Чёрное сердце - Архелая Романова
Я, не в силах поверить, взглянула на Логана. Целители – особая каста, обладающая лечебной магией. Светло-зеленый искрящийся свет, возникающий на их руках при лечении – не что иное, как оттенок той самой магии, способной исцелять страшные раны. Но не у каждого целителя ее много – чаще всего они лечат отварами, зельями и настойками.
И уж далеко не каждый целитель способен делиться своей жизненной энергий. Из всех магов только они это могут, но и среди них таких умельцев – раз, два и обчелся.
– Неудивительно, что Кеву позвали в команду, – сказала я.
И невольно подумала: если каждый из них настолько удивителен и прекрасен, то за какие заслуги позвали меня? За мою фамилию?
– Да, – с гордостью ответил Хилл. – Кева просто поразительна. Поэтому… Я верю, что с ней все в порядке.
Я легонько дотронулась до его плеча, и кивнула.
– Да, Логан. Я тоже.
Миновав хижину, мы выбрались на опушку, столкнувшись с Мареком. Широким шагом он шел к нам навстречу, и я, невольно залюбовавшись его гордой походкой, мысленно отметила: я ничего не знаю о нем. То есть… Логан – выдающийся огненный маг, чей потенциал превышает способности других, Кева – сильный целитель… А Марек? Такой, как и я – обычный некромант из именитого рода? Или у него тоже есть парочка скелетов в кшафу?
– Как успехи? – спросил Логан, не успел Марек дойти.
– Никак, – мотнул головой Крассен, на секунду задерживаясь на мне взглядом. Осмотрев меня сверху вниз, он продолжил: – Про Кеву ничего узнать не удалось. Но зато я выяснил, кто жил в проклятой хижине раньше.
– Кто? – жадно подался вперед Логан.
– В том-то и странность, что никто, – медленно произнес Марек. – Жители уверяют, что она всегда пустовала, но по определенным дням туда приходила колдунья. Она лечила людей и продавала свои зелья и настойки. Местные знали, и каждый раз в указанные дни направлялись к хижине. Днем же там никогда никого не было.
– Что за бред? – удивился Логан. – Целитель? Почему же она не работала открыто?
– Как я понял, то, что она продавала, являлось не совсем законным, – ответил Марек. – А еще поговаривали, что у колдуньи была маленькая дочь. Потом она пропала, и больше в эту хижину никто не наведывался.
Я стиснула зубы. Маленькая дочь?
«Моя мама была целителем, очень сильным…».
«Эти серьги – единственное, что осталось целым…».
– Ребята, – тихо позвала я, – я знаю, что за знак был на стене в хижине. И кто его нарисовал.
Логан с Мареком живо повернулись ко мне, ожидая продолжения.
– Это Кева, – не стала я томить их, – она нарисовала серьгу.
– Серьгу? – вздернул бровь Марек. – Серьезно? С чего ты взяла?
– Знаю. Просто поверь мне.
– Стела – ты наш лидер, но это как-то странно…
– Я верю, – вмешался Логан, внимательно глядя мне в лицо. – Я тебе верю. Но что это означает для нас?
Марек вздохнул. Весь его вид выражал недоумение и недовольство.
– Кева была там, и нарисовала знак, чтобы дать нам это понять, – сказала я. – Но сейчас ее там нет. Либо она сбежала, либо…
– Ее переместили в другое место, – поспешно закончил Логан.
Марек взглянул на друга, и в его глазах промелькнула жалость. А я задалась вопросом: знает ли он о подозрениях Логана? О том, что Кева влюблена в него, в то время как Логан любит ее?
И, что еще интереснее: что Марек думает обо всем этом?
– Надо продолжить поиски в лесу, – решила я. – Вернемся утром, когда рассветет. Сейчас искать смысла нет, даже с учетом твоего огня, Логан.
Хилл упрямо поджал губы, но кивнул, нехотя соглашаясь.
– Идем в гостиницу, – выдохнула я.
Часы показывали четверть третьего, когда я тихо закрыла за собой дверь в номер. Устало дошла до кровати и плюхнулась на перину, не раздеваясь. Раскинув руки в стороны, закрыла глаза.
Никакого снадобья. Мне нужно поговорить с Филиппом, объяснить, почему я не пришла на кладбище.
Приготовившись заснуть, я сбросила сапоги на пол, и кое-как стянула плащ с плеч. Перевернулась на бок, поджав ноги, и расслабилась. День был долгим… Слишком долгим.
Внезапный холод прошелся по моему позвоночнику, когда я ощутила чье-то дыхание на своей шее. Широко раскрыв глаза, я хотела закричать, но кто-то ловко зажал мне рот рукой.
– Тихо, воительница, – шикнул Филипп, постепенно ослабляя хватку.
Я замотала головой и дернулась, а когда он отстранился, возмущенно уставилась на него.
– Что ты здесь делаешь? В моей… Комнате?
Я хотела сказать «кровати», но вовремя заткнулась, и одернула себя. Филипп, отойдя в дальний угол, словно намеренно увеличивая дистанцию между нами, удивленно повернулся ко мне лицом.
– Ты не пришла на встречу. Я забеспокоился.
«Обо мне?» – едва не вырвалось у меня. Вместо этого я ехидно спросила:
– А ты умеешь?
В глазах Филиппа вспыхнул недобрый огонек.
– Осторожнее, маленькая воительница. Я не всегда такой добрый, как сейчас.
Я вздернула подбородок, игнорируя угрожающий тон Филиппа.
– Я слишком устала, чтобы препираться.
– Я вижу, – пробормотал он. – Почему ты не пришла?
– Пропала моя, – я на мгновение засомневалась, как мне назвать Кеву, а потом твердо сказала: – Подруга. Вернее, ее похитили. Мы вели поиски.
– И как?
– Безуспешно, – призналась я, нервно наблюдая за перемещениями Филиппа по комнате. Он подошел к окну, выглянул наружу, затем приблизился к камину и присел на корточки, глядя на разгорающийся огонь.
Он разжег камин заранее? Почему я не обратила на это внимание, как только зашла в номер?
Укорив себя за легкомыслие, я спросила:
– Ты еще задержишься в Стиузе?
Филипп обернулся. На фоне пламени его силуэт показался мне зловещим.
– Да, – просто ответил он. – Я обещал тебе помочь.
Все его слова, все поступки по отношению ко мне были лишены логики. Я не понимала этого.
Я не понимала его.
Почему он хочет мне помочь? Да, мы заключили что-то вроде сделки. Можно сказать, я уговорила его.
Но он – преступник. Его считает таким весь мир; более того, он сам считает себя злодеем.
Почему же он так добр ко мне? Что заставляет его быть таким… таким обходительным со мной?
В голову не приходило ничего разумного, и это только сильнее злило меня. И пугало одновременно. Не в силах сдержаться, я выпалила:
– Почему ты так ведешь себя?
– Как? – заинтересовался он. Моя злость вызвала у него неподдельное любопытство.
– Так, словно я что-то значу для тебя.
Вот и все. Я это сказала.
В страхе прикрыв глаза, я ждала его ответа. Ждала, что Филипп сейчас возмутится, или, что еще
