Между семьей - Вэнди Джинджелл
Блин. С ним вправду играли.
— Ой, Кевин, — сказала я, легко и быстро делая шаг вперёд. — Это хвост, верно? То, чего тебе следует остерегаться?
Он заскулил и мотнул мордой, из красного пятна у него на груди потекла кровь. Верно. Значит, я была права. Без сомнения, именно поэтому сейчас он и хромал. Должно быть, это подействовало на него, раз уж он вернул его в своё логово: похоже, я была права насчёт того, что буньипы любят играть со своей едой. Я не могла видеть самого буньипа, но, судя по тому, где находился Кевин — на полпути между густыми деревьями и выступом скалы, который всё ещё вызывал подозрения, — его высадили в самом подходящем месте для территориальной близости и забавы.
Низко опустив голову, Кевин поворачивал морду то в одну, то в другую сторону, готовясь к следующей атаке. Я подошла ближе скорее быстро, чем осторожно, и заметила лёгкое движение под выступом скалы, где камень встречался с водой.
Блин. И вот снова появились когти и эти странные чёртовые руки.
Я перешла на бег, когда когти и лапы раздвинули камыши у кромки воды, и едва заметный проблеск среди деревьев показал, что в зелени движется что-то ещё зловещее. Я не замедлила шага, надеясь убедить буньипа, что когти полностью одурачили меня, и помчалась во весь опор вверх по скалистому гребню, чтобы спрыгнуть с другой стороны. Кевин вздрогнул и зарычал, когда я приземлилась рядом с ним, низко пригнувшись, но у меня не было времени успокоить его: из-за деревьев вынырнул тонкий хвост с ярким кончиком. Я была почти слишком медлительна, хотя и ждала того, и моя поспешная защита ударила по нему плашмя своими мечами, а не пронзила насквозь, как я надеялась.
Но этого мгновения Кевину хватило, чтобы с рычанием броситься вперёд; ещё мгновение — и он схватил его зубами, рыча и тряся, как будто пытался сломать несуществующую шею. Я помчалась через поляну, перепрыгивая через когти и грязно-зелёную лапу буньипа, почувствовала горячее дыхание и увидела зубы буньипа, когда прыгнула к тростнику, служившему ему усами.
Буньип попытался изогнуться и защитить свой хвост, но он был слишком хитёр, забравшись в другой конец пещеры, чтобы напасть на нас, а между ним и хвостом было слишком много твёрдой породы. Я встретила этот выпад вперёд и дыхание гниющей овцы двумя мечами, направленными вверх и вперёд, прямо сквозь его ревущую пасть, и получила скользящий порез от его прогорклых зубов, которые обеспокоили меня тем, что мгновенно стали горячими.
Буньип погиб в последней атаке, едва не сбив меня с ног своими дергающимися лапами, и мне пришлось перелезть через них, чтобы вернуться к Кевину, который всё ещё тряс хвостом со всей свирепостью щенка, размахивающего листиком, и почти так же твёрдо держался на ногах.
— Он мёртв, — сказала я ему. — И я знаю, что ты устал, но у него нет шеи в хвосте; не похоже, что от этого будет много пользы.
Он просто зарычал на меня и ещё несколько мгновений грыз хвост, прежде чем уронить его, выглядя слегка пристыженным. Я не знала, было ли это потому, что он позволил своей волчьей натуре взять верх, или потому, что он понял, что последние тридцать секунд сражался с мёртвым зверем.
— Просто подумала, что ты захочешь поберечь силы, чтобы добраться домой, — сказала я. — Тут недалеко, и если кто-нибудь догадается, что мы в зарослях, то всё очень быстро пойдёт наперекосяк. Я видела, как одному чуваку досталось… ну, я думаю, ему досталось больше всего от парочки фейри, а фейри умеют видеть через вещи, так что чем скорее мы вернёмся домой, тем лучше. Не хочешь попробовать снова превратиться, чтобы немного подлечиться?
Кевин не ответил, но и не остановился; он зашагал в ту сторону, откуда мы пришли, и я увидела, как у него вздёрнулся нос, когда он проходил мимо меня.
— Лады, — проворчала я, оставив свои мечи расти рядом с биллабонгом в зарослях камыша, и побежала за ним. — Но, если ты убежишь от меня, у тебя будут проблемы с поиском обратной дороги к…
С таким же успехом он мог бы фыркнуть на меня, если бы обратил на меня внимание. Это было неудивительно, поскольку было очевидно, что он уже учуял нужный запах и без промедления последовал за ним до того места, где я вышла на этот участок живой изгороди.
Однако он не знал, как вернуться к нормальной изгороди. После нескольких неудачных попыток он остановился и сидел, скуля, как собака, пока я его не догнала.
— Не-а, — сказала я, ухмыляясь. — Обоняние тебе тут не поможет: кажется, нам придётся закрыть это за собой, когда мы будем возвращаться в изгородь. И я ни за что не собираюсь возвращаться позже ко всей этой чёрной фигне, так что нам тоже придётся найти способ вернуться в лабиринт, прежде чем мы вернёмся домой.
Он немного порычал, но так как он не мог вернуться к запаху, который его раздражал, без моей помощи, я была уверена, что он послушается меня, когда придёт время покидать живую изгородь.
И всё же, если я была ему нужна, оказалось, что гораздо быстрее вернуться тем же путём, каким я пришла, с носом ликантропа, который тоже подсказывал мне, когда остановиться. С другой стороны, на этот раз всё было гораздо более нервозно. Не знаю, прятались ли большинство эрлингов, как и мы, до сих пор в своих домах и вышли ли они сражаться только за последние полдня, но мы видели по меньшей мере пять разных групп эрлингов, а также несколько одиноких путешественников — все они проходили мимо нас, почти бесшумно, но всё ещё слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно.
— Блин, — с тревогой сказала я Кевину после четвёртой группы. — Интересно, через сколько эрлингов пришлось пройти Зеро, чтобы добраться до Сары? Если рядом с нашим домом их так много, интересно, сколько ещё дальше?
Кевин не ответил и не выказал никаких признаков того, что собирается перекинуться в человека, но я была уверена, что его бег немного ускорился. Очевидно, он тоже чувствовал себя не слишком комфортно, находясь здесь. К счастью, мы пока не видели ничего похожего на то, чему я была свидетелем по пути на поиски Кевина, хотя на обратном пути, когда мы проходили вдоль изгороди, я заметила огромное распростёртое тело.
Близнецы-эрлинги всё ещё патрулировали территорию, я знала, что на самом деле они не могли нас видеть или слышать, но всё равно они были настороже,
