Пучок полыни - Svetlana
— Пей, — пренебрежительно скомандовала женщина и, выдернув из рук чашу, с силой заставила выпить шубат.
Марыся выпила оставшийся кисломолочный напиток. Вначале горький комок застрял в горле, но вскоре, девушка привыкла и проглотила новый на вкус шубат. Живот заурчал, словно протестуя против этой странной еды. Марыся окинула взглядом юрту, пытаясь понять, где она и как здесь оказалась. Последнее, что она помнила — лес, солнечный свет, и внезапная острая боль в голове. Что-то вонзилось в нее, словно раскаленный клинок.
— Можно мне умыться, — попросила Марыся.
— Ишь ты, ей ещё воду подавай?! Ты не хатун, чтоб приказывать, — недовольно бурчала старуха.
— Я просто хочу умыться, — сделала вторую попытку Марыся.
Старуха посмотрела на девушку и махнула рукой туда, где стоял медный небольшой тазик. Показав на него, старуха вышла из юрты.
Марыся подошла к тазику, в котором была налита прохладная вода. Девушка опустила руки и по ее венам побежал благодатный холодок. Вода пахла травами и дальней дорогой. Она плеснула в лицо, смывая липкую пыль, осевшую за время кошмарной скачки. Отражение в тазике пугало: осунувшееся лицо, расширенные от ужаса глаза, спутанные волосы. Кто эта женщина? Где Ладомир?
До самого вечера к ней никто не приходил. Она сидела, прижавшись к войлочной стене юрты, и думала о Ладомире. Каждая секунда без него отзывалась тупой болью в груди.
Последнее, что я помню, так это то, что он остался лежать со стрелой в спине. Нет, я не верю, что его убили! Он жив! Если б он был мертвый, то я почувствовала. Господи, но он там один в лесу, где дикие звери. Если он не погибнет от раны, то его могут задрать звери. Нужно бежать отсюда. Марыся огляделась. Ни одного окошка, одна дверь, стены из крепкого войлока. Только наверху в самом центре сияла дыра, в которую поступал свежий воздух и дневной свет. Дыра казалась насмешкой — далеко и недостижимо. Подогнув ноги, Марыся строила в голове план побега. Вариантов было немного, и все они казались безумными. В отверстие постепенно перестал попадать дневной свет и все погрузилось в сумрак. Юрта стала похожа на утробу чудовища.
Наступил вечер или даже ночь, а я сижу и непонятно чего жду.
С каждым уходящим часом надежда таяла, как воск свечи.
Марыся поднялась с ковра и подошла к грубому и плотному пологу, который служил дверью. Сердце колотилось в бешеном ритме. Она вдохнула поглубже, собираясь с духом. Но как только девушка решила отодвинуть полог, как на пороге появилась уже знакомая старуха.
— Что, убежать вздумала? — Прошла внутрь юрты старуха, отталкивая в сторону Марысю. От старухи пахло степными травами и чем-то неуловимо пугающим. — Даже не думай о побеге.
— Где я? — Решилась спросить Марыся. Страх отступил, уступая место холодной решимости. — Что вам нужно от меня?
Старуха окинула ее цепким взглядом, словно оценивая товар на рынке. Ее лицо, испещренное морщинами, казалось высеченным из камня, а глаза — маленькими, темными бусинками, в которых не отражалось ни капли сочувствия. Старуха начала зажигать свечи. Юрта сразу преобразилась. От света свечей и факелов на войлочных стенах заиграли тени, изображающие разные фигуры.
— Скажите, пожалуйста, что вам от меня нужно?
Старуха молчала. Закончив своё дело, она подошла к пологу, отодвинула полог, и крикнула:
— Айше!
В юрту прошмыгнула стройная молоденькая девушка. На круглом, словно луна лице, как искорки светились карие глаза. Улыбаясь, она внесла поднос с хлебом и куском вяленой конины, фруктами и овечьим сыром. Поставив поднос с едой на ковёр, девушка, с любопытством разглядывая Марысю, отошла в сторону.
— Это Айше, — показывая на девушку, произнесла старуха, — теперь она будет прислуживать тебе. Ешь, а то исхудаешь, что я Хану скажу.
— Хану? — Переспросила Марыся. — Так я в Степи?
— А где ж ещё? — Усмехнулась старуха. — У Хана Тугоя, нашего повелителя, да продлят Боги его дни.
Марыся много плохого слышала о Хане. О нем говорили, что его войско разоряло земли, убивало и уводило в полон мирных жителей. Там, где прошёл Хан, оставалась выжженная земля. Чтоб стать сильнее и защититься от Хана, Марыся была вынуждена выйти замуж за князя, чтоб скрепить союз между княжествами. С самого детства Марысю пугали Степью и Ханом. И вот теперь она здесь, в его власти.
— Я, княгиня Марыся Бочинская, урожденная княгиня Кочинская, требую, чтобы Хан встретился со мной. Мой муж и отец не будут сидеть, сложа руки. Скажите своему Хану, что я желаю видеть его.
Старуха, подойдя к выходу из юрты, оглянулась и, оскалив свой беззубый рот, ответила:
— Ты думаешь, что Хан ничего не знает? Глупая, как овца, — старуха отдернула полог и вышла, оставив Марысю с новой служанкой.
Марыся стояла и молчала, она не знала, что ей делать. Тишину, воцарившуюся в юрте, прервал голос молоденькой девушки.
— Хатун Марыся, вам нужно покушать.
Девичий голос вывел Марысю из минутного оцепенения. Айше рукой позвала девушку и села на ковёр возле подноса.
Марыся посмотрела на Айше. В ее глазах не было ни злорадства, ни ненависти — только сочувствие. Может быть, в этой степи найдется хоть один человек, который не желает ей зла?
Голодный желудок Марыси предательски заныл. Последовав примеру черноволосой с двумя длинными косичками девушке, Марыся присела на шерстяной ковёр. Айше отломила кусочек от хлебной лепешки и протянула своей новой хозяйке. Марыся взяла кусочек хлеба и, не выдавая, что голодная, откусила. Айше улыбнулась и подала кусочек овечьего сыра и вяленную конину. Марыся сама отломила небольшой ломтик конины и взяла сыр. Жевать было тяжело, мясо было жестким и непривычным, но Марыся ела, не отрываясь, показывая, что не сломлена. Довольная Айше поднялась и подошла к кувшину с кислым напитком и налила его в пиалу. Марыся, увидев это, сразу вспомнила отвратительный вкус шубата и отрицательно замотала головой.
— Нет, нет, я не буду его пить. Дай мне воды.
Айше удивилась отказу от, по ее мнению, вкусного напитка. Поняв, что Марыся просит простой воды, Айше мигом выбежала из юрты. Через несколько минут служанка уже наливала из кувшина в чашу прохладную родниковую воду. Марыся с жадностью выпила целую чашу.
— Спасибо. Тебя же Айше зовут? — Решила познакомиться Марыся.
— Да,
