Марионетка Черного колдуна - Любовь Песцова
С детьми, лишенными магических способностей, никто не собирался считаться. Мальчиков было слишком мало, чтобы подсчитать какую-то статистику, но чаще от них избавлялись.
С девушками все обстояло сложнее. Единственное, что от них требовалось — родить детей от мага. Минимум троих.
Разумеется, брать в жены такой «позор» никто не собирался, да этого и не требовалось.
Нужно отдать ордену должное, такой порядок тщательно скрывали. Большинство магических семей жили достаточно обособлено, возможно, даже под таким же куполом, что накрывает сейчас дом моих родных.
И если бы не Курт, я бы и не узнала о таком варварском обычае.
У сильных магов были официальные жены, которые приносили им выгодные связи и помогали укрепить влияние. А были и такие вот женщины, которые вынашивали их детей.
Их продавали, как дорогостоящий товар. И до конца жизни они занимались только одним делом.
У матери Курта все сложилось иначе. Первые же роды прошли с осложнениями, и стало понятно, что выносить еще одного ребенка она уже не сможет.
Это позволило ей вырваться из под гнета ордена. Хотя далеко ее, конечно, никто не отпускал. Присматривали и даже помогали деньгами. Иногда. Не очень большими деньгами, причем. Такая помощь не позволила бы совсем уж умереть от голода. Но не более.
— Знаешь, она ведь говорила, что ей тогда очень повезло, — печально вздохнул Курт, рассказывая эту историю.
Он тогда жутко напился и начал откровенничать. Кажется, на следующее утро он и не помнил, что поделился со мной столь пикантными подробностями из жизни магов.
— Если бы не осложнения, ей пришлось бы и дальше рожать и рожать. Это ведь только официально «минимум троих детей». А на деле верхние рамки никто не ограничивал. Если бы она досталась кому-то более адекватному, еще был бы шанс. Но этот ублюдок Розер… мой отец.
Последнее слово он выплюнул, словно оно приносило ему физическую боль.
— Он пережил уже не одну свою наложницу. Все в итоге умирали при родах. И для чего? В итоге большинство его детей все равно умерли, не дожив и до десяти. Сейчас у него их не больше чем у остальных с такой же силой.
— Почему они умирали?
— Потому что были слабыми. Слишком слабыми. Магия не смогла прижиться в теле и просто сожгла их. Те кто выживает, становятся магами. И таких все меньше. Знаешь, сейчас даже такие слабаки как я неплохо ценятся.
— Ты не слабак, — заверила я его, перебирая пальцами каштановые кудри. — А обычные люди у вас не рождаются? Такие как я? Меня ведь никакая магия не сожгла.
— Ты — другое дело, — грустно улыбнулся Курт, сонно посмотрев на меня. — Обычные у нас родиться не могут. Магический след-то все равно есть. И тут зависит от того, сколько магии и насколько крепкий организм. Если энергии много и ребенок сильный, получится маг. Если мало и слабый — труп. Если мало, но организм сильный — человек без способностей. Но таких очень мало. И чаще всего девочки. Говорят, что они легче переносят, когда магия в теле перегорает. Их обычно и идут в наложницы… Ненавижу. Как же я их всех ненавижу! — прошипел он и заплакал, уткнувшись мне лицом в колени.
В тот день умерла его мать. Она долго болела, а отец Курта отказался ей помогать. И оплачивать услуги магического исцеления, которое могли позволить себе только самые богатые, тоже.
Курт пытался справиться сам. Он старался достать ей лекарства, готовил зелья под моим руководством, вкладывая знания пусть и недоучившегося алхимика и свою магическую силу. Оббивал все пороги, учился как ненормальный, думая, что если будет достаточно полезным, то ему все же помогут.
Не помогли.
Если бы не этот полуночный разговор, я бы даже не задумывалась о том, чтобы привлечь Курта к плану побега для моих родных. Но с учетом всего он был самым подходящим союзником.
Был.
* * *
Шаттенхард больше не привлекал меня к переписыванию своей сокровенной каменной книги, и я занималась своими делами, практически не пересекаясь с ним.
Возможно, он решил, что вытягивать слишком много силы из меня не слишком целесообразно и давал возможность восстановиться.
Тем более расход у меня был и без заданий Черного колдуна. Каждую ночь я брала в руку сферу, оставленную Леоном, и наблюдала за спящим братом.
Приходить днем я боялась. В прошлый раз мне невероятно повезло застать Вилли одного. Но что будет, если я приду в тот момент, когда рядом будут маги? Увидят ли они меня? Рисковать не хотелось.
Иногда брат просыпался, смотрел на меня своими сонными глазами и пытался прижаться, как делал когда-то в другой жизни, когда отец еще был жив, и будущее не было затянуто таким мрачным туманом.
Жаль, что его маленькие ручки проходили сквозь меня.
И с каждой такой вылазкой я понимала, что как бы сильно мне не было стыдно перед Куртом, обратиться к нему все равно придется.
Я не оставлю Вилли в руках ордена. Но и уничтожать лес я не хочу.
Так что выход только один — рано или поздно организовать побег.
Скорее поздно.
Не потому что я хотела оттянуть этот момент. Но мне нужно было позаботиться о многих вещах. В том числе о деньгах, которые понадобятся на побег.
В замке я жила на полном обеспечении, но вопрос заработка все равно оказался достаточно щекотливым.
У Шаттенхарда оклад попросить мне не позволял инстинкт самосохранения. Да и за что? Книгу его я переписывала в качестве наказания.
Конечно, я еще занималась алхимией и травничеством, но пока не слишком успешно. На моем счету были простейшие составы и всего несколько магических зелий, одно из которых я приготовила под угрозой смерти от кровопотери.
Я отчетливо поняла, что мне все же придется идти в деревню и знакомиться с местными жителями.
* * *
Сама я была на рынке всего пару раз после того как нас с мамой выпустили из тюрьмы. Но когда мы еще жили в своем доме, наша кухарка чаще всего ходила за покупками рано утром.
Я решила, что это неспроста и нужно придерживаться традиций. Тем более после очередного ночного сеанса связи с братом мне не спалось.
Спускаясь по лестнице, я услышала шаги и шустро спряталась за ближайшим гобеленом.
Я делала так с тех самых пор, как навестила Леона после нашего приключения с кайрингом. А точнее с тех пор, как мне напомнили о Курте,
