Сумеречный приют - Алесто Нойманн
— Спасибо. — Внезапно Харпер помрачнел. — Мы не учли только одного. Припасы принадлежат… муравью НеХаббл. Что мы сделаем с этим муравьём? Просто придём и отберём?
Повисла пауза, словно парень сейчас озвучил то, что не приходило в голову больше никому.
— Украдём? — предложила Изекиль, не совсем уверенная в своей затее.
— Давайте разбираться на месте, — запротестовала Джессика. — Мы можем предложить что-то ценное взамен.
— Можем предложить меня, — грустно сказал Харпер. — За меня пару пачек риса дадут. Не больше.
— Нет, — отрезала Хаббл. — Вы никого не будете грабить. А ты, Харпер, действительно очень ценный.
— Я? — Он захлопал глазами. — Думаешь, даже три пачки риса дадут?
— Пообещай, что договоришься с моей копией или с кем бы там ни было. — Хаббл не шутила. — Если ты смог начать разговор со мной после всего, что натворил, то другую меня тоже сумеешь склонить на свою сторону.
Изекиль
Всю ночь демон провела на чердаке, где смогла отыскать достаточно бумаги и карандашей для зарисовок. Там она и решила остаться, чтобы никто не беспокоил — Харпер после объявления вылазки так перевозбудился, что цеплялся с вопросами по любому поводу. Один раз демон даже услышала снизу сдавленное «ай», последовавшее за звонким тканевым хлопком. Кажется, Хаббл все-таки саданула его полотенцем. Подруга чуть не погибла от его зелья, но зато теперь получила карт-бланш на то, чтобы кидаться в него всем подряд целый месяц, не извиняясь.
Чудесно, когда в семье все находят общий язык.
Единственный, кто появлялся сегодня на чердаке — это Джессика. Она заглянула сюда в поисках рюкзаков, однако, заметив сосредоточенную Изекиль, и слова не произнесла. Воистину золотая девочка. Просто молча обшарила старые полки, достала два наплечных туристических мешка, тихо покашляла от поднявшейся пыли, заползла куда-то под железную стойку и, передернув плечами, молча удалилась.
Если два рюкзака — это все, что у них было, то монеты нужно рисовать еще тщательней, иначе припасы они будут толкать по карманам, а остатки понесут в зубах.
Используя древний язык глифов, Изекиль старательно расчерчивала пожелтевшие листы, вспоминая, из каких линий складывалось заклинание расширения.
Она довольно рано сбежала из преисподней и спряталась среди людей, поэтому большинство адских манипуляций ей были недоступны. Ее братья могли поджигать леса, похищать души, летать, разверзать землю под ногами идущих, призывать сонмы темных созданий и творить прочий кошмар. И что в этом интересного? Называть друг друга братьями, когда вы фактически являетесь обычной армией, где все готовы висеть друг у друга на глотках за малейший провал?
Изекиль выбрала настоящую семью. Гораздо более слабую физически, но такую уютную и родную. В отличие от идеально вылепленных в аду демонов, ее семья была аляпистой и крикливой, иногда жутко раздражавшей, но не менее уютной и родной. Она очень надеялась, что обитатели приюта испытывают к ней то же самое. От мысли, что ее считают жутким демоном, становилось мерзко на душе.
Побарабанив пальцами по деревянному полу, стоя на коленях, она еще раз взглянула на рисунок. Куча наслоившихся друг на друга деталей, с которыми не справился ластик. Нужно еще раз перерисовать, иначе Ник нанесет на монеты черт-те что. А они потом на своих рюкзаках улетят как на джетпаках.
Закончив работу, она выпрямилась и потянулась, разминая уставшую спину. Собрав листы, двинулась вниз, знаменуя каждый свой шаг стуком каблуков. В гостиной сидели Джессика и Харпер, отстирывая от пыли туристические рюкзаки в большом тазике. Измазавшись по локоть в мыльной воде, они рассказывали друг другу какие-то байки, вычитанные из старой подростковой книги ужасов со второго этажа.
— Смотри! — окликнула демона девушка, указывая на пару спортивных сумок. — Нашла их в багажнике своего автомобиля. Точнее, в том, что от него осталось.
— Замечательно, — улыбнулась Изекиль. — Это облегчает задачу.
Снизу донесся громкий звон. Демон поморщилась.
— Это еще что? — спросила она.
— Ник по твоему приказу плющит маленькую сувенирную серебряную чашку на монеты, чтобы туда влез рисунок, — Харпер пожал плечами.
— А Хаббл где?
— Там же.
— Поняла. — Изекиль кивнула. — Тебе получше? Больше не тошнит?
— Если только немного. — Девушка скривилась. — Думаю, это пройдет. Спасибо.
— Допоздна не засиживайтесь, выходим завтра утром. Мне нужно, чтобы вы были бодры и игривы. — Она остановилась и указала пальцами на лестницу. — И чтобы спали в отдельных комнатах. Оставим романтические игры до возвращения.
— Так точно, — слабо откликнулся Харпер, выжимая лямку рюкзака. — Сейчас повесим это барахло к камину сушиться и пойдем.
— Вот и умнички.
В мастерской было холодно, как в зимнем погребе, и демон невольно поежилась. Из магнитофона играл Фрэнк Синатра, певший про голубую луну. Этот околоромантический мотив никак не вязался с тем, что происходило у двух влюбленных в подвале.
Натянув на себя плед и нацепив какую-то мятую шапку с помпоном, Хаббл живо напомнила Изекиль гусеницу из «Алисы в Стране чудес» — сигарета в зубах, скептичный взгляд, сдвинутые брови. Она сидела на своем письменном столе, созерцая, как рядом возился Ник, превращая остатки чашки в плоские блинчики.
— О, начертатель пришел, — констатировала Хаббл. — Сейчас будем паять. Воня-я-ять будет на все этажи.
Ник улыбнулся и, занеся над головой молот, последний раз ударил по слегка искривленному куску, придавая ему форму лепешки. От громкого звука демон поморщилась.
— Обязательно нужны ровные края, или такое рукоделие тоже сойдет? — Он зажал в металлических пальцах грустного вида серебряную лепешку, над которой издевался прошедшие пять минут.
— Сойдет, — сказала демон. — Лишь бы влезли глифы. Хаббл, доставай паяльник, сейчас будем священнодействовать.
Девушка кивнула. Выпутавшись из пледа, она присела перед ящиком и загремела содержимым, выискивая необходимый инструмент. Протянув паяльник Нику, она зажала в руке вилку.
— Паять будет он? — спросила Изекиль.
— Ну, я не смогу. — Девушка потрясла в руке провод. — Я работаю розеткой и слушаю Синатру.
— Показывай, что там. — Ник подвинул рисунки Изекиль и окинул взглядом свои серебряные монеты. — Нужны четыре штуки, правильно?
— Да, по количеству сумок.
— Хорошо. — Дровосек потрогал кончик паяльника пальцами, и демон сначала вздрогнула, но потом быстро вспомнила, что ничего с тугоплавкой сталью его рук не сделается. Ожог он почувствовать, несомненно, мог, но тот бы прошел почти мгновенно. — Хаббл, напряжение слабое. Крепче сожми.
— Раскомандовался. — Девушка затушила сигарету в пепельнице и взялась за вилку обеими руками. — Лучше?
— О, да. Спасибо, милая.
— Не за что, милый. — Она ехидно улыбнулась.
Изекиль рассмеялась. Ожидая, пока нагреется паяльник, Ник перенес вес тела на одну ногу, слегка согнув в колене другую и неотрывно глядя на рисунки,
