Я не была твоим врагом - Юлия Арниева
– Да, – со снисходительной улыбкой ответил муж, но было заметно по его выражению лица, что моё неподдельное восхищение ему польстило, однако взгляд его стал ещё более подозрительным, хотя куда уж больше, он едва видимым взмахом руки, заставил пламя высоким столбом взметнуться к небу.
– А я? После нашей… первой брачной ночи, – чуть запнулась, невольно заметив, что страх неожиданно прошёл, вместо него меня настигло глупое смущение, – так же смогу?
– Нет, – покачал головой Алан, доставая из своей сумы свёрток с печёным мясом, – в роду Этонов лишь мужчины владели силой, той что даровал им их отец. Женщины были проводниками дара и хранительницами крови.
– Ясно, – рассеянно пробормотала, удивившись промелькнувшему во мне сожалению, я, вспомнив о девочке, поспешила уточнить, – но всё же женщины могут владеть даром?
– Да, конечно. Моя сестра, у неё немного силы, но и она способна управлять огнём. Мать Бойда когда-то изменила русло реки.
– А Эйли?
– Эйли… – протянул муж, неожиданно его взгляд потеплел, а губы затронула нежная улыбка, – когда в мой замок принесли девочку, она в первый же день спалила шкаф, в котором от меня спряталась. В ребёнке слишком много силы, которой она пока не может управлять, рядом с Беатрис ей легче справиться с эмоциями. Моя сестра была лучшей в части контроля.
– А мать Эйли? – выпалила я, тут же спешно проговорив, – прости если мой вопрос был бестактным.
– Бестактным, – по слогам повторил мужчина, снова подозрительно сощурившись, он пытливо в меня вглядываясь, произнёс, – Таллия обучалась дома… у тебя был отличный учитель.
– Да, – коротко ответила, быстро переводя разговор на другую тему, – отвар готов, ты сказал, нас могут преследовать.
– Да, лошади отдохнули и нам пора выдвигаться в путь, – с улыбкой ответил Алан, моя уловка не осталась им незамеченной, но он ни слова не сказал. Быстро нарезал мясо и хлеб, приготовил для нас по бутерброду.
Остаток нашего привала прошёл в привычном молчании, не знаю, о чём думал муж, я же прокручивала в голове нашу беседу, вылавливая новые, пропущенные во время разговора, детали. Пытаясь сложить хоть объёмную картину из вычитанного в книгах и услышанного от Алана, но только ещё больше запуталась.
Вскоре, съев по внушительному размеру бутерброду и выпив ароматный, приправленный лесной земляникой отвар, мы отправились в дорогу. Что меня ожидало под сводами Нисан, я не знала, на меня вдруг напала странное и необычное для моего характера смирение к неизбежному. Я решила покориться уготованной мне судьбе и если мне суждено умереть под сводами Богини, то пусть так и будет.
Вторая половина дня прошла в гнетущей тишине, я время от времени замечала на себе задумчивые взгляды мужа. Видела в его взоре множество вопросов, но как ответить ему на них я пока не знала. От мысли о признании меня пробирала дрожь, стоило только вспомнить жутки картинки казни тех, кого называли подселенцами. Доверия между мной и Аланам нет и не было, он продолжает считать меня своим врагом, я же с настороженностью слежу за каждым движением мужа, во власти которого я нахожусь. И, возможно, именно под оком справедливой Нисан наши странные взаимоотношения изменятся.
Дорога постепенно понижалась, справа вековые сосны стали встречаться всё реже, вместо них появились раскидистые деревья, густой орешник, тонкоствольные берёзки и кусты шиповника. Слева каменная насыпь превратилась в серую пыль, которую порывами ветра уносило к горе Орс, обнажая потрескавшуюся чёрную землю.
Когда солнце приблизилось к тёмному краю земли, Алан повернул коня в небольшую рощу, объявив о привале. Выбранное место было удобным, скрытое за густым орешником с одной стороны, с другой от пронизывающего северного ветра его закрывала отвесная скала. Всего в десятке шагов от поляны протекал небольшой ручей с чистой ледяной водой, а недалеко от лагеря, я в поисках места для уединения, обнаружила четыре с крепкими ножками подберёзовика. Так что сегодня на ужин у нас будет вкусный и сытный грибной суп, сушеное мясо хоть и было удобно использовать в дороге, запах имело непривычный и не слишком на мой вкус аппетитным.
– Не уходи из лагеря, – приказал муж и подхватив лук, бесшумно растворился в лесной чащобе. Первые секунды облегчения, что за мной некоторое время не будет следить пристальный взгляд Алана, тут же сменился тревогой. Остаться в быстро темнеющем лесу одной, зная, что за нами могут следовать наёмники было страшно. И неосознанно придвинувшись как можно ближе к пылающему костру, выбрав, на мой взгляд, самую увесистую ветку, я занялась ужином, не прекращая настороженно всматриваться вдруг ставший жутким лес и вслушиваться в каждый звук. Наверное, поэтому возращение Алана не стало для меня неожиданным, а вот для мужа, видимо, моё внезапное появление из темноты с дубинкой в руках удивило, хотя, скорее всего, его насмешили мой суровый вид и "грозное» оружие.
– Всё в порядке? – спросила, чувствуя себя неловко под изучающим взглядом мужчины, – преследователей нет?
– Нет, – коротко ответил Алан, забавно поведя носом.
– Ужин готов, я ждала тебя, – сказала, вернувшись к костру, я бросила своё оружие в кучу к остальным, принялась споро разливать по тарелкам похлёбку. Через десять минут от неё не осталось ни следа. Муж, бросив: «Вкусно», быстро соорудил для нас постель, лёг и молча, приглашающе откинул край одеяла.
Отказываться было глупо, да эта ночь была тёплой и можно лечь на разных подстилках, однако всё же чувствовать за спиной крепкое тело мужчины, было как-то спокойней. И я так же ни слова не сказав, юркнула к мужу под одеяло и замерла. Алан тоже не двигался, и, по-моему, не дышал, но спустя, как мне показалось вечность, его рука опустилась на мою талию, крепко обхватила и притянула к себе…
Глава 27
Небо было голубое, непривычно яркое и насыщенное. В воздухе витал аромат свежескошенной травы, сладкий запах цветов и аппетитный дух жареного мяса. Над лагерем с громким криком проносились птицы, в костре весело потрескивали поленья, от котелка поднимался едва заметный пар, а топившийся жир, капая в пламя с подвешенной на вертеле тушки, сердито шипел. Я проснулась минут десять назад и, чуть приоткрыв глаза, продолжая притворяться спящей, с трепетом слушала исцеляющие душу звуки, вдыхала
