Гимназистка. Нечаянное турне - Бронислава Антоновна Вонсович
– Елизавета Дмитриевна, много вы видели англичан за время нашей поездки?
– Да даже не обязательно англичанин, а просто хорошо говорящий на английском, – продолжала я убеждать Песцова в глупости его идеи. – Из меня такая же англичанка, как из слона балерина.
– Ерунду говорите, Елизавета Дмитриевна, – отмахнулся Песцов. – Кто здесь хорошо говорит по-английски? Здесь тяжело найти даже того, кто хорошо говорит по-русски. Более того, вас никто не заставит постоянно болтать. Объявим, что вы сорвали голос во время нападения волков. Обойдетесь минимумов слов, и те буду переводить я. Как, по-вашему, много урядников говорят на английском? Даже в гимназиях это довольно редкий язык. – Видя, что я не тороплюсь повиноваться, он недовольно добавил: – В противном случае, Елизавета Дмитриевна, разразится скандал, в котором мы пострадаем оба, поскольку получается, что вы бежали со мной. Уверен, газетчики раздуют сплетню до размеров того самого слона, который не балерина. И главное, неизвестно, до чего додумаются представители наших кланов, которых непременно сюда вызовут.
Я вспомнила Соболеву, которая с придыханием сообщала, что у Рысьиной-младшей и Песцова роман. В таком ракурсе все выглядит как побег, и если пойдут подобные слухи, то княгиня непременно объявит, что согласна пойти навстречу «любящим сердцам». А то, что она меня может выдать без моего согласия, я уже знаю. Остается узнать, могут ли женить Песцова, если он не захочет. Впрочем, был же он в списке потенциальных женихов, а значит, от него принципиальное согласие давно получено. Боже мой, вот чувствовала же, что личность с такой фамилией просто так не приходит!
– Елизавета Дмитриевна, время идет. Пробуйте, чтобы в случае неудачи была возможность придумать что-то еще.
Я тяжело вздохнула, вызвала нужное плетение и начала править его под мисс Мэннинг.
– Оу, даже лучше, чем оригинал, – польстил мне Песцов. – Оригинал выглядел постарше. Можете подправить для большего соответствия?
Правки он предлагал внести еще пару раз, пока не остался полностью доволен результатом. Платье мисс Мэннинг было разорвано при трансформации, но пальто она расстегнула и сбросила. Наверное, рассчитывала надеть его на концертное платье, которое нашлось в санях неповрежденным и лишь слегка присыпанным снегом. Было оно скользкое и холодное и пропахло хозяйкой. Мне теперь казалось, что духи мисс Мэннинг имели явно различимую гнилостную нотку и даже пахли тухлятиной. И вообще все вокруг пропахло тухлятиной до тошноты. Адреналин наконец схлынул, и меня заколотило от осознания случившегося. Казалось, я прошла по самому краешку и уцелела лишь чудом.
Пока я переодевалась, содрогаясь от дрожи и борясь с желанием показать миру содержимое желудка, Песцов развил бурную деятельность по извлечению сосульки из живота горничной мисс Мэннинг. Впрочем, была ли она на самом деле горничной? Кто знает, у кого была ведущая партия в этом дуэте. Иногда кукловод как раз тот, кто незаметен.
– Так, Елизавета Дмитриевна, вы можете одно тело сжечь? – бодро поинтересовался Песцов. – Конкретно – бывшую мисс Мэннинг. Заодно согреетесь, а то вы совсем замерзли. И сосульки развейте. Не нужно нам, чтобы встали вопросы об иной магии, чем в маячке.
Сосульки убрать оказалось куда проще, чем точечно сжечь одного крэга. Я экспериментировала, то усиливая поток, то уменьшая, но все же добилась того, что от трупа осталась только горка пепла, которую Песцов споро стал прикрывать выломанными частями саней.
– Сейчас костер разведем, никто и не подумает, что здесь что-то было, – пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд. – Заодно и не возникнет вопроса, как мы нашли маячок. Кстати, где он? Нужно его непременно прибрать, пока не прибрал кто-то еще.
Костер я запалила тоненькой струйкой силы, а потом Песцов по моей указке ковырялся в днище саней, извлекая крошечный, с копеечную монету, маяк. Теперь нападение ни за что не посчитают случайным.
– Так что мы расскажем жандармам? – спросила я.
– Да, собственно, Елизавета Дмитриевна, нам и выдумывать ничего не надо. Расскажем в точности все, что случилось. Только крэгом окажется переводчица, – огорошил меня Песцов. – А про горничную можно вообще умолчать. Кто там про нее вспомнит?
– Позвольте! – возмутилась я. – У меня в номере документы. Если их найдут, ваша легенда рассыплется карточным домиком.
– Вы оставили в гостинице документы даже не в сейфе? – удивился Песцов. – Как это непредусмотрительно с вашей стороны, Елизавета Дмитриевна. Вполне может быть, что, когда мы вернемся, никаких документов не будет.
– Я не просто так, а в учебниках по магии и под отводом глаз.
– Придется забрать сразу, как вернемся в гостиницу, – решил Песцов. – Уверен, это будет до общения с жандармами.
– А если нет? Ваш план, Дмитрий Валерьевич, шит белыми нитками. Что будет, если решат, что крэг из клана Рысьиных?
– Не говорите ерунды, Елизавета Дмитриевна, крэгов в кланах не бывает, как бы некоторым ни хотелось доказать обратное. Если найдут ваши документы, посчитают, что вас сожрали, и Рысьины перестанут вас искать. Кстати, кучер-то наш выжил и приближается к нам. – И заговорил уже по-английски: – Филиппа, дорогая, вы не замерзли? Было бы обидно выдержать битву с чудовищем и умереть от обморожения.
Глава 14
Песцов оказался столь убедителен, что к концу его разговора с кучером я сама уверилась, что крэга положили без моего участия. Версия выглядела весьма правдоподобно, пусть магии там не нашлось места: несколько пуль в голову и пара ударов топором кого хочешь успокоит. Мужик, потерявший лошадей и чуть не потерявший пассажиров, в таком ракурсе становился героем, поэтому согласился сразу и даже не спросил, зачем это нам нужно, зато послушно потыкал топором, куда сказали, маскируя следы исчезнувшей сосульки. Под конец он выглядел столь воинственно, что с ним рядом было страшновато находиться. Возможно, именно поэтому Песцов, как только убедился, что тот не путается в показаниях, отправил его к Соболевым за транспортом.
– Они наверняка вызовут жандармов, – сказала я, лишь только кучер ушел. – А нам надо в гостиницу до всего этого.
– Не переживайте, Елизавета Дмитриевна, я прекрасно осознаю последствия, – огрызнулся Песцов. – Это даже больше в моих интересах, чем в ваших. Документы потом новые выправите, а вот нового Песцова после моей безвременной смерти от рук Фаины Алексеевны не получите.
– Мне и старый лишний, – заметила я. – И вообще, я не могу здесь больше находиться. Мне постоянно кажется, что я на бойне. Кровь словно повисла вокруг нас, меня от нее тошнит.
– Не преувеличивайте, Елизавета Дмитриевна. Неужели вы никогда не охотились, что так чувствительны к виду и запаху крови? Когда втыкаешь зубы в
