Невестка слепого барона - Полина Ром
-- Меня не нужно бояться…
Я захлопнула дверь, так и не успев сообразить, это сказал мне барон или почудилось? Немного постояла за дверью, подумала и, снова распахнув ее, прямо с порога спросила:
-- Господин барон, мне кажется, у вас в комнате слишком холодно. Может быть, принести вам дров?
Старик держал кружку с горячим чаем двумя руками, обхватив посудину полностью, как будто стараясь согреть длинные, чуть узловатые пальцы. Он посмотрел на меня, именно посмотрел своим мутноватым голубым глазом и ответил:
-- Это было бы хорошо.
Глава 27
Первое время все мои дни были заняты тем, что я бесконечно чистила, убирала или белила какое-нибудь место в доме: слишком все было запущенное и неуютное. Мастером-ремонтником я не была, но чище стало однозначно.
С Розалиндой у нас установились довольно странные отношения: она видела, что я постоянно работаю, но чем-то моя работа ее не устраивала. Она бурчала себе под нос, пыталась задеть меня ехидными замечаниями, но больше никогда не распускала руки. Мне в принципе было наплевать на ее бурчание. То, что я заставила тетку выносить собственный горшок на улицу, я считала вполне справедливым. Кормить я ее кормила, а ухаживать за собой она вполне могла и сама.
Самым неприятным было то, что времени для обустройства и принятия хоть каких-то решений было значительно меньше, чем я думала. Я рассчитывала, что мужа не увижу как минимум год. Но однажды Агапа, чистя на кухне картошку и попутно отвечая на мои вопросы, упомянула некую госпожу Марилду.
-- Госпожа Марилда – это кто?
-- Так госпожи баронессы сестра младшая. Завсегда они с мужем на Рождество Христово приезжают в гости. И с детьми, и со свекровью еще. Много народу будет. Нину нужно вызывать будет. Вдвох нам нипочем не управиться.
Я задумалась. Если приедет сестра баронессы, она вполне может потребовать от своего мужа помощи. Меня скрутят и изобьют, как минимум. Или запихнут в монастырь, или устроят какую-то пакость. Надо было побольше разузнать о том, что из себя представляет эта самая сестра.
-- Агапа, а ты давно здесь работаешь?
-- Так, восьмой годок пошел, госпожа.
-- И что, все время сын сам кормил барона? А кто его мыл, белье кто ему стирал?
Когда задавала вопрос, я отвернулась от кастрюли, где тушила овощное рагу, и повернулась к служанке.
Выражение ее лица было довольно странное. Очень заметно было, что отвечать она не хочет, но, безусловно, чтото знает. Именно поэтому я сдвинула кастрюлю с рагу на край плиты, оставив томиться, взяла табуретку и села
рядом с ней, так, чтобы смотреть в лицо.
-- Ну, дорогая, рассказывай и поподробнее. Все, что знаешь.
-- Так я, госпожа, ничего такого… Много об чем сплетничали, а доподлинно никто не знает… мало ли чего наговорить могли, а я виновата останусь…
-- Агапа, ты не юли. Или расскажешь все, что знаешь, или я с тобой по-другому буду разговаривать.
То, что служанка меня боялась, безусловно, пошло на пользу нашей беседе. Она еще с минуту мялась и отнекивалась, а потом рассказала мне некую историю.
Раньше, до того, как дела начали приходить в упадок, слуг в доме держали значительно больше. За бароном приглядывала деревенская девчонка, которую он, видать, от скуки начал учить.
– Я, госпожа, сама того не видывала, но сказывали, что она даже читать обучилась и цифири разной, как благородная какая. Он сам по деревням ездил, следил за всем, а ее навроде как помощницей брал. Так она при нем и росла. Ну и опять же в возраст начала входить…
Барон не только учил эту самую Верну, но еще выдавал ей тканей из каких-то своих личных запасов, и она выглядела чистенькой и нарядной. И опять же, по словам прислуги, даже подкармливал девочку. Впрочем, на момент произошедших событий уже и не девочку, а вполне себе молодую симпатичную девушку.
-- Хто знает, госпожа… Хто сказывал осьмнадцать лет, а хто говорил, что и более… Эту самую Верну баронет облюбовал для себя. Сперва просто так приставал навроде, а она добром не схотела… Ну и он того, снасильничал...
Поскольку был муж мой на тот момент пьян и ничего дурного в своем поведении не видел, то и скрываться не стал. Свидетелями стал весь дом. И слуги, которые успели в процессе повыглядывать из дверей в зал, и баронесса, которая тогда еще почти все время ходила сама. Открыв дверь из комнаты и поняв, что происходит, свекровь моя вмешиваться не стала, а только попросила сына вести себя потише. С ее точки зрения, все было
нормально: забавляется мальчик.
-- А барон что?
-- Так в отъезде барон навроде был. А девицу энтот раз дома оставил.
Получив, что хотел, муж мой отправился спать. А девочку утром нашли повешенной в сарае.
-- Я сама-то, госпожа, того не видала. А только Грица, что до меня за скотиной смотрела, Верну и обнаружила. А Грица-то девка сдобная да пригожая. Посмотрела она на это на все, да и побежала замуж за городского. Он до того-то к ней сватался, а она все не торопилась, потому как каждое десятое яйцо ейно было. Приданое она себе собирала.
Ни возрастом, ни лицом Агапа явно не могла привлечь внимания баронета. Именно поэтому на освободившееся место пошла без боязни.
-- Мне-то, госпожа, чего? Мне-то лишь бы что положено отдали. Остальное меня не касаемо.
-- И что, баронету ничего за это не было?
-- Так Верна эта сирота была, хто ж за чужую скандалить пойдет? Сказывают, сильно барон горевал и с сыном не разговаривал.
-- А потом что? Помирились, и стал разговаривать? – я была в ужасе от того, насколько спокойно и равнодушно рассказывает все это Агапа. Она больше переживала не из-за этой страшной истории, а чтобы баронесса не узнала про ее длинный язык.
-- Не то чтобы замирились они… Это уже при мне было. Как раз я полы в зале мела…
