Сбежать от зверя. Прощение - Анна Григорьевна Владимирова
И я понимала почему. Он ждал рассказа обо мне и Стерегове.
– Я не хочу рассказывать.
– Это мы уже проходили.
Я прикрыла глаза и покачала головой:
– Тахир, ничего особенного не было. Мы с ним бесконечно цапались, он зверел…
Тахир напрягся, сурово глянув на меня из-под бровей:
– Подожди. Он… зверел при тебе?
– Я в него тапками кидалась, – пожала я плечами. – А он вдруг… сорвался.
Тахир так стиснул зубы, что его черты заострились до неузнаваемости. И я поспешила добавить:
– Тахир, там было много охранников. Я даже понять ничего не успела, как они набежали и скрутили Стерегова. Ну вот зачем я тебе это все рассказываю?!
– Я хочу знать, – мрачно заключил он. – Что еще?
– Я не знаю, что еще. Рисовать меня посадил. Обещал, что даст тебе позвонить, если я смогу нарисовать так, как он требовал. – Я подтянула колени к груди, стараясь сжаться в комок. Мне не хотелось этим делиться. Но я попробовала. – Не знаю, как тебе объяснить… Но он на самом деле не чудовище. Вернее, он монстр – да, но… он не сам по себе такой. Его веды такими сделали…
Теперь взгляд Тахира загорелся непониманием. Или… удивлением? Но он не перебивал и не давал подсказки, готов ли слушать такое.
– …Когда мы сутками торчали в больничной палате, само собой получилось разговориться… И он рассказал, как рос у ведов в лаборатории, как умирали другие дети от опытов… и как он вырвался и убил многих. – Я сделала паузу, облизав пересохшие губы. – Я не могу его судить. Да, он убийца. Но я не могу против него что-то говорить. Больше не могу. – Тахир молчал, застыв взглядом, и я разнервничалась вконец. – Тахир, я жду твоего ребенка, и мне несложно представить, что любой малыш может оказаться на его месте.
– Наш не окажется на его месте, – глухо возразил Тахир.
Я видела, что он не готов был это услышать. Или наоборот… Нет, мне определенно надоело гадать.
– Ты молчишь, – требовательно напомнила я.
– Я и раньше думал, что Стерегов наверняка побывал в лапах ведовского института. – Тахир, наконец, вздохнул и откинулся на спинку дивана. – Ты подтвердила это.
– И что ты думаешь?
Расслабиться все не выходило. Я боялась, что Тахир снова услышал что-то свое, и наше спокойствие разлетится в пыль.
– Что это его не оправдывает. Но здесь и правда сложно все. Иди ко мне.
Я только сейчас заметила, что разговор о Михаиле разогнал нас по разным углам дивана. Пришлось вернуться к Тахиру. Я обняла его и уткнулась в висок:
– Стерегов продолжает нас оттаскивать друг от друга, – прошептала.
– Все нормально, – прижал он меня к себе. – Мне очень важно, чтобы ты поделилась этим. Я не буду тебя принуждать к показаниям. Ты все решишь сама.
– Сама я решаю плохо.
– Я надеюсь, ты учтешь неудачный опыт, – погладил он меня по волосам.
Нет, мы не были свободны. Тахир не отказался от идеи засадить Стерегова. С одной стороны, понятно, что Михаил может быть постоянной угрозой. Но он же сам позвонил Тахиру, сам попросил меня забрать… Нет. Он больше не станет нам угрожать. А я не встану у него на пути и не дам показания. Такой враг мне не нужен. Как бы еще до Тахира это донести?
– Слушай, а все то, что ты мне покупал для рисования…
– Оно так и стоит в нашей комнате в корпусе.
Уверена, обоих сейчас ударило откатом воспоминаний.
– Забрать можно? Не опасно?
– Можно. Не опасно. Пошли дом посмотрим? Или ты уже…
– Нет, – мотнула я головой, поднимаясь. – Пошли…
* * *
Человеком до места расправы над елкой оказалось не близко. Пока шел через лес, думал о Марине. Я оставил ее дома выбирать варианты дизайна ее мастерской и сам немного расслабился. Удивительно, как это происходит в таких парах, как наша. Она сдалась, подчинилась сегодня, хотя война, что она устроила мне вчера, не предвещала скорого перемирия. Но что-то ее все же вернуло ко мне…
Может, это ее особенная неприспособленность к семейной жизни и отсутствие понимание ее ценности для меня? Даже не знаю, как в нее вбивать эти простые для меня вещи. Ей все время хотелось оставаться незаметной. Я же двигал ее на свет, старался давать понять, что весь я – для нее.
Она выбрала небольшую светлую комнату для мастерской, и мне стоило трудов добиться от нее, действительно помещение ей нравится или Марина снова выбирает для себя уголок поменьше. Комната оказалась рядом с ванной, я делал ее просто под какое-то техническое помещение – прачечной и морозильной камеры. Но Марина тоже чувствовала мое недоверие и старательно объяснила мне все преимущества такого выбора. Что-то там со светом, удобством… Черт, но конура же!
Ладно. Не все сразу.
Хотелось остаться и смотреть на нее дальше. Мне важно было подобрать к ней коды и пароли, чтобы получить доступ ко всему. Но вместо этого пришлось переться черт-те куда…
– Зря ты его прикармливаешь, – недовольно проворчал я, выходя на небольшую прогалину.
Камиль только задумчиво улыбнулся, салютуя мне трубкой:
– Он угостил табаком. Я не смог отказаться от трубки мира.
Довлатыч сидел на поваленном стволе со своей трубкой и беззастенчиво дымил с Камилем на брудершафт.
– Утро доброе, Тахир, – кивнул мне, взглянув пристально.
– Имело шансы, – огрызнулся я. – Ты меня в контракт пришел тыкать мордой?
– Ты свою морду давно видел? – усмехнулся он беззлобно. – Такую особо не потыкаешь.
– Давай к делу.
– Сегодня ночью в исследовательском произошла кража века. Похищен образец особенного препарата…
– Мне не интересно, – отбрил я.
– …Если этот препарат попадет в руки оборотных, – продолжал вед, – то будет катастрофа.
Удивительно, что Артур не услал Камиля подальше от приватного разговора. Я опустился на кусок отпиленного бревна и вытащил пачку сигарет. Трубки мира раскуривать пока рановато.
– Что за препарат? – поинтересовался вяло.
– Одна доза делает из ведьмака обычного человека. Ни врожденных, ни приобретенных возможностей – ничего.
Прозвучало неожиданно.
– Хм. Зачем вы такой препарат создали?
– Это как раз довольно просто, – как ни в чем не бывало вставил Камиль, – предупрежден – вооружен. Всегда нужно знать свои слабые стороны, чтобы предотвращать угрозы врагов.
– Именно. Создали и принялись изобретать антидоты, но не преуспели.
– И что? Как его сперли? – раздражался я.
Снова меня втягивали в то, во что я втягиваться не хотел! Вот на черта они мне тут страшные тайны доверяют?!
– Нет. Сначала я хочу знать, кто ты-то такой? – хмуро потребовал я у Камиля.
– Как и ты – следователь, – спокойно развеял он интригу. – Только бывший.
