Пучок полыни - Svetlana
Айше приготовила ложе из шкур, пожелала спокойной ночи и ушла. Марыся осталась одна в юрте. Шкура медведя оказалась мягкая, она будто провалилась в меховое облако.
Накрывшись волчьей шкурой, девушке стало тепло, и она вспомнила: о родном доме, о своей девичьей кровати, о доброй матушке, о строгом, но любящем отце, но самой яркой и сильной была память о Ладомире. Она знала, что он не мог погибнуть, ведь так не умирают, он должен жить и спасти ее. Ведь именно так поступают рыцари в любовных романах, которые читала Марыся. Однако жизнь оказалась совсем не такой как в романе.
Сон Марыси был крепок. Она не слышала, как в юрту вошла старуха, обошла все, посмотрела по- хозяйски на неубранный поднос и подошла к спящей девушке. Холодной, костлявой рукой Умут дотронулась до лба спящей. Затем, сплюнула в сторону, показывая всем своим видом пренебрежение.
— Вставай, — слегка пнув, спящую Марысю, гневно промолвила Умут, — вставай.
Марыся открыла глаза и увидела перед собой сгорбленную старуху. Девушка поднялась, расправила помятое платье.
— Одевай, — старуха швырнула новое платье Марысе.
Девушка поймала одежду. Это было платье из тончайшего белого шелка с красными цветами. Марыся с удовольствием надела на себя новое платье, ведь старое было уже грязным и пыльным от дороги, да ещё в нескольких местах порвано.
Длинное, струящиеся до полу платье с широкими рукавами и вырезом, открывающим девичью белоснежную грудь. Марыся, довольная подарком, закружилась от радости, но увидев недовольное лицо Умат, сразу остановилась.
— Спасибо, — робко молвила Марыся. — А где Айше?
— Скоро придёт, — нехотя ответила старуха, — сегодня вечером тебя желает видеть Хан.
— Хан? Очень хорошо. Вот ему я и скажу, кто я. Уверена, что он испугается иметь дело с моим мужем и отцом.
Умат пробурчала что- то не понятное и вышла из юрты. Айше, как и говорила старуха, вскоре пришла к Марысе. Она принесла завтрак: фрукты, сыр, лепешку и странные вяленные продолговатые фрукты с косточкой внутри. Марыся, увидев Айше, подбежала и спросила:
— Ты узнала о русине? Я просила, чтоб ты все разузнала о нем, о Ладомире?
— У нас есть несколько русинов, но с таким именем никого нет, — ставя поднос, отвечала Айше.
— Его нет? А может ты плохо спрашивала? Он ранен. Когда я видела его в последний раз…, — и в этот момент слезы полились из светлых глаз девушки.
Айше увидев плачущую пленницу, подошла к ней и обняла за плечи, приговаривая:
— Хочешь, я ещё раз все разузнаю о Ладомире?
— Да, пожалуйста.
Весь день Айше рассказывала о Степи, о своём доме, об отце. Марыся слушала внимательно. Никогда в жизни она не разговаривала с кочевницей, а только слышала страшные рассказы о них. Вечером, когда солнце село, Айше зажгла свечи и факел в юрте. Марыся весь день ждала наступления вечера, она хотела увидеть Хана. Девушка надеялась, что Хан, узнав, кто перед ним стоит, отпустит ее. И вот наступил час встречи.
В юрту вошла Умат и, осмотрев Марысю с головы до ног, требовательно сказала:
— Иди за мной. Хан ждёт тебя.
— Я думала, что он сам придёт?
— Что? — Сверкнув темными глазами, разозлилась старуха. — Да кем ты себя возомнила? Ступай за мной и запомни, когда будешь стоять перед Ханом, не смей смотреть ему в лицо. Опусти глаза и не поднимай. Поняла?
— Поняла, — ответила Марыся, для которой было странным разговаривать с человеком не глядя ему в глаза.
Айше накинула темную вуаль на плечи княгини.
Марыся послушно вышла за старухой из юрты. И тут ее поразило множество огромных костров, горящих между юрт, которых было бесчисленное множество. Возле юрт, к своеобразным стойлам, были привязаны кони и верблюды. Запах от животных сдавил Марысе горло. Закрыв рукой рот и нос, она ускорилась, чтоб не отставать от старухи. Умат ловко пробиралась между юрт, которые для Марыси казались одинаковыми. Кочевники искоса оценивающе поглядывали на чужестранку, а женщины: одни с пренебрежением, другие с любопытством, разглядывали молодую девушку. Проходя мимо одной из юрт, Марыся увидела высокого мужчину в рваной одежде, который убирал грязь в стойле. Их взгляд встретился. Светловолосый, непохожий на кочевников мужчина, с горечью задержал взгляд на незнакомке и крикнул:
— Откуда ты? Не из Русии?
Марыся, услышав знакомое слово, которое волновало ее последнее время, не обращая на не одобряющие взгляды кочевников, подбежала к мужчине.
— Я из Пании. Ты не знаешь Ладомира? Он русин! — Лишь успела сказать Марыся, как Умат с силой дернула ее за руку.
— Он раб! Не пристойно будущей жене Хана беседовать с рабами, — она так сильно схватила Марысю за руку, что девушка даже айкнула.
Раб, а это был молодой мужчина, с жалостью глянул на девушку:
— Береги себя! — И в этот момент получил по спине нагайкой от своего хозяина, который подошёл на крик. Удар пришёлся между лопаток. Раб от неожиданного удара упал на колени. Злость, ненависть и боль исказили его лицо. Марыся вздрогнула, почувствовав его боль как свою собственную. В ее груди зародилось нечто новое, непривычное — жалость, переплетенная с желанием отомстить за унижение этого незнакомца.
Умат всю оставшуюся дрогу держала Марысю за руку. Ее хватка была крепкой, словно Умат боялась, что Марыся исчезнет, растворится в знойном воздухе степи. Пройдя ещё несколько юрт, они вышли на большую площадь. В самом центре находился огромный шатёр — юрта Хана Тугоя.
Юрта Хана отличалась от других не только размерами, но и красотой. Все стены вышиты вперемешку золотыми и шелковыми нитями. Узоры на стенах изображали райских птиц и животных, их оперение искрилось в лучах заходящего солнца, создавая иллюзию движения. Возле двери — парчового полога, стояли четыре вооруженных охранника, одетые в серебряные доспехи. На головах были железные шлемы с конскими хвостами. На каменных лицах нельзя было заметить ни единой эмоции. Словно глыбы, они охраняли вход, живые статуи, олицетворяющие власть и безжалостность Хана Тугоя.
Марыся замерла, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. Она знала, что за этим пологом ее ждет неизвестность, а возможно, и смерть. Но в глазах, полных страха, мелькнул и огонек решимости. И Марыся, глубоко вздохнув, шагнула вперед, в пасть золотого зверя. Судьба бросила ей вызов, и она была готова принять его. Ведь даже в самом темном уголке всегда есть надежда на рассвет. И иногда для того, чтобы его увидеть, нужно рискнуть всем.
