Королева восстанет - Мари Нихофф
Проклятье, у меня больше нет сил.
Что сейчас произошло? Теперь я даже не знал, кому доверял меньше – ей или самому себе. Эта ссора…
Возможно ли, что она действительно настолько хорошая актриса? К тому же телефонный разговор с ее отцом…
Я четко увидел по ее лицу момент, когда Флоренс осознала, что мы отслеживаем звонок. На мгновение на нем отразился шок. Затем неуверенность. А в итоге не осталось ничего, кроме решимости.
Она старалась поддерживать разговор. Зачем? Только чтобы вернуть мое доверие? Но какой ценой?
Тем самым она фактически поставила под угрозу своих родных. А тот факт, что семейство Хоторн находилось за пределами нашей досягаемости, одновременно являлся главной причиной того, что Флоренс в данный момент в безопасности. С чисто стратегической точки зрения ей нет смысла идти на такой риск. Если, конечно, она не знала, что нас постигнет неудача, и ее реакция – это сплошное притворство. Как и спор с отцом. Наверняка это часть плана. Весь сценарий был обговорен заранее, с самого начала. Вот почему вранье Флоренс подтверждалось со всех сторон. Что, впрочем, оставляет открытым вопрос, на который я просто не мог себе ответить. Вопрос, который она сама подбросила мне в голову, словно зная, что на нем я сломаюсь…
Почему она не убила меня, когда ей представился шанс? Это избавило бы ее от стольких проблем. Неужели просто-напросто не хватило смелости?
Я тебя ненавижу! Я лгала! Все это было не по-настоящему! Теперь ты мне веришь?
Нет, чтоб тебя. В это я тоже не мог и не хотел верить. Но это не означало, что остальные ее слова для меня вдруг стали звучать достовернее. Я просто…
Сбит с толку.
Тяжело дыша, я сел в красное бархатное кресло и закрыл лицо ладонями.
Она обвинила меня в том, что влюбилась в монстра. А ведь я мог сказать то же самое. Я влюбился в убийцу, которая таилась за нежными взглядами и теплыми фразами. Мне казалось, что Флоренс – это все, чего я в своей жизни боялся даже искать. Проклятье, эта девушка так наполнила меня собой…
Я бы дал ей все, чтобы она осталась со мной. Хотя я никогда не произносил ничего подобного вслух и не признавался в этом самому себе, я давно знал, чего хочу. Был готов сделать эту девушку своей королевой, если бы она захотела. Вот только до этого не дошло. Я не дал Флоренс все – она у меня все отняла. И что бы ни ждало меня в будущем, этот факт я не забуду никогда.
С трудом поднявшись на ноги и пересилив себя, я пересек комнату и остановился перед закрытой дверью спальни. Оттуда не доносилось ни звука. Ни единого всхлипа. Даже шороха постельного белья не слышно. Но осознание того, что Флоренс там, внутри, так же взвинчена, как и я, почти заставило меня повернуть дверную ручку. Сдерживало лишь то обстоятельство, что сказать мне больше нечего. Потому что если не заговорю я, то это сделает она. А я больше не желал выслушивать ее оправдания.
Она права.
Мне пора прекратить задавать ей вопросы.
Полный решимости, я потянулся за ключом и тихо запер дверь. Щелчок замка – единственный звук, нарушивший тишину в покоях.
На мгновение я замер, ожидая какой-то реакции. А когда ее не последовало, наконец отвернулся.
Глава 8
В огне
ФЛОРЕНС
На следующее утро я не пошла на завтрак с Бенедиктом. Почти всю ночь не смыкала глаз и уже проснулась, когда на рассвете он открыл дверь и прошел в другой конец спальни. Ни слова не говоря и даже не взглянув на меня. Впрочем, я, если честно, даже рада. От одного воспоминания о его испепеляющем взгляде вчера ночью у меня учащался пульс.
Я до сих пор чувствовала, как под моими ладонями билось сердце Бенедикта, как играли его мышцы, как он пальцами сжимал мое запястье. Ненависть в его взгляде уничтожала меня, и в то же время в нем таилось притяжение, которое побуждало меня прикоснуться к нему – пусть даже через силу.
Со мной что-то не так. Я уже не знала, ненавидеть или любить этого мужчину. И надеялась, что, если немного побуду на расстоянии от него, это поможет мне вернуть контроль над собственным разумом.
От обеспокоенных расспросов слуг, которые нашли меня еще лежащей в постели, я отмахнулась, сказав, что плохо спала, и дождалась, пока в королевских апартаментах воцарится тишина. А после того, как чуть позже захлопнулась дверь в кабинет Бенедикта, мне удалось хоть немного перевести дыхание.
Я на цыпочках прокралась к накрытому к завтраку столу, чтобы угомонить урчащий желудок, а затем быстро улизнула обратно в кровать. Мне нужно подумать. Найти выход из этой катастрофы. К сожалению, оставленная на столе газета Бенедикта, которую я, повинуясь неизвестному импульсу, захватила с собой в спальню, отнюдь не помогала в размышлениях. В ней представлен тревожный обзор о беспорядках, творящихся в последние дни.
Убийства, протесты, забастовки, поджоги. Как среди людей, так и среди вампиров назревало недовольство, и иногда оно выражалось в дозволенных законом рамках, но чаще – посредством жестокости. Трудно себе представить, что случится, если прямо сейчас Бенедикт безо всяких предупреждений исполнит требования моих родителей. Конечно, в целом это верные решения. Но не таким способом. Не без гарантий снабжения вампиров кровью.
Мама с папой ведь наверняка в курсе происходящего. Почему они отказывались понимать, что сами отчасти виноваты в этой ситуации и только обострили обстановку, похитив Лиру? С другой стороны, они всю жизнь внушали мне, что в газетах печатают только вампирскую пропаганду. Возможно, они не верили ни единому слову из того, что там написано, независимо от правдивости. И надо признать – по крайней мере относительно исчезновения Лиры репортажи на девяносто процентов состояли из спекуляций.
Когда со стороны гостиной раздался стук, я замерла. Судя по всему, кто-то хотел видеть Бенедикта, однако тот не реагировал. Перестав обращать на это внимание, я уже собиралась углубиться в следующую статью в газете, как вдруг услышала, что открылась дверь в покои. Может быть, Эрис? Вряд ли много кто осмелился бы зайти без приглашения, учитывая нынешнее настроение Бенедикта.
Я прислушалась, не направился ли вошедший к кабинету, но он либо не двигался, либо намеренно старался
