не так. Вы прекрасная, умная, красивая женщина…
«М-м-м… – подумала я, – уже лучше».
Но все равно. Утешает меня, как опекун, такой все понимающий старший товарищ (хотя он
