Единственное желание. Книга 3 (СИ) - Надежда Черпинская
— Дэини, не надо! — это уже голос Кайла.
Да что они все, сговорились? У Насти и так поджилки трясутся от мысли, на что она подписалась, а ещё отговаривать начинают.
Кайл растолкал лесных девиц.
— Да пустите вы меня! Что я сделаю? Пустите меня!
Полукровка подскочил к Рыжей.
— Дэини, давай я пойду!
— Кайл, ты рассудок потерял? — охнул Далард, тоже подлетая.
За спиной Наир что-то рассержено доказывал Шаэлгарди.
— Идите вы все… лесом! — шумно выдохнула Настя. — Где вы раньше были? Я это всё затеяла, мне и отвечать.
— Дэини…
Шёпот едва различимый, но Настя услышала его сразу, спиной уловила. Обернулась, снова падая на колени, обхватила ладонями лицо атамана, заглянула с надеждой.
Глаза полуприкрыты, дыхание едва-едва. Может, почудилось…
Тонкие потрескавшиеся губы дрогнули, приоткрылись.
— Солнце моё… не надо!
Настя глядела в измученное бледное лицо Эливерта. Ей так хотелось его поцеловать. Прямо сейчас. Нестерпимо хотелось. Хоть на один миг этих изувеченных губ коснуться. Наверное, в последний раз...
Она не посмела. Вокруг столько всех: свои, чужие — стоят, смотрят…
Вместо прощального поцелуя Дэини наклонилась ближе и шепнула ободряюще-нежно:
— Ничего… Прорвёмся!
Потом Рыжая поднялась с колен и спокойно произнесла, посмотрев на Сатифу:
— Я готова. Готова шагнуть за Грань.
20 За Гранью
Сердце моё, ты не заперто в клетке пустой,
Сопровождай его душу над тёмной водою,
Тропами смерти, которыми тени бредут.
Сердце моё, помоги ему встать над судьбою,
Чашу забвенья испить и остаться собою,
Бездны пройти и очнуться в свету.
Лора Бочарова
Глубокий колодец.
Она падала и падала. Нескончаемо долго. Скользила во тьме, словно в огромную трубу угодила.
Крохотное пятнышко света над головой всё уменьшалось, пока не стало похоже на бледный диск луны в вышине небес.
«Я — Алиса, что прыгнула в нору за белым кроликом…»
Мысли приходили и исчезали, такие же странные и абсурдные, как видения, иногда мерещившиеся во тьме этого бесконечного туннеля. Неясные лица и тени, яркие пятна, а иногда жуткие пугающие личины. Они проступали из темноты и тотчас пропадали, словно не успевая за полётом рыжей девчонки.
Это было похоже на странный сон или какое-то фантастическое шоу…
Темнота, а в ней — яркие вспышки.
Отрешённо взирая на эту феерию, Настя припомнила «комнату ужасов» из городского парка, в которой ей случалось бывать в детстве. Пугающий аттракцион представлял собой запутанный лабиринт, из которого следовало найти выход. Поиски осложнялись тем, что из темноты постоянно выскакивали жуткие монстры из папье-маше, светящиеся черепа, хохочущие скелеты и резиновые пауки, свисающие с потолка. Вскрикивая от неожиданности, Романова повторяла про себя, как магическое заклинание: «Они ненастоящие! Это всё понарошку! Не взаправду!» Забавно, но это тогда спасало. Фальшивые чудища уже не пугали до ступора. И Настя вспоминала о цели, и находила выход, радуясь солнцу и небу над головой.
Когда в очередной раз из пустоты на неё надвинулось нечто, напоминающее гигантскую студенистую медузу с клешнями, Настя, недолго думая, отчётливо произнесла вслух:
— Это всё понарошку! Ты ненастоящая.
Детская формула борьбы с кошмарами сработала неожиданно чётко. Затянувшееся падение внезапно прервалось. Настя узрела стремительно приближающееся дно колодца. Испугалась, что сейчас расшибётся…
Но приземление вышло на удивление мягким. Настя не ощутила удара или боли.
— Это просто сон, — напомнила она себе, поспешно вставая на ноги.
Тьма не была абсолютной. В сером сумраке проступали каменные своды подземелья. А ещё с высоты на дно колодца падал тонкий бледный луч света.
Нереально конечно. Как бы он сумел забраться на такую глубину?
Но в этом странном сне всё было необычно и даже противоестественно.
Дэини замерла на месте, опасаясь шагнуть за пределы светлого круга. Во мраке копошилось нечто, почти неразличимое, но вызывающее отвращение уже одними звуками — хрустело, чавкало и шуршало.
Рыжая почувствовала какое-то движение рядом. Сердце в пятку ушло.
Романова медленно обернулась.
Но, прежде чем успела это сделать, до слуха долетел тихий оклик…
— Настия!
Он шагнул в светлый луч. И Дэини, всхлипнув, обвила его шею, приникла, чувствуя, как бережно её сжимают сильные руки.
Какой чудесный сон!
Всё совсем иначе, чем в реальности… Никакой крови. И страшных ран. Никто и ничто не угрожает им.
И можно просто стоять, обнявшись, и чувствовать тепло тела, и как его дыхание путается в медной проволоке её волос, и слышать, как взволнованно стучит сердце… Его живое сердце.
— Девочка моя! Глупенькая… Что же ты натворила? Зачем?
В голосе Эливерта было столько нежности и столько отчаяния, что Настя против воли отстранилась.
Осознание, что это вовсе не сон, пришло мгновенно, навалилось, словно плита надгробия. Воспоминания острыми иглами впились так, что стало больно дышать.
Первое Древо. Мать Сатифа не дрогнувшей рукой подаёт ей сосуд с тягучей белёсой жидкостью. Только что на её глазах леснянки влили эту гадость в рот Эливерту.
Отвратительная, приторно-сладкая жижа — от неё немеет во рту, руки и ноги костенеют. До слуха ещё долетают чьи-то голоса, но всё это тонет во тьме.
И она проваливается в колодец…
— Зачем? — непонимающе повторила она за атаманом. Слёзы потекли сами собой: — Я же хотела… Они тебя… Они бы убили. Ты что не понимаешь? Я тебя спасала!
— А тебя теперь кто спасёт?! — исступлённо выкрикнул Эл. — Я не знаю, как тебя вытащить отсюда! Понимаешь ты это? Я не знаю, как найти выход!
И Насте на миг показалось, что он сейчас тоже заплачет.
Но так ведь не бывает! Даже в странном запредельном мире. Ворон и слёзы — вещи несовместимые.
— Я не сумею вывести тебя отсюда, — повторил он уже тихо, с усталой безысходностью.
— Почему меня? — нахмурилась Рыжая, упрямо не желая слышать ту самую главную мысль — они обречены. — А ты? Только вместе, слышишь? Я без тебя никуда не пойду!
Ворон взял её лицо в ладони, заглянул в глаза, промолвил совершенно спокойно и холодно:
— Дэини, да когда же ты поймёшь? Мне тут самое место. В Бездне. Меня отсюда уже не выпустят. Я это заслужил. А ты? Зачем ты в это впуталась, солнце ты моё, глупое? Ты пропадёшь здесь. Бессмысленно. Из-за меня. Ну, разве оно того стоило?
Что-то в его словах и интонации пугало больше, чем непроглядный сумрак вокруг…
Настя шмыгнула носом. Ухмыльнулась, подражая лучшей из коронных гримас атамана. И заявила обезоруживающе:
— Не боись! Прорвёмся!
Эливерт пару секунд смотрел на неё
