Янтарь и Лазурит - Чайный Лис
Несмотря на отсутствие полезной информации, после сладостей Кохаку повеселела. Она устала валяться на полу, поэтому встала и поднялась в лавку, где сразу заметила Джинги. Покупателей пока не было, поэтому она незамедлительно подошла к юноше.
— Джинги-я! Что ты знаешь об аккымах, Хунсюе и Чончо?
Не подумав, она сразу вылила на него все волнующие вопросы. Почти все.
Капельки пота выступили на его лбу, и повязка мангон едва не съехала. Если Джинхён уже много лет дружил с принцессой и общался с ней фамильярно, то Джинги всегда держался отстранённо. Первое время он даже боялся разговаривать с покупателями и научился этому спустя несколько лет.
— Ничего? — ответил он очень тихо и с вопросительной интонацией.
Не то чтобы Кохаку ожидала, что ей преподнесут блюдечко со всеми знаниями, но было бы неплохо. Более того, в Сонгусыле не принято обсуждать эти темы.
— А свитков с их историей нет?
Надежда умирала последней.
Джинги отошёл к полкам с аккуратно сложенными свитками и принялся перебирать их.
— Мне кажется, что-то попадалось про Хунсюй, — задумчиво произнёс он, — но почему принцесса не поищет в королевской библиотеке?
— Я там ничего не нашла.
Она поймала на себе взгляд, в котором читалось явное «а у нас как будто найдёшь», и показала Джинги язык, чем только смутила его.
Пока они говорили, из подвала успели подняться Джинхён и Хеджин, только почему-то эти двое сердились друг на друга. Служанка держала в руках коробку с остатками печенья, завёрнутую в ткань и связанную узелком, а на лице Джинхёна остались крошки. Кохаку подумала, что он попытался съесть её запасы, за что Хеджин отругала его, и не смогла сдержать улыбку.
— Принцесса, здесь упоминается Хунсюй, но лишь раз.
Джинги передал Кохаку свиток. Она присела на свободное место на прилавке и развернула документ.
«Возжелали хунсюйцы захватить близлежащий Цзяожи и начали бесчинствовать на той земле. Встал генерал Сонгусыля на их защиту, сразил предводителя, и пал Хунсюй от его руки».
Это всё, что Кохаку смогла из него узнать. В остальной части рассказывалось о том, какой Сонгусыль могущественный и как заботится о своих соседях. Свиток не выглядел ветхим и потрёпанным, а значит, не так уж и давно был списан с более старого.
Она вздохнула. Точно такой же текст она успела прочитать и в свитках королевской библиотеки. Нигде не рассказывалось об аккымах, а Чигусу как будто специально стёрли из истории. Были бы здесь Рури или Ю Сынвон — хоть кто-нибудь, кто мог бы по-настоящему понять её…
— Джинхён-а… — был один вопрос, который волновал её так же сильно, как и остальные проблемы с аккымами. — Ты не знаешь, он вернулся в Цзяожи?
Она не сомневалась, что Джинхён поймёт — просто не о ком ей было спрашивать ещё.
— Кого нуним имеет в виду? — Её друг хитро прищурился и улыбнулся. Конечно, он обо всём догадался и теперь издевался, поэтому Кохаку подошла и несколько раз хлопнула его по плечу. — Ай-яй, не бей меня, не уехал твой монах никуда.
— Точно? — Камень упал с души, но с облегчением она выдыхать не спешила. — Ты уверен? Кто тебе сказал?
— Он заходил. — Улыбка Джинхёна стала ещё шире. — Спрашивал о колокольчиках.
Кохаку непонимающе смотрела на друга, в то время как Джинги закатил глаза и ушёл работать. Зато Хеджин недовольно смотрела на Джинхёна, как будто и сама подумывала как следует ударить его, чтобы всё рассказал её госпоже.
— Колокольчиках?
— Фурин, — ответил он и кивнул на тот самый, который висел возле её головы. Они сделали его похожим на те, что по воспоминаниям Кохаку висели у домов в Чигусе — о чём она, правда, не упоминала.
На прикреплённом листе она изобразила тёмно-коричневую лису и синего дракона. Несколько лет назад, пусть небрежно, неумело, дрожащими руками, но ещё до встречи с Рури она нарисовала себя и его — такими, какими помнила с детства. Драконы бывали совершенно разных цветов, но неосознанно она изобразила именно Рури.
К щекам прилил жар. Первым порывом было сорвать фурин и спрятать его как можно дальше, Кохаку вскочила, вытянула руку, чтобы схватить его, но вовремя остановилась. Что она делала? Этот фурин уже много лет здесь висел.
Джинхён, казалось, не ожидал её реакции, поэтому сразу выложил всё:
— Твой монах спрашивал, как делаются эти колокольчики и что тебе нравится, нуним.
Она покраснела ещё больше.
— И что ты ответил?!
— Сладости, конечно, как будто нуним любит что-то ещё, — хихикнул он, а у Кохаку едва пар из ушей не пошёл.
— Джинхён!
Она ринулась в его сторону и замахнулась кулаком, а друг успел юркнуть за один из шкафов.
— Не сбежишь!
Покупателей всё равно не было, поэтому Кохаку носилась за хозяином лавки, не боясь кого-то спугнуть и сбить с ног. Хеджин наблюдала за ними со стороны и смеялась, но всё-таки решила уточнить:
— Принцесса, вам помочь?
— Нет, я задушу его собственными руками!
— Я подержу, пока вы душите, — улыбнулась она и уже поставила коробку с печеньем на прилавок, как Джинги поспешил вмешаться.
— Немедленно прекратите, пока не разнесли тут всё! — он не кричал, но говорил строго и сердито.
Джинги только достиг своего совершеннолетия и являлся младшим из присутствовавших, однако поведением казался самым старшим из них.
Джинхён послушно остановился, а Кохаку, не ожидав этого, со всей силы врезалась в его спину, размахивая кулаками. Её друг не удержался от такого напора, не устоял на ногах и упал на пол, задев целую бамбуковую корзину с пустыми свитками и утащив принцессу за собой. Свитки покатились по полу и чуть не угодили в соседнюю, но оказались слишком лёгкими, чтобы повалить её.
— Прекратите! — на этот раз Джинги повысил свой голос.
Кохаку приоткрыла глаза, молча слезла с Джинхёна, на которого упала, отряхнулась и виновато осмотрела устроенный ими беспорядок. Не говоря ни слова, она наклонилась и подняла высокую корзину, потянулась за свитками.
Она редко задумывалась о последствиях своих действий. Совершала что-то глупое или говорила нехорошее, а потом осмысляла это. Даже её баловство, пустяковые ошибки в итоге могли плохо сказаться на окружающих, и она об этом знала — всё прекрасно понимала, но не могла изменить свою натуру.
В особенности сейчас, когда все её мысли занимал либо Рури, либо Чигуса с
