Елена Васильевна меняет профессию (СИ) - Ди Мельпомена
Подобие сковороды я нашла на печи, туда отправилась основа под омлет. В небольшую жестяную кастрюлю отправилось семь яиц. Также я нашла на печи небольшой ковш, туда я налила воды и поставила на печь. Кажется, в саду я видела смородиновые кусты…
Примерно к семи часам скромный завтрак был готов. Я расставила на стол омлет, яичницу, варёные яйца, парное молоко, смородиновый чай, лук репчатый и зелёный (который нашёлся на грядке рядом с кустами смородины), в отдельную солонку насыпала соль и разбудила удельного князя, сдерживая свои садистские наклонности.
— Что?! — недовольно пробурчал мужчина и, не смотря на меня, перевернулся на другой бок.
— Утро! — сквозь зубы процедила я и поднесла Юрию кувшин с водой.
Князь Дмитровский нехотя поднялся и удивлённо приподнял брови. Я поднесла к его рукам кувшин, а снизу поставила небольшой деревянный таз.
— Умойся, князь!
Мужчина молча последовал моему совету, после я подала ему полотенце. Когда князь Юрий вытерся, я пригласительным жестом указала на стол:
— Твой завтрак, князь!
Глаза Юрия полезли на лоб от удивления. Он молча подошёл к столу и стал опасливо принюхиваться к пище, всё ещё не веря своим глазам, мужчина сел на скамью и стал с аппетитом поглощать мои труды. Я тем временем заправила его постель и вышла на двор, чтобы вылить воду, которая осталась после омовения Юрия.
Звук копыт раздался совсем рядом. Я повернула голову и увидела нашу вчерашнюю повозку. Тот же кучер подъехал к нам, слез и низко мне поклонился:
— Утра доброго, Великая княгиня! Я вот тебе с князем завтрак привёз, как и приказал Юрий Иванович! — бородатый мужчина с улыбкой до ушей подошёл к карете и достал оттуда увесистый свёрток. — Князь уже решил, когда в Дмитров-то будите въезжать? Сегодня или ещё на недельку останетесь здесь? Палаты твои уже готовы, княгиня, вещи из Москвы прибыли! Дмитровцы тебя с хлебом и солью будут встречать! — кучер лучился позитивом.
Мне с трудом удалось сдержать лицо. Ждут меня. В Дмитрове. С хлебом, с солью. А это тогда что?!
— Великая княгиня… — голос Юрия раздался за моей спиной. — Раз ты уже при полном параде, то отправимся в Дмитров прямо сейчас! — более уверено закончил князь и взобрался в карету.
— А как же завтрак, князь? — кучер посмотрел на удельного князя с недоумением.
— Я уже позавтракал! — Юрий не смог сдержать улыбки, наблюдая за моей реакцией.
Я подобрала подол платья и села в карету с постной миной. В избу заходить нужды не было, всё самое ценное было уже на мне. Хотелось постучать себе по голове! Как я могла повестись на провокацию Юрия?! Как могла поверить, что бывший Великий князь станет жить в той избе! Без еды, слуг и цивилизации?!
— Ты во мне дыру прожжёшь, — с усмешкой бросил мужчина и перевернул газету, что дал ему кучер. — В Московских вестях про нас с тобой написали. Представляешь, Елена Васильевна? Пишут, что «Император, узнав о том, что Великая княгиня совершила подлог младенцев, сильно рассердился и осерчал на свою наложницу. Но признавая, что княгиня родила императору дочь, Андрей Иванович решил сильно Елену Глинскую не наказывать, поэтому выдал женщину за своего старшего брата и отослал её в Дмитров вместе с новым мужем» — не дождавшись реакции от меня, Юрий продолжил. — Дом, в котором мы ночевали сегодня — моя собственность, которую я получил благодаря твоей реформе, Великая княгиня. И если бы я не был удельным князем, и в собственности у меня не было Дмитрова, Звенигорода и других городов, то жили бы мы с тобой сейчас в той «живописной сельской местности, в самом лоне природы»! А многие власть имущие сейчас так и живут благодаря тебе, Елена Васильевна! Я хотел показать тебе, чего ты лишила многих верных соратников рода Рюриковичей!
— Если ты думаешь, князь, что я сейчас пущу слезу из-за того, что приспешники твоего рода стали меньше жрать и менее сладко спать, то спешу тебя разочаровать! Мне глубоко наплевать! — я злорадно улыбнулась и поправила корону на голове. — Ты можешь лишить меня детей, богатства и комфорта, можешь заточить меня в темницу, но знай, ты никогда не лишишь меня чувства собственного достоинства! Я знаю себе цену! Я себя уважаю! И чтобы достойно жить, мне не нужна чёрная икра и мягкая перина! Я согласилась на твои условия, вышла за тебя замуж и готова родить тебе ребёнка, чтобы отдать долг жизни! Но не смей унижать меня и обманывать! Я не комнатная княгиня! Я могу за себя постоять и выжить в любых условиях, но если будешь продолжать в том же духе… — я глубоко вздохнула. — Я свалю из этого мира!
Юрий ничего не ответил, лишь прошёлся по мне задумчивым взглядом и снова уставился в газету.
За своей пламенной речью я совсем не заметила, как мы проехали пару километров на север и въехали в крепость. Я была так зла, что на окружающую меня реальность совершенно не обращала внимания. Крики толпы немного привели меня в чувства, и я заставила себя натянуть улыбку.
К Дмитровскому кремлю мы въехали под приветствия местных жителей. Встречали нас многочисленные бояре, дети боярские и служилые князья, коих при дворе князя Юрия было очень много.
Через силу отведав хлеб с солью, я удалилась в свои новые покои, которые мне должна была показать ключница Дмитровского кремля.
Глава 19. Лишь те, что разуменья лишены, поверят в ссору мужа и жены
11 июня 1528 года. Елена Васильевна.
— Что значит, я буду жить в одних покоях с князем Юрием?! — я сделала шаг в сторону ключницы, управляющей Дмитровским кремлём. — Я Великая княгиня! Я родила династии принцессу и полагаю, что я имею право на отдельные покои!
Молодая девушка едва сдержала свою улыбку, дождавшись, когда я закончу возмущаться, ключница мне степенно ответила, приложив руку к груди для пущего уважения:
— Ты права, Елена Васильевна! Но весной в Дмитровском кремле был пожар, не во всех палатах успели навести порядок, достойный твоей благородной особы!
Я по глазам видела, что девчонка издевается. Хотя, какая девчонка? Примерно моя ровесница, а уже ключница у удельного князя. Это наводит на подозрительные мысли.
— Твои вещи уже внутри, Великая княгиня! — девушка распахнула створки покоев и впустила меня внутрь, а после того, как поняла, что продолжать скандал я не собираюсь, продолжила. — В твою с князем честь пир объявлен, Елена Васильевна. Могу я помочь тебе облачиться по случаю?
— Во сколько торжество намечается? — бросила я за спину, перебирая вещи в сундуках.
— Вечером, княгиня! — девушка подошла ко мне слишком близко.
Я спрятала цветную фотографию Софии, Варвары, Ивана и Ксении обратно в сундук. Интересно, кто вещи собирал? Всё так хорошо уложено, все мелочи положили.
— Баня истоплена? — я недовольно посмотрела на ключницу и та отошла.
— Да, Елена Васильевна. С вечера затопили.
— Приготовь там всё, я скоро выйду. Можешь идти.
— Тебе письмо с утра пришло, — девушка залезла за пазуху и вытащила небольшой конверт, после чего протянула его мне.
Спустя несколько минут я уже сидела в полном одиночестве на огромном ложе и вчитывалась в послание. Печать императрицы. Открыть? Или сразу сжечь? У меня в голове не укладывалось то, что Василиса могла меня предать. Мы слишком долго вместе выживали в Кремле, делили и горе и радость пополам, нянчили детей друг друга, плакали и смеялись.
Я пролистала несколько аккуратно уложенных фотографий и улыбнулась. Вот первые шаги Софии, я тогда была на заседании Боярской думы, но Василиса не растерялась и запечатлела такой важный для меня момент на фотографии. А вот первые дни жизни Вари, маленькая и красная, похожая на переспелый апельсин. А вот и Иван с Ксенией, держатся за руки и улыбаются, не заметить сходства и родства малышей на этой фотографии просто невозможно.
Я отложила фото в сторону и решительно взяла конверт в руки. Надо и точку зрения Василисы выслушать. Да, так будет правильно.
