Волаглион. Мой господин. Том 1 - Софи Баунт
Вдох… выдох…
Черствый бас Рона тает, растекается по комнате воздушными сливками:
— Хотя события последних месяцев исправили дело… Появился повод улыбаться. Теперь у меня есть собеседник в лице умной, доброй и прекрасной девушки.
«Ах ты сволочь!» — хочу заорать я, но лишь хрущу кулаками.
— Рексу наше общение не по душе, — канючит Инга, — он… в бешенстве.
— Да пошел он к черту! Ты правильно делала, когда не разговаривала с ним. Он этого не заслужил!
— Чего не заслужил?
— Тебя…
Инга поднимает голову с колен Рона и садится рядом, поджимая под себя ноги. Ее щеки краснеют, как цветы гвоздики, которые она растила на подоконнике, вместе с яркими желтыми нарциссами. Густой запах прошлой жизни щекочет нос.
— Не знаю, за какое качество во мне ты зацепился. Я… я не так хороша, как ты думаешь.
«В крышке от унитаза мозгов больше, чем в тебе», — чуть не выкрикиваю я.
Неужели она совсем не осознает, что Рон обычная похотливая гнида? Раздеть он тебя хочет, идиотка! Снова… Вылизывает твои куриные мозги комплиментами!
— Ты лучше всех, кого я знал, Ини. Первая, кто оказался способен меня понять. — Рон неуверенно склоняется к девушке. — Одного не понимаю. Зачем ты была с Рексом?
— Я люблю его.
— Любишь?
Губы Рона смыкаются в одну линию.
— Люби...ла...
Инга ведет подбородком и заправляет черные пряди, остриженные под каре, за ухо.
— Учитывая, что после смерти мы чувства не теряем — ты либо лжешь, либо потеряла их к нему давно.
— Второе. Сначала мы стали мало времени проводить вместе. Рекс пропадал в барах, спортзале, банях и еще бог знает где. Начались скандалы. Один раз он изменил мне по пьяни, но я простила... А когда узнала про Сару... Да я видеть его больше не хочу!
Я приглушенно хмыкаю. Конечно, упоминать, что у само́й любовник был — Инга не хочет. Когда я исчез, Тим, видимо, отлично ее утешал. Ублюдок!
— Знакомо... — гулко шепчет Рон.
— У тебя было так же?
— Ага, только пропадала моя жена. А потом и вовсе сказала, что я ей не интересен: либо смирись, либо сваливай. Но я не уходил. Как бы она ни бесилась. На нее мне было плевать, она убила любые чувства к ней. Но дети... Они единственное, что я любил в этом прогнившем мире. — Рон хмурится, замечая, что девушка поникла. — Я сказал нечто, что тебя задело?
— Я так хотела ребенка... Теперь я мертва. — Глаза Инги превращаются в плавленое серебро. — У меня никогда не будет детей. И это Рекс во всем виноват.
Рон прижимает ее к себе, позволяя лить слезы на груди.
— Сожалею, Ини. Я бы хотел помочь, но не знаю — чем. Хочешь, набью Рексу морду?
— Нет, — тихо выговаривает Инга, но слегка кивает. — Надо было с ним раньше расстаться. Я все надеялась. Думала, что жизнь наладится, однако... становилось хуже. А потом... потом он начал распускать руки.
Рон отстраняет ее и пристально заглядывает в глаза.
Я цепенею от такой наглой лжи. В горле застревает кислород. Я неотрывно читаю мимику Инги. Мне послышалось? Или она взаправду назвала меня домашним тираном? Меня?!
— Он тебя бил? — спрашивает Рон, мышцы его напряжены, в зрачках горит разъяренный огонек.
— Ну... да и не раз, он...
— Какого черта ты ему брешешь?! — я пинаю дверь и врываюсь в спальню. — Не было такого!
Инга подпрыгивает и жмется к Рону, изображая настолько душераздирающий страх, что я начинаю сомневаться в собственной памяти.
Не бил я девушек! Никогда! Чего она добивается этой ложью? Жалости? Покровительства? Идиотка!
Вот вам истинная сущность Инги. Она обожает лгать. Постоянно придумывала новые истории, и сама же в них верила. Зачем? Ради выгоды. Но в чем ее выгода настраивать против меня Рона? Или она просто хочет защиты? Инга та еще приспособленка. Качество отличное. В сочетании с умением лгать — очень опасное.
— Вовремя, — зыкает Рон, поднимается с кровати и замахивается, чтобы съездить мне по морде.
— Нет! — Инга хватает Рона за предплечье. — Не надо!
— Оставь нас! Я хочу поговорить с Ини.
— Ты и близко к ней не подойдешь, понял?
— Прошу-у-у вас, — скулит Инга, дергая Рона за предплечье.
Учитывая ее миниатюрность, выглядит это, будто ребенок повис на руке взрослого мужчины и жалобно плачет.
— Видишь, до чего людей твоя брехня доводит, Ини? Не надо рассказывать тут, какой я хреновый! Еще и лгать! Это ты сидишь в спальне чужого мужика, как шалашовка!
Инга в слезах выбегает из-за спины своего телохранителя и скрывается в коридоре.
— Нам и с тобой надо поговорить! — гаркаю я, не давая Рону броситься следом за девушкой.
— Знаешь, где я вертел твои разговоры?
Рон показывает средний палец и двигается к двери, но я держу его за локоть.
— Хватит игнорировать! Я хочу, чтобы ты перестал лезть в мои отношения.
— Да мне срать на то, что ты хочешь, Рекс! — Он разворачивается и толкает меня в грудь. — В моем словаре твое имя поясняется, как имбецил, упивающийся собственной значимостью.
Я жду, пока он успокоится и шиплю:
— Ты спишь с ней?
— Нет.
— Но ты хочешь ее!
— Во-первых, спешу напомнить, что я уже… имел близость с ней. Во-вторых, я не похотливое животное, как ты. Ини очень интересная. И милая. Жаль, что ты этого не видел, и с ней случилось подобное. По твоей вине!
— Пристыдить меня вздумал? Ты ее изнасиловал прямо на нашем кухонном столе! — Я со всей силы бью носком по прикроватной тумбочке. Пальцы немеют, но мне не больно. — Не смей приближаться к ней, понял?!
— Я ее не насиловал! Никакого вреда не причинил. Это... это было обоюдное...
Кручу пальцем у виска.
— Ты себя вообще слышишь? Думаешь, ей будет разница, как именно ты ее насиловал? Серьезно?
Рон мешкается с ответом, и я вдруг понимаю, что он оправдывается перед самим собой. Стыдно, значит? Недостаточно, раз ищет оправдания. И почему все сволочи пытаются доказать, что они святые? Вот, как я считаю: тот, кто строит из себя религиозного
