Три минуты вечности - Ксения З
– Цербер, – зачарованно промолвила я.
– Да, так называется поместье – ответил Ром.
– Но я честно, сказать, представляла его себе совсем по-другому.
– В ваших книгах, на которых все вы люди опираетесь написано много нелепиц.
– С каждым днем я это все отчетливее понимаю, – я усмехнулась.
– Наверное, – деловито проговорил Ром, – вы представляли себе Цербер в виде огромного трехголового пса, изрыгающего огонь? Не так ли?
– Да, что-то в этом роде, а еще я читала, что Цербер охраняет ворота в ад. Это тоже выдумка.
– Нет, здесь есть доля правды, Цербер находится как раз в самом начале владений ада, и можно сказать в какой-то степени их отграничивает, но врядли охраняет.
– Это странно, всю жизнь представляешь себе потусторонний мир в одном виде, а на самом деле, все оказывается далеко не так.
В ответ мне Ром только хмыкнул, но говорить больше ничего не стал. Но наверное, на то, чтобы что-то сказать ему просто не хватило бы времени, так как мы как раз остановились напротив изумительной красоты террасы. Ром спешился и помог мне несколько неуклюже слезть с коня. И пока я, впрочем без особого успеха, пыталась пригладить волосы и поправить платье, куда-то испарился. Я вздрогнула, когда услышала за спиной непередаваемо красивый голос, переливающийся всеми тембрами:
– Очаровательная Кристина. НУ, вот мы и встретились. Рад видеть вас у себя.
Замерев, я боялась даже оглянуться. Я прекрасно знала, кто стоит у меня за спиной.
Глава 15.
Он галантно подал мне руку и моя ладонь утонула в его. Боясь напрямую поднять глаза, я могла лишь украдкой разглядывать его, пока мы двигались вглубь террасы. Я даже не способна была описать, какие чувства обуревали меня в ту бесконечную минуту. Странно, но я не чувствовала ужаса или оцепенения. Скорее наоборот, пока мы молча двигались, моя голова стремительно прояснялась. Пытаясь созвать всю свою силу воли, я в немом отчаянии придумывала, что же буду говорить, когда мы наконец придем на место.
Комнаты и коридоры сменяли одна другую, гулко отдавались наши шаги, я только ощущала, как неимоверная сила, исходящая от него, заливает все мое существо.
Наконец, миновав очередной коридор, мы приблизились к огромной дубовой двери, открывшейся как по мановению волшебной палочки, и я резко зажмурилась от парализующего яркого солнечного света, заливающего великолепный плодовый сад.
Пройдя еще немного, мы достигли небольшой тенистой беседки. Он опустил руку и жестом показал мне, что я могу сесть в широкое плетеное кресло в тени. Я с удовольствием воспользовалась его предложением, так как ноги просто отказывались меня держать.
Он повернулся ко мне спиной и долго, бесконечно долго вглядывался в изумительный пейзаж, расстилавшийся за беседкой. Я тоже молчала, считая невозможным первой начать разговор.
– Странно,– вывел меня из задумчивости его голос, – столько лет, день за днем я смотрю на этот сад. Но его вид не перестает внушать мне чувство прекрасного. Как вы считаете, Кристина, этот вид хорош?
Столь неожиданный вопрос застал меня врасплох, но я постаралась, чтобы мой голос не дрожал:
– Да, этот сад действительно великолепен.
– Я рад, что вам нравится. Видите ли, я уже давно отошел от шумных мест и от людей. А здесь так спокойно… Покой, это единственное что ценно. Вы обязательно поймете это Кристина, когда придет время. А оно обязательно придет.
Я не нашлась, что ответить, но казалось, он этого и не требовал. Я ведь не могла сказать ему чего-то, что он не знал.
– Мы все так устроены, мы ищем острых ощущений, ищем чего-то невозможного, но все это до тех пор, пока не повзрослеем. Оттого, наверное, этот вид и ценен мне с каждым столетием все больше. Ответьте, разве на Земле вы когда-либо встречали такую красоту?
– Нет, это действительно чудесно! – искренне вымолвила я.
– Однако, я ушел в сторону. И это не освобождает меня от обязанностей хозяина. Хотите ли вина, или может быть шампанского?
– Нет, что вы. Спасибо, мне совсем не хочется.
– Да, бросьте, вы, право же, не должны отказываться от бокала хорошего французского вина.
– Я…
– У вас ведь была тяжелая дорога.
– Да, – пытаясь совладать с голосом, прошептала я, – дорога была не самая приятная, вынуждена признаться.
– Ну, тогда тем более. Разрешите, я за вами поухаживаю.
– О, конечно, – больше из любезности проговорила я, хотя почувствовала, как в горле моментально пересохло.
Он осторожно налил два стакана красного вина, переливающегося радужными бликами на фоне солнечных лучей. Затем взял бокал за тонкую ножку и протянул мне.
Неловко схватившись за бокал, я слегка коснулась его длинных пальцев. Они были холодными и безжизненными. Их прохлада чем-то напомнила мне руки Себастиана.
Я сделала большой глоток, почувствовала, как огненная жидкость приятно обожгла мне все внутри. А потом по моему телу разлилось спасительное тепло, сделавшее меня спокойнее.
Он пил стоя, так же как и раньше обратившись лицом к пейзажу сада. Спустя несколько минут он произнес:
– Полагаю, вам теперь лучше?
– О, да. Спасибо, теперь мне значительно лучше. Прекрасное вино.
– Да, это мое любимое вино, оно делалось в одной южной провинции Франции, коей сейчас уже не существует. Изготовлено, примерно, в 1423 году. Тогда в этих местах рос великолепный виноград. Ныне такого уже нигде не найдешь.
– Охотно, верю, я конечно, не очень хорошо разбираюсь в винах, но это действительно прекрасно.
Тут он неожиданно развернулся ко мне и долго пристально вглядывался в мое лицо. Его глубокие глаза детально изучали меня, заглядывая в самое сердце, проникая в душу.
И кажется с каждой секундой его взгляд наливался тяжестью задумчивости. Я боялась пошевелится, хотя сидеть под таким тягостным взглядом не двигаясь, было очень трудно.
– Да… я долго не мог понять, почему он так трепетно относится к вам. Видите ли, Кристина, наша жизнь: его, а тем более моя очень долгая. Мы перевидали много, нас фактически ни чем нельзя удивить. Но вы, вы вынужден признать, действительно прекрасны.
– О чем вы?
– В вас столько силы, столько нерастраченных чувств. Он никогда до сегодняшнего дня не видел такого. Вы жаждете любви, вы готовы любить со всей страстью, на которую способны. Вы – свет, Кристина. Это самое страшное.
– Я вас не понимаю.
– Вы ведь уже знаете, кто такой Бальтазар. Я это вижу в ваших глазах.
– Если вы имеете виду, знаю ли я, что он демон. То я знаю.
– Нет, я имел в виду немного не это… Я
