Лунная Заводь (ЛП) - Эндрюс Илона

ЕМУ пришлось солгать.

Сериза была внучкой луизианских голубокровных. Они убивали его род в Луизиане. Для нее он был мерзостью.

В своей голове Уильям каким-то образом умудрился замять этот факт. Но теперь он смотрел на него в упор. Ему следует быть очень осторожным, решил Уильям. Она и так была достаточно напугана. Ему придется скрывать, кто он такой, пока она не привыкнет к нему.

Он не хотел пугать ее, но, черт возьми, было бы забавно погнаться за ней. Он даст ей фору. А когда он поймает ее, то позаботится о том, чтобы она больше не захотела убегать.

Но она не убежала. Она просто стояла и ждала его ответа.

Про «Зеркало» тоже нужно будет молчать. «Рука» была одним камнем преткновения, «Зеркало» другим, и ее семья оказалась зажата посередине, когда они столкнулись. Сериза могла подумать, что он использует ее… и он это сделает, и она знала, что в большей системе вещей несколько острых углов имеют очень мало значения.

Ему пришлось солгать.

Вот что делали шпионы… они лгали, чтобы получить то, что хотели. Он должен быть ловок в этом, потому что если он потерпит неудачу, она уйдет в Трясину, оставив его держать оборванный конец их разговора, и он ни черта не мог с этим поделать. Это было бы низко… причинить ей боль. Она защищала свою семью. Если бы у него была своя семья, он сделал бы то же самое, что и она.

Он должен был убедить ее, что работает на себя, преследуя свою личную цель мести. И что он был человеком.

Уильям посмотрел на нее.

— Человека, который похитил твоих родителей, зовут Паук. Я здесь, чтобы убить его.

Сериза зажмурился.

— Почему?

Она должна была спросить об этом. Уильям отвернулся к реке, пытаясь удержать воспоминания под контролем.

— Четыре года назад он убил нескольких детей. Они были важны для меня.

— Это были твои дети? — тихо спросила она.

Он медленно выдохнул, когда дикий зверь в нем завыл.

— Нет. У меня нет семьи.

— Мне очень жаль, — сказала она.

Уильям едва не зарычал. Он не хотел, чтобы она жалела его. Он хотел, чтобы она видела, что он силен и быстр, и может сам о себе позаботиться.

— Когда я добрался до него в первый раз, он сломал мне обе ноги. — Уильям встал, сбросил куртку и задрал футболку, показывая ей длинный шрам, змеящийся по спине. — Это было во второй раз. У него что-то было на ноже, какой-то яд.

Она сделала шаг вперед.

— А что ты с ним сделал?

Уильям улыбнулся, вспоминая.

— Я выбил из него все дерьмо лодочным якорем. Я бы прикончил его, но он сбросил меня в воду, а потом эта чертова лодка взорвалась. К тому времени из раны у меня уже текла кровь, а горло перехватило от яда, так что я ничего не мог с этим поделать.

— Значит, ты думаешь, что третий раз сможешь взять реванш? — спросила она.

Так и должно быть.

— На этот раз я убью его, — пообещал он. Мысль о том, чтобы разорвать Паука на части, придавала его голосу счастливое волчье рычание.

Она сделала еще один шаг вперед. Все ближе и ближе. Еще шаг… и он окажется в зоне ее поражения. Она подкрадывалась к нему

— Откуда ты знаешь, что Паук в Трясине?

Он должен был дать ей больше информации, иначе она не поверит ему.

— Человек в Сиктри. Набивальщик чучел.

— Зик?

— Он работает на меня.

Ее глаза расширились, как блюдца.

— Каким образом?

— У Зика есть связи в Зачарованном. — Технически это было правдой. — Люди знают, что я ищу Паука, и плачу за информацию. — Тоже правда. — Он дал знать своим людям, что Паук находится в Грани, и они связались со мной. — Опять правда. Хитрость лжи заключалась в том, чтобы говорить правду.

— Итак, когда вы вдвоем пошли в подсобку…

— Он рассказывал мне все о тебе и Ширилах.

— Сукин сын. А я стояла там как идиотка, ожидая вас двоих и думая: «Он определенно не торопится. Зик, должно быть, доит его, забирая каждую монету, которая у него есть». — Ты заставил меня почувствовать…

Он сделал широкий шаг и встал рядом с ней.

— Как?

Она подняла на него глаза. Хочу. Хочу женщину, хочу, хочу, хочу…

— Ты заставил меня чувствовать себя глупо. — Ее голос стал мягким. — Ты хоть голубокровный?

— Технически.

— Это как?

Уильям улыбнулся.

— Это значит, что меня называют лордом Сандином, но кроме этого у меня ничего нет. Ни власти, ни земли, ни статуса. У меня остались кое-какие сбережения после службы, и большая их часть сейчас на мне. — Ну, это была откровенная ложь. «Зеркало» снабдило его деньгами.

— Так ты был солдатом?

Она его не подловила. Уильям кивнул.

— Было дело.

Ее поза все еще оставалась настороженной, а глаза следили за его движениями. Но она больше не выглядела так, словно собиралась убежать. Он шел в правильном направлении.

— В каком подразделении ты служил?

— В «Красном Легионе».

— Красные дьяволы?

Он снова кивнул.

— Послушай, я хочу убить Паука. Единственная зацепка, которая у меня сейчас есть — это ты. Паук хочет тебя, а это значит, что ты моя приманка.

— Почему я не чувствую себя особенной? — Она склонила голову на бок. — Откуда мне знать, что ты все это не выдумал?

Он развел руками.

— Ты можешь спросить Зика, и он расскажет тебе тоже самое. Если у тебя есть способ узнать что-то за пределами Грани, ты можешь спросить о «Резне восьми» в Зачарованном. Но все это требует времени. Ты нуждаешься во мне, Сериза. Ты не знаешь, как бороться с «Рукой». Я знаю. Мы на одной стороне.

— Ты хочешь мне еще что-нибудь сказать?

Каждый раз, когда я смотрю на тебя, мне приходится надевать на себя поводок.

— Нет.

— Если ты солгал мне, я сделаю тебе больно, — пообещала она.

Он улыбнулся во все зубы.

— Ты постараешься.

Она вздохнула.

— Вы меня беспокоите, лорд Билл. От вас одни неприятности.

Он снова выиграл. Уильям с трудом сдержал смех.

— Ты должна быть взволнована, как и я. — Он сложил плечи арбалета и направился к лодке.

Она положила руку на бедро.

— Куда это ты собрался?

— К лодке. Ты снова назвала меня лордом Биллом. Это значит, что мы в порядке.

Сериза хлопнула себя ладонью по лбу и последовала за ним.

— Хорошо. Я возьму тебя с собой. Но только потому, что я не хочу бросаться в бой вслепую.

Они шли к лодке бок о бок. Он вдыхал ее запах, наблюдая, как шевелятся ее длинные волосы. Она шагала грациозно и так тщательно выбирала куда ступать, словно танцевала. Наконец до него дошло — следующие несколько дней он проведет под ее крышей. В ее доме, наполненном ее запахом. Он будет видеть ее каждый день.

Она будет видеть его каждый день. Если он правильно разыграет свои карты, она может даже больше, чем увидеть. Он должен был сохранять хладнокровие и ждать своего часа. Он был волком. У него не было проблем с терпением.

— Я просто хочу знать одну вещь, — сказала Сериза.

— Да?

— Когда ты убьешь Паука, ты отрубишь ему голову и заставишь Зика набить ее, чтобы убедиться, что он действительно мертв?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ДОСКИ крыльца заскрипели под ногами Лагара. Вся усадьба была прогнившей. Внутри дома пахло плесенью, панели были влажными и скользкими, покрытыми черными пятнами.

Он так сильно хотел заполучить усадьбу, что практически отдался «Руке». Гребаные уроды. Он пожал плечами, пытаясь избавиться от воспоминаний об их магии, горячей и острой, касавшейся его, как пучок раскаленных иголок. И все ради чего? Ради этого дерьмового дома.

Он хотел этот чертов дом только потому, что тот принадлежал Густаву. У Густава было все: он руководил своей семьей, и они боготворили его, его уважали, люди спрашивали у него совета… и Сериза жила в его доме.

Чед появился из-за дома, сжимая в руках винтовку.

— В чем дело?

— Я не могу найти Брента.

Лагар последовал за охранником вокруг дома в сад, заросший сорняками и ежевикой. Небольшой ручеек, темно-бордовый в сером свете рассвета, скользил по земле сбоку от кустов. Кровь.