Александр Арбеков - О, Путник!
— Какова? — замялся я и принял из рук почти бесшумно подошедшей девушки пузатый и запотевший глиняный сосуд. — Эх, Учитель! Честно говоря, мне бы прежде всего достичь именно этой, второй цели. Бог с ней, со Вселенной. Времени для её познания, надеюсь, мне хватит. Существует более серьёзная проблема.
— Ну, ну! — ТОСИНАРИ аж подскочил на циновке.
— Есть на этом свете три женщины, три грации, три нимфы, три красавицы и умницы… Мне бы с ними определиться, а всё остальное, — гори оно самым ярким пламенем, в том числе и весь Космос!
ТОСИНАРИ поморщился, налил себе ещё одну чашку чая, задумчиво посмотрел на гору Хиэй. Я плеснул виски в заботливо принесённый мне пузатый стакан и тоже стал печально созерцать картину. Гора была прекрасна… Затянувшееся молчание первым прервал Учитель.
Будды Знанья!Будды Пути и Прозренья!Будьте защитой!Осените милостью гору,На которой храм возвожу я!
— Прекрасно! — благоговейно произнёс я. — Монах Сайтё, семьсот восемьдесят восьмой год. Превосходно!
Мы снова помолчали. После виски мне стало легко, тепло, уютно и покойно.
— И какую же из этих трёх женщин ты по-настоящему любишь? — осторожно спросил ТОСИНАРИ.
— Всех, Учитель! — сквозь слёзы, набежавшие внезапно, печально и обречённо произнёс я. — Я люблю их всех совершенно одинаково.
— Так не бывает, — нахмурился Учитель. — А ну-ка, плесни мне виски!
— Что!?
— Что слышал!
— Увы, я люблю всех троих… Так бывает, Учитель. Не могу с собою ничего поделать. Бред какой-то!!!
— Какая чушь! — ТОСИНАРИ вскочил и нервно заходил по комнате. — Чушь! Полная чушь!!! Горы имеют разную высоту. Океан имеет разную глубину. По-разному горят свеча и камин! Нет в мире ничего одинакового. Различия определяют чувства и предпочтения. А вообще, Землю согревает только одно Солнце. На ночном небе мы любуемся только одной Луной. Мой тебе совет. Соберись с мыслями и с силами, чёрт возьми, сосредоточься, подумай и прими окончательное решение. Сделай выбор. Посвяти себя чему-то одному. Всё очень просто!
— Не могу, Учитель, всё в голове так причудливо смешалось и перемешалось, — горестно вздохнул я. — А может быть, следует мне плюнуть на этих баб, да отправиться всё-таки искать край Вселенной!? Дайте мне ещё какой-нибудь совет, изнемогаю от безнадёжности и безысходности!
— Я уже дал тебе совет… Других не имею, — сухо произнёс ТОСИНАРИ.
— Он слишком прост и банален! — возмутился я. — От Вас я ожидал большего! Жажду настоящего откровения! Истинного!
— О, как тебя, однако, прихватило, о, как пробрало?! — ТОСИНАРИ плеснул в чашки виски и задумался. — Вообще-то я не Господь Бог. И не Будда… Каких откровений ты ждёшь от меня, — немощного, одинокого старика? Я сам блуждаю в зыбких и туманных потёмках бытия и не вижу берегов. Увы, увы…
— Печально…
— Да. Ибо…
— И всё-таки!? Жажду совета!
— Знаешь, пока в твоей душе нет покоя и гармонии, ничего у тебя дальше не получится, — задумчиво произнёс Учитель. — Вернее, получится с твоими-то силами, возможностями и талантами, но не до конца. Только полное согласие с самим собой и миром приведёт тебя к осознанию сути всего сущего. Да… О, эти женщины!
— Что Вы имеете в виду, Учитель!? — тревожно спросил я. — Причём тут мои женщины?!
— А при всём при том! Выбирая что-то одно, мы преодолеваем хаос, достигаем гармонии, после чего наши силы во сто крат приумножаются. Сокращение количества сущностей ведёт к покою и к просветлению.
— Спасибо, вот оно, — откровение! Свершилось! Я, наконец, познал истину! — я восторженно захлопал в ладоши.
— Не юродствуй! — ТОСИНАРИ сухо поморщился. — Зачем тебе эти метания глобального масштаба? Ну, совершишь ты, как Геракл, какой-то по счёту подвиг, ну, придёшь ты на край Вселенной, внезапно поймёшь её суть, посмотришь с обрыва во тьму, — и что дальше!? И, вообще, радость достижения сокровенной цели должна быть с кем-то разделена, понимаешь!? Иначе пропадает весь смысл! Обязательно следует начертить на мрачном утёсе: «Здесь был я — ПУТНИК, достигший, наконец, своей сокровенной цели! А в этом мне огромную помощь оказала женщина, которая терпела и любила меня. Имя её…». Если имён будет несколько, то теряется и нивелируется вся значимость твоего подвига. Ты будешь выглядеть смешно, легкомысленно и глупо. Лучше уж ничего не писать. Просто плюнуть в пропасть, развернуться и уйти! Но если ты так просто уйдёшь, то каким образом мир узнает о твоём достижении? Будет обидно, однако!
— Ничего, напишу своё имя, и этого будет довольно, — поморщился я. — Учитель, я понимаю, что Вы надо мною издеваетесь, но всё-таки, что мне делать!?
— Зачем ты приехал на Окинаву?
— Повидать Вас!
— Врёшь!
— Да, вру, но не совсем! — насупился я. — У кого мне ещё искать поддержки в трудную минуту и мудрого совета, как не у Вас!?
— ИСЭ замужем, у неё двое детей, большой и светлый дом в Осаке. Она вполне счастлива. Наверное…
— Наверное? — усмехнулся я.
— Она точно счастлива!
— Вот как!? — буркнул я и осушил бокал с виски. — Ну, ну…
— Да, именно так! И я не позволю тебе вторгаться в её налаженную, спокойную и вполне комфортную жизнь!
— Вы не позволите… — тяжело ухмыльнулся я.
— Да, именно так, и только так… — ТОСИНАРИ нахмурился и посмотрел на полку с мечами. — Ты, конечно, мой самый лучший ученик, но шансов у тебя в поединке со мной нет никаких. Я ведь тоже Ускоренный, а мастерства у меня всё-таки побольше, чем у тебя.
— Вы уверены, Учитель!?
— Абсолютно!
Мы посидели молча, опустив взгляды в пол, потом я глубоко поклонился и сказал:
— Простите, Учитель, я погорячился и высказал в отношении Вас определённое неуважение, но оно обусловлено полным отчаянием, владеющим мною, и не знающим никакого выхода.
— Я понимаю… Эх, что поделаешь. Пути любви неисповедимы, загадочны и странны. Я сам неоднократно блуждал в их сладком и горьком тумане. Я тебя ни в чём не виню и могу дать только один единственный разумный и последний совет.
— В чём он заключается, Учитель?
— Действительно, плюнь ты на этих баб, займись чем-нибудь стоящим. Ведь ты хотел постичь все тайны Мироздания!? Ну и превосходно! Вперёд в бой! Да, душа у тебя будет неспокойна. Да, отсутствие гармонии будет тебя несколько угнетать и тревожить. Ну и что из этого!? Тревога требует постоянного движения мысли и тела! В конце концов, возьми себе в спутницы какую-нибудь более-менее достойную женщину. Иногда от суррогата мы получаем больше, чем от основного объекта, — искомого, вожделённого и желанного. Понимаешь, о чём я!?
