Александр Арбеков - О, Путник!
К нам подскакал проводник. Он махнул рукой в сторону близких гор.
— Ваше Величество, мы у цели! Девичья Гора рядом. Здесь совсем неподалёку есть большая пещера. Я её недавно случайно обнаружил. Предлагаю в ней укрыться. Переждём ливень, а потом снова в путь.
— Согласен, сударь! Давайте, показывайте её. Гвардейцы, за мной! — бодро закричал я.
Мы пришпорили коней, быстро устремились в сторону большой белой горы, которая на глазах вырастала из пологих, холмистых, усеянных камнями, предгорий, и массивно возвышалась над ними. «Действительно, — это создание природы очень похоже на девичью попку, ни отнять, ни прибавить!», — весело подумал я.
Первые тяжёлые и холодные капли дождя весьма ощутимо и больно ударили по лицу. Этому способствовал и сильный ветер, дующий в мою сторону, и скорость движения жеребца, которого я пустил в карьер. Наш отряд подскакал к пещере как раз в тот момент, когда тучи, наконец, решили освободить таившуюся внутри них мощь. Поток воды неожиданно густо и сильно хлынул с небес, стараясь беспощадно втоптать в землю и растворить в ней всё, что находилось на её поверхности. Я весело и громко закричал, мой конь тревожно заржал в ответ. Я решительно послал его в чёрный зев спасительной пещеры.
Дальше произошло нечто неожиданное. Из её сухих и прохладных глубин навстречу мне вдруг стремительно вырвалось какое-то большое и тяжёлое существо. Оно стремительно пронеслось мимо меня, мелькнуло серой молнией, и было мгновенно поглощено сплошной стеной дождя, только брызги хаотично и мощно разлетелись в разные стороны. Из чрева пещеры раздалось паническое и многоголосое ржание. Вслед за неизвестным существом на свободу вырвалось несколько лошадей, которые чуть не сбили моего коня с ног. Снаружи из-за мутной, хаотично колышущейся пелены дождя донеслись испуганные и возмущённые вопли моих спутников и дикое ржание их коней.
БУЦЕФАЛ!!! Ах, ты мой славный и могучий БУЦЕФАЛ! Наконец-то я нашёл тебя! Я мгновенно спешился, сорвал с себя тяжёлый мокрый плащ, бросился наружу, ускорился и, преодолевая жёсткое и холодное сопротивление воды и ветра, совершил несколько десятков длинных и мощных прыжков в степь. Потом я остановился и, не видя вокруг себя ничего, кроме серого, мощного и бескрайнего водопада поднял руки к небу, набрал полную грудь воздуха и бешено заорал:
— БУЦЕФАЛ!!!
Казалось, что небеса и земля одновременно вздрогнули в испуге и в недоумении от этого дикого крика. Я, решительно раздвигая своим телом плотные и мутные потоки дождя, скользя, падая, поднимаясь и страшно ругаясь, побрёл дальше в степь.
— БУЦЕФАЛ!!!
Дождь стал хлестать ещё жёстче. Его струи безжалостно били меня по обнажённой голове, шее, проникали под одежду холодными и мерзкими змеями.
— БУЦЕФАЛ!!!
Радость, отчаяние, ярость и надежда слились друг с другом во мне, как в кипящем котле, и переполнили его, угрожая взорвать. Я распрямил плечи, подставил лицо под упругие водяные струи, бешено и зло засмеялся, и снова заорал:
— БУЦЕФАЛ!!!
Неожиданно, совсем рядом со мной, раздалось громкое и торжествующее ржание. Из-за мутных, казалось, непроницаемых потоков хлещущего с небес ливня, возник огромный и мощный Горный Жеребец. Волосы в его густой и давно нечёсаной гриве слиплись от воды. Её длинные грязные космы совсем немного не доставали до земли. Внимательные, огромные карие глаза БУЦЕФАЛА вопросительно и тревожно смотрели на меня. Его тонкие и сильные ноги были напряжены, готовясь к возможному спасительному прыжку в сторону.
— БУЦЕФАЛ! — облегчённо и радостно произнёс я и без сил опустился в мокрую грязную жижу. — БУЦЕФАЛ…
Жеребец легко и грациозно подошёл ко мне, тряхнул гривой, вытянул в мою сторону изящную шею, опустил голову, радостно всхрапнул и чутко дотронулся губами до моего лица. Я поднялся, обнял коня за шею и облегчённо рассмеялся, а потом навзрыд заплакал.
— БУЦЕФАЛ…
Дождь вдруг внезапно прекратился, ветер в мощном порыве раздвинул в стороны серые обессилевшие тучи, и сквозь прореху в них торжествующе вырвалось наружу ослепительное солнце. Я подставил под его лучи иссечённое ливнем лицо, счастливо улыбнулся, легко, ласково и нежно похлопал Жеребца по упругой шее.
Потом я достал из кармана огромную сочную морковку и протянул её БУЦЕФАЛУ. Он взял её чуткими, тёплыми и влажными губами, стал умиротворённо хрустеть ею с удовольствием и с аппетитом. Я облегчённо засмеялся.
— БУЦЕФАЛ… Ах, мой верный конь! Вот мы и снова вместе. Что же, продолжим наш славный путь, ведущий через тернии к звёздам. Дорогу, как известно, осилит только тот, кто идёт по ней. Будем любить и ненавидеть, горевать и радоваться, находить и терять, метаться и обретать покой, а потом забывать о нём, трезво размышлять и плевать на разум, сомневаться и отбрасывать прочь лишние раздумья, топтаться на месте и решительно идти вперёд! Будем разбрасывать камни и собирать их, обнимать и уклоняться от объятий! Одним словом, — будем жить!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Брызнула морось,Но ещё не просохли капли на листьяхПрекрасных древес,А уж тянется кверху туманИз глубин осеннего сумрака.
Пиратское судно уходило от нашей Флагманской Галеры легко и играючи. Конечно, не надо для этого большого ума, если ты легче корабля противника в три-четыре раза и в твои паруса весело дует сильный попутный ветер! Да, такая ситуация в моей жизни когда-то имела место быть. Только тогда я выступал в роли убегающего, этакого молодого, лёгкого и стремительного атлета, которого безуспешно пытается нагнать огромный, мощный и злой, но толстый и пожилой дядька. Сейчас роли поменялись. Увы, увы, к сожалению, от моей любимой, славной, легендарной и самой быстроходной в мире яхты остались только одни обломки. И те покоятся на дне морском…
— Сир, ведь уйдёт же! — возбуждённо закричал ШЕВАЛЬЕ.
— Ваше Величество, Бог с ним, со ШКИПЕРОМ! — угрюмо буркнул БАРОН. — Пора их остановить.
— Куда он, голубчик, денется! — беспечно рассмеялся ПОЭТ. — Сир, этот район нашпигован нашими судами. Прошу Вас, давайте возьмём ШКИПЕРА в плен живым и невредимым. Чувствую, что этот тип нам поведает столько всякого интересного!
— Придерживаюсь такого же мнения, — весело сказал я.
— Отлично, Сир, возьмём его как миленького, тёпленького, в обосранных и обосаных подштанниках! — хищно ухмыльнулся ПОЭТ и неожиданно для всех витиевато выругался. — Ну, погоди, сука паршивая! Мы сейчас надерём тебе задницу!
