Пепел жизни - Рина Харос
По поляне вновь прошелся оглушительный рев толпы, которая ликовала, приветствуя Михаэля и Селестию. Возлюбленные шествовали в нашу сторону, крепко держась за руки. Я не смогла сдержать улыбки, когда Михаэль ловким движением подхватил дриаду на руки и закружил, не стесняясь выражать свои чувства. Девушка в ответ звонко засмеялась и припала к губам правителя, блаженно прикрыв глаза, когда янтарно-лазурная магия окутала их тела и вспышкой осветила поляну.
– У н… тебя тоже так может быть.
Мулцибер обхватил мой подбородок ладонью и посмотрел в глаза.
– Сомневаюсь.
– Почему?
Но ответить я не успела. Ведас, который плавным движением приподнял Алкесту над землей и поставил рядом, встал и поприветствовал Михаэля крепким рукопожатием. Мулцибер убрал мои волосы одним ловким движением, оголяя кожу, а затем коснулся ее в мимолетном поцелуе. Я выгнула спину, перебарывая эмоции, которые никогда прежде не испытывала. Кожа покрылась мурашками, а в животе будто порхали множество бабочек, готовые прорвать плоть яростью своих крыльев. Пока я пыталась совладать с эмоциями, Мулцибер плавным движением опустил мои ноги на землю, мгновение назад лежавшие на его коленях, и, обхватив за талию, встал. Свободной рукой он пожал ладонь Михаэля. Тот поприветствовал демона лучезарной улыбкой, которая уже не казалась такой устрашающей.
– Так вот каков он – новый Высший и правитель Авантина. Рад знакомству.
– Взаимно.
Мулцибер благосклонно кивнул, выражая свое уважение Михаэлю. Тот повторил жест демона и развернулся лицом к толпе, которая только и ожидала, когда можно будет приступить к пиру и веселью. Ведас, Алкеста, Михаэль и Мулцибер не были многословны, поскольку завтра состоится совет, где они смогут обсудить все вопросы. А сейчас им хотелось только одного – скинуть всю ответственность с плеч и просто насладиться праздником.
Михаэль вскинул руки вверх, образовывая между ладоней огненный шар, который разрастался все больше. Отшвырнув магию, дракон довольно усмехнулся, когда пламя накинулось на срубы деревьев, окрашивая поляну в ярко-оранжевые оттенки. Подготовка к танцу судьбы проведена, осталось дождаться первых желающих.
– Объявляю праздник открытым! Да благословят мойры ныне правящих Высших!
Толпа взревела. Кто-то жадно накинулся на еду, кто-то сразу опрокинул целые кубки с вином, будто там был не алкоголь, а прохладная родниковая вода. Девушки и мужчины, сплотившись у огня, смеялись и начали танцы, которые вскоре перерастали в жаркие объятия и уединение в глубине леса.
Огонь, поглотивший своей мощью всю поляну, потрескивал поленьями, словно поломанными костями. Девушки и молодые люди уже начали танец судьбы – с завязанными глазами они блуждали по поляне и пытались отыскать родственные души, которые с радостными криками каждый раз отбегали и дразнили возлюбленных.
– Сердце подскажет, кого выбирать. Этот танец не просто так проводят вот уже столько лет. Он скрепляет души, которые были воссозданы мойрами еще задолго до рождения.
Я вздрогнула, совершенно забыв про Мулцибера, который все это время удерживал меня за талию в невесомом прикосновении. Несмотря на то что должна буду показать силу, исцелив женщин, демон не привязывал меня к себе, не заставлял чувствовать себя ручной зверушкой, выполняющей приказ по первому зову хозяина.
– Я тоже могу в нем поучаствовать?
Мулцибер молчал. Я обернулась, но наткнулась на непроницаемую маску – демон смотрел на огонь, который скользил по его красивому лицу, подобно любовнице.
– Мулцибер?
Он лениво перевел взгляд на меня и мотнул головой.
– Но почему?
– Этот танец для тех, кто ищет свою судьбу. Кто желает найти счастье и любовь.
– Но… – мой голос дрогнул, когда правда сорвалась с языка, словно змея, – я желаю этого.
– Поверь, если ты не будешь сопротивляться, скоро появится тот человек, который сможет даровать всю свою любовь и нежность, копившиеся столько лет в заточении. Он уже рядом с тобой, фея. Нужно лишь раскрыть сердце и позволить случиться этому.
– Чему? – тихо спросила я.
– Любви.
Я прикусила нижнюю губу, пытаясь обдумать слова Мулцибера. Вскинув на него взгляд, провела языком по пересохшим губам, отчего демон шумно сглотнул.
– А кто он, этот человек?
– Я… я пока не могу сказать.
Мулцибер тяжело вздохнул и, обхватив одной рукой мои плечи, притянул к себе и поцеловал в макушку. От жара его тела становилось тепло, а кожа, приятно пахнущая мускусом и сандалом, ласкала обоняние, наведывая странные видения прошлого.
Я бегу по полю, заливисто смеясь. Призрачный мужской силуэт промелькнул между высоких растений, а затем пропал. Темно-багровые крылья распахнулись где-то вдали, подобно ориентиру.
Позволишь?
Я мотнула головой, прогоняя морок.
– Ты готова? – вкрадчиво поинтересовался Ведас, подошедший к нам. Я кивнула, зная, что он говорил про исцеление, которое я должна продемонстрировать. Джинн протянул ладонь, взывая принять ее. Высший должен проводить меня до окраины леса, где лежали на природном настиле три женщины. Мулцибер нехотя выпустил меня из своих объятий и с какой-то тоской в глазах изучал мое лицо.
– Ты справишься, мое запретное желание. Я буду рядом. И не дам случиться беде.
Я не успела спросить, что значит «запретное желание». Ведас уверенно вел меня по поляне под взволнованные возгласы жителей Авантина, которые желали увидеть настоящее чудо – фею, которая могла исцелять одним лишь прикосновением.
Глава 22
Мулцибер
Сладок плод, что был под запретом столько лет.
Я не мог отвести взгляда от Касандры, которая уверенно пересекала поляну, но в глазах таился некий страх перед тем, что придется перед всеми продемонстрировать ее дар. Жители континентов считали фей вымыслом, сказкой. Согласно поверьям, эти существа вымерли несколько столетий назад – виной чему было раскрытие их истинной магии, которую они поддерживали за счет жизненных сил своего возлюбленного.
Руки дрожали от того, как сильно мне хотелось обнять ее, прижать к себе и никогда не отпускать. Тупое чувство, отзывающееся болью в душе, не давало сделать полноценного вдоха. Вся моя сущность рядом с феей затихала, не желая проявлять похоть и вожделение. Хотел лишь одного – чтобы Касандра просто позволила быть рядом.
Я не мог рассказать ей, что она создана для меня. Против всех правил меня тянуло к фее, как мотылька тянет на огонь, как тьму тянет на свет, заведомо зная, что та растворится в болезненной агонии любви.
Джойс, связав нас с Касандрой своим единственным желанием, обрекла меня на муки. Касандра была непорочна, отчего демон внутри издавал истошные вопли, желая раскрыть дар и показать фее, каково это – любить без остатка не только душу, но и тело.
Касандра стояла около женщин на
