Другой край мира (СИ) - Иолич Ася

Аяна попыталась обойти его с другой стороны, но он не дал, поставив вторую руку на стену и преградив ей путь.

– Айи, ты знаешь, что я сделаю для тебя всё, только скажи.

Аяна удивлённо смотрела на него, но он был слишком серьёзен, и она, всё ещё раззадоренная танцами, смеясь, подняла руки и взъерошила его волосы. Он сделал шаг вперёд, прижимая её спиной к стене, и поцеловал.

В первое мгновение она не успела осознать, что происходит, и, закрыв глаза, просто чувствовала, не думая и не рассуждая. Его дыхание пахло мёдом, а губы были мягкими, но она отстранила его.

– Алгар, пусти меня!

– Не хочу. – он помотал головой. – Не уходи. Останься, пожалуйста.

– Пусти!

– Кирья хочет уйти, – раздался голос со двора, и в дверях возник тёмный силуэт. – Отпусти её, кир Алгар.

Аяна вынырнула из-под рук Алгара и скользнула во двор мимо Воло, который стоял на пороге.

– Кир Алгар, если кирья хочет уйти, ты не должен мешать ей. – В голосе Воло звенел металл.

Аяна не оглядываясь бежала со двора. Слишком много всего случилось за один вечер. Она выбежала из ворот.

И сразу остановилась, потому что навстречу ей шёл Верделл.

27. Тебе понравилось?

Она в ужасе закрыла рот рукой, забывая про недавнее смятение и даже про поцелуй, к которому была не готова. Не считая коротких штанов, Верделл был раздет. Он был грязен настолько, что даже в неярком свете фонаря из подворотни и двух растущих лун это было очень хорошо видно.

– Верделл! – отчаянно замахала на него руками Аяна. – Зачем ты пришёл сюда в таком виде? Пошли домой, тебе надо вымыться и одеться!

– Я там был. Меня прогнал какой-то злой старик, а за ним почему-то вдруг облаяла ваша старая собака. Ваши соседи сказали, что вы все здесь.

– Это был дед Баруф! Он выгнал тебя?

– Я только зашёл в ваш двор, а он кинулся на меня с бранью, и сказал, что если я захмелел на празднике, то и шёл бы к себе на сеновал, а к вам чтоб не ходил. Кирья Аяна, – вдруг остановился он. – У вас что, есть хмельное?

– Что? – Аяна удивилась. – Ты о чём?

– Ну, пиво, эль, сидр, вино, бренди, дасо, рум?

– Хмелеют от мёда. Но его надо много выпить...

– Я думал, у вас нет ничего хмельного. Я ни разу не видел и не слышал, чтобы кто-то тут у вас выпивал.

– У нас и не выпивают. Мы ставим питный мёд только по праздникам. Чтобы от него захмелеть, надо выпить много, очень много. Он только развязывает ноги танцующим и язык тем, кто говорит здравицы. А зачем тебе это?

– Кирья Аяна, я клянусь говорить тебе всё, что ты пожелаешь у меня узнать, только добудь мне этого вашего мёда. Я не пил ничего хмельного уже год с тех пор, как меня утащили от моей красавицы жены и силой увезли обратно в Ордалл, да и тогда лишь пригубил... Клянусь тебе моим родовым именем, что больше не откажусь отвечать на твои вопросы, чем бы мне это не грозило.

Аяна нахмурилась. Он был младше её, и в учебном доме арем Дар не раз говорил, что хмельное очень вредит телу, особенно юному. С другой стороны, заманчивая перспектива узнать всё, что её интересует, была слишком сильным искушением. Да и что будет-то от пары кружек мёда?

– Ладно, – решительно сказала она. – Иди домой. Если дед Баруф во дворе, не ходи через ворота. В южной стене есть дверь в конюшню, ты, наверное уже знаешь. Поддень длинной палочкой, которая лежит под дверью на дорожке, щеколду, и сверни в дверь слева. Окажешься у моей комнаты. Там будет лестница вниз, в теплые комнаты. Иди тихо, потому что если дед Баруф у себя, он услышит и снова прогонит тебя. А я завтра познакомлю вас. Сиди в вашей комнате, пока я не приду. Тебе надо помыться.

Он побрёл к их двору, а Аяна развернулась и отправилась за мёдом. Встреча с Верделлом как будто встряхнула её, расставив смешанные чувства по местам. Казалось, будто она ступила из топкого болотца на твердую почву.

Да, Алгар поцеловал её. Это было вполне предсказуемо: он хотел сделать это ещё по пути домой с болот. Она нравилась ему, и они вместе танцевали, он выпил мёда, был разгорячён, и у него развязался язык. Когда он остановил её, она не сказала «нет», а начала трогать его волосы. Он не отпустил её, когда она попросила, но не трогал её, а попросил остаться... Вроде бы, даже сказал «пожалуйста». Если бы не Воло, поцеловал бы он её ещё раз?

– Кирья.

Она мельком подумала, что все подворотни зачарованы духами, чтобы встречи происходили у ворот. Конда подошёл к ней, улыбаясь.

– Повернись.

Она послушно повернулась к нему спиной, и он накинул ей на плечи куртку, которая осталась на стуле во время танцев. Конда нёс её в руках, и куртка теперь пахла, как он сам. Аяна почувствовала, как у неё опять сводит скулы.

– Ты идёшь домой? – спросил он, предлагая ей руку. – Воло сказал, что тебя сегодня надо проводить.

– Он так сказал? – удивилась Аяна. – Да, я иду домой, но сначала мне нужно кое-что захватить. Подожди, пожалуйста, тут, я быстро вернусь.

Она забежала во двор, где новая смена музыкантов играла для тех, кто ещё не устал, и тихонько скользнула в дверь мастерской, в которой стояли бочки с мёдом. Она осторожно пробиралась среди стульев, тускло освещенных светильниками со двора, и искала закрытый бочонок, и вдруг наткнулась на Алгара. Он сидел на полу, обессиленно прислонившись к бочкам.

– Аяна? – изумлённо ахнул он. – Ты ищешь меня? Я думал, ты никогда больше не подойдёшь ко мне.

– Я? Не подойду? Почему?

– Ты убежала так, будто я обидел тебя. И ничего не возразила Воло, когда он сказал, что ты хочешь уйти.

– Я хотела уйти.

Наступила неловкая тишина.

– Прости меня. Я думал... Прости.

– Алгар, я не обижаюсь на тебя, – Аяна присела напротив него. – Я правда не обижаюсь.

Он поднял голову, его глаза с надеждой сверкнули в сумраке.

– Так ты не против... если я ещё раз тебя поцелую?

– Я такого не говорила.

Снова молчание в темноте.

– Айи... тебе хотя бы понравилось?

Аяна помолчала. Она не знала, что сказать.

– Не знаю, – честно ответила она. – Мне не с чем сравнивать.

– Зачем же ты пришла?

– Мне нужен бочонок мёда.

– Зачем? – удивился он.

– Это для моих дел. Мне нужен мёд для мены.

– А на что мена со мной?

– Ты уже поменялся. На мой поцелуй.

– Жестоко.

Она пожала плечами.

– Ты даже не спросил, хочу ли я, чтобы ты меня поцеловал.

Он подался вперёд, к ней.

– А ты могла бы этого захотеть, Айи? Когда-нибудь?

Аяна честно пыталась отыскать ответ внутри, но его не было. Сейчас её жгла мысль, что она получит ответы на свои вопросы, а вот вопросы Алгара отвлекали её.

– Алгар, я не знаю.

– Я обещал не просить тебя ни о чём. Но иногда брести в этом тумане просто невыносимо. Вот этот бочонок закрыт, там хороший мёд. Поднимешь его сама? Или помочь?

– Подниму.

Он проводил глазами её тёмный силуэт и удручённо покачал головой.

– Конда, прости, я слишком долго.

– Кирья! Зачем ты тащишь эту бочку? Она же тяжёлая!

Бочонок и правда был тяжеловат, но Аяна не собиралась в этом признаваться.

– Я не дам тебе нести это самой. Девушки не должны носить тяжести.

– Мне не тяжело. Только вот куртку я бы сняла, – сказала она, ставя бочонок на землю.

– У меня есть идея получше, – сказал Конда. – Подожди-ка.

Он снял камзол и закатал рукава рубашки.

– Можно попросить тебя донести это до дома? – спросил он, передавая ей камзол.

Она протянула руку, и пальцы коснулись нежного бархата. Золотистая вышивка мерцала в свете фонаря.

Конда поднял бочонок и положил на одно плечо. 

– Вот теперь пойдём. Что в бочке?

– Там напиток. Мёд.

– Это хмельное?

– Да.

– Мне налили на празднике кружку питья, и сказали, что это мёд. По запаху мне показалось, что он хмельной, но, видимо, слабый.

– Мне нужно выпить три полных кружки, чтобы стало весело, – сказала Аяна. – Тебе придётся выпить куда больше, наверное.