Арестант особых кровей (СИ) - Грин Агата

Арестантов в желтых костюмах охрана не сопровождает по территории, так что, выйдя из комнаты для посещений, я медленно, как через густой туман, побрела к месту работы, никем не подгоняемая, никем не отвлекаемая.

Адвокат, нанятый Доброжелателем, добился моего перевода в Арету. Когда придет распоряжение о моем переводе (через день-два), я покину десятое трудовое поселение, перестану считаться арестанткой и через месяц-другой, как только комиссия примет решение о том, блокировать ли мне психические способности, или нет, улечу с Хесса! Домой улечу! К Яри! Начну новую жизнь!

Автоматическая дверь бесшумно отъехала в сторону, выпуская меня из административного здания. Я вышла на дорожку; шел дождь. Вместо того чтобы поскорее добежать до нужного мне здания, я остановилась и, закрыв глаза, запрокинула голову, позволяя каплям стекать по лицу.

Получилось. Получилось!

— Не балуй, простынешь, — раздался мужской полу-заботливый, полу-насмешливый голос позади.

Оглянувшись, я увидела средних лет надзирателя, который, судя по всему, вышел из корпуса следом за мной. Он неторопливо пошел куда-то к парку, не обращая на погодные условия внимания.

— Не балуйте, простынете, — весело сказала я.

Махнув рукой, мужчина продолжил путь. Я же, расправив плечи, с которых будто сняли тяжелый груз, пошла в архив. Увидев мои мокрые волосы и лицо, коррекционный сотрудник цокнул языком, но ничего не сказал, только на место показал — иди работай.

Я взглянула на Найте — он углубился в чтение — и заняла свое место.

Скоро все забудется: арест, поселение, неразбериха с эо-связью… Свобода совсем близко.

— Что это мы такие задумчивые? — спросил Найте сразу после нашего ежедневного обмена энергиями.

Я опустила руки и прямо ответила:

— Меня переводят в Арету.

— Поздравляю, — тут же слюбезничал он. Голос веселый, даже радостный, а вот взгляд настороженный. — Полагаю, сегодня-завтра?

— Ага.

— Поздравляю, — повторил Найте. — Не очень-то ты и рада.

— Рада. Очень. Просто меня напрягает наша ситуация со связью. Что будет, когда мы окажемся далеко друг от друга?

— Хорошо ли ты училась в академии Жизни, дорогуша? — спросил шутливо Найте. — Думаю, что нет. Иначе бы знала, что энергетические связи рано или поздно разрушаются без подпитки. Не разрушаются только связи между матерью и ребенком или любящими супругами. Но второе нам не грозит, так что можешь расслабиться.

— В том и дело, что расслабиться не могу, — ответила я. — Эта связь слишком ярко себя проявляет.

— Ты знаешь, почему. Исчезнут чувства — исчезнет связь.

— Намекаешь, что я все еще до сумасбродства в тебя влюблена? — едко спросила я. — Это не так, дружочек.

Найте приподнял темную бровь.

— «Дружочек»? Д-е-етонька, ты начала перенимать мои словечки. Это как раз доказательство того, что ты все еще в меня влюблена. Люди, знаешь ли, непроизвольно копируют жесты, слова, интонации того, кто им очень нравится, и кому они хотят понравиться.

— А еще люди иногда передразнивают других людей, повторяя их любимые словечки.

Он умилительно забавно разыграл огорчение:

— Ах, значит, нет больше любви? Какой ужас. Не знаю, как переживу потерю фанатки!

— Переживешь, — уверенно сказала я, поднимаясь. — Фанаток у тебя итак предостаточно. Выбирай любую.

— Если бы здесь был еще толковый выбор… — проворчал он.

— К сожалению, выбор здесь и правда плохой. Особенно у арестанток. Преступники, охранники, потухшие звезды шоу…

Найте улыбнулся; глаза его опасно блеснули.

— Но у тебя был хороший выбор, правда, Тана? Охранники, преступники… апранцы, надзиратели. Тебе не на что жаловаться. Кстати, с чего это тебя переводят в Арету? Кто так старается тебя вытащить? Любимые родители… или кто-то другой?

— Не твое дело, — с улыбкой ответила я и оставила Малейва одного.

Ежемесячный вечер танцев выпадал на один из моих последних дней в поселении. На этот раз я была в числе тех, кто занимался подготовкой к «празднику». Мне было велено расставлять стулья; пока я занималась этим немудреным делом, коррекционный сотрудник с рептилоидной ухмылочкой подбирал музыкальное сопровождение (что он задумал?).

День выдался хлопотливый, полный мелких забот и поручений, поэтому до самого торжественного, прости Звезды, вечера, мы с Найте ни разу не поговорили и не сумели найти возможность обменяться энергией. Убеждая себя в том, что этот обмен не так уж нам нужен, и что мне следует начинать привыкать обходиться без энергий Найте, я предавалась сладким мыслям о приближающейся свободе.

Снова шел дождик, но он был так ненавязчив, что об отмене вечера или замене его на просмотр фильма даже не заговаривали. Разве что пришлось позаботиться о том, чтобы столы с угощениями стояли под деревьями так, чтобы дождик не подпортил «изысканные» закуски.

После ужина арестантов стали партиями приводить к месту сбора; я грызла печенье (на ужин не сходила, времени не хватило), и выглядывала парочку «своих» апранцев. Арестанты все прибывали, толпа становилась многолюдней, все чаще слышался смех, почти не прерываемый строгими выкриками. Могучего кудрявого апранца я так и не увидела, хотя внешние данные всегда выделяют его среди прочих. Миниатюрную красотку тоже. Забыв о голоде, я оставила пачку печенья на ближайшем столе и пошла высматривать друзей — вдруг, они уже присели где-то, и поэтому я не вижу их?

«Но почему же они сами меня не ищут, я ведь тоже приметна со своими красными волосами?»

Ощущая беспокойство, я лавировала между арестантами; кто-то улучил момент и прихватил меня за ягодицу. Никак не отреагировав, я продолжила путь.

О-Тайла нашлась под одним из деревьев; сложив руки на груди, она безучастно смотрела на толпу. Увидев ее лицо, подпорченное уже сходящим, но все же уродливым синяком, я похолодела.

О нет!

— Блага, — сказала я, выйдя к девушке, совесть не позволила мне улыбнуться приветливо: такой у нее был мрачный вид.

— Блага, — вяло ответила апранка и посмотрела на меня почти с той же враждебностью, как и перед нашим знакомством. Мне стало не по себе.

— Что произошло, О-Тайла? Где Удор?

— Понятия не имею, — флегматично сказала О-Тайла.

— Как это? — растерялась я.

— По-твоему, я должна за ним следить, как за малым дитем, и отчитываться?

— Нет, не должна. Но он точно за тобой присматривал. И раз у тебя синяки на лице, значит, он тоже кому-то наставил синяков.

— Ах, эта полицейская логика, — протянула девушка, продолжая смотреть мимо меня.

— Кто тебя ударил? Снова мужчины напали?

— В тебе служитель закона проснулся? — усмехнулась О-Тайла, но все-таки ответила: — Я сцепилась с одной арестанткой. Не волнуйся, твой драгоценный дикарь Удор ее не побил за это. Его вообще не было тогда на мусорке. Его перевели.

— Куда?

— Откуда мне знать? Корм собирать, или в лес, или еще куда. Мест хватает. Главное, что на мусорке его больше нет.

Определенно, О-Тайла не хочет со мной разговаривать. Почему? На ум сразу пришел Малейв.

Зазвучала музыка. Знакомые энергичные звуки заставили меня покрыться мурашками: это была музыкальная заставка к шоу «Новые боги»… На миг я забыла об О-Тайле, перед внутренним взором появилось лицо Найте, и голодно зазудели кончики пальцев… Какого цвина заиграла эта музыка? Зачем ее выбрали? Она только напомнит всем нам, что мы лишены эо!

Апранка посмотрела на меня.

Впервые ее лицо не показалось мне прекрасным. Оно все так же было безукоризненным, но все же потеряло красоту — в глазах появилась какая-то хищная желть, губы поджались. Я впервые почувствовала, что она меня старше.

— Как у вас дела? — спросила О-Тайла ласково, спокойно, почти отстраненно, но за этим слышалось жгучее чувство — то ли ревность, то ли зависть, то ли все вместе.

— У нас? — нахмурилась я, хотя знала, что она имеет в виду. — О чем ты?

— Не о чем, а о ком. Я спрашиваю о вас с Найте. Как у вас развиваются отношения?