Луна убывает - Светлана Поделинская
– Нет, – наотрез отказалась Лаура.
– Ты хочешь, чтобы я пожаловалась Дугальду? – Шарлотта перешла на угрожающий тон. – Тебе лучше не злить его, Лаура. Уж поверь мне!
Она вновь наполнила бокал и настойчиво протянула Лауре. Закрыв глаза и содрогаясь от отвращения, та выпила.
«Мне придется немного потерпеть ее, – мысленно пыталась себя успокоить Лаура. – В конце концов, она лишь пешка, марионетка Дугальда. И не такая уж злая, просто испорченная, как избалованный ребенок».
Лаура бросила бокал на траву и полной грудью вдохнула кладбищенский запах: влажной земли, прелых осенних листьев и тлена.
– Как же чудесно иметь подругу! – между тем щебетала Шарлотта. – Я часто прихожу сюда, но все время одна. Сусанна для меня неподходящая компания. Ты знала, что это самое старое кладбище Эдинбурга? Когда-то один из здешних склепов отвели под тюрьму для заговорщиков, желающих свергнуть короля. Ковентаторы – так они себя называли. Заключенных держали в нечеловеческих условиях, впроголодь, почти не давали воды. Надзирателя тюрьмы, адвоката Маккензи, прозвали Кровавым Джорджем за ужасающую жестокость. После смерти его похоронили в соседнем с тюрьмой склепе, это место прозвали Черным мавзолеем. Злобный дух Маккензи до сих пор обитает здесь, оставляет на туристах синяки, ссадины и порезы, некоторые из них теряют сознание. Однако кладбище видело не только немыслимую жестокость, но и безграничную преданность. Недалеко от ограды погребена собака по кличке Бобби, целых четырнадцать лет она охраняла могилу своего хозяина. А вон там, в склепе, – Шарлотта изменилась в лице, – меня похоронили.
– Как же так? – опешила Лаура.
– Да, у меня есть своя могила, я могу этим похвалиться. Если заглянешь внутрь, ты различишь полустершуюся надпись: «Шарлотта Лиллиас Вуд» – так меня звали при жизни.
– Сколько тебе было лет, когда ты… умерла?
– Не умерла, а обрела любовь и бессмертие. – Шарлотта обиженно закусила губу. – Восемнадцать. Для второй половины девятнадцатого века я засиделась в невестах. Моя мать была переборчива в поисках достойной партии для меня. Немудрено, ведь я была первой красавицей Эдинбурга!
– Ты действительно очень красива, – польстила ей Лаура. – А как ты встретила своего мужа?
– О, это долгая история. Но я влюбилась в него с первого взгляда. И сама попросила меня обратить.
– Как в «Сумерках»?[18] – заинтересовалась Лаура. – Не думала, что такое случается в реальности! Неужели можно хотеть бессмертия ценой жизни других? И что, он долго сопротивлялся, прежде чем ты его убедила?
– Нет, все произошло очень быстро, но романтично.
– И за сто пятьдесят лет ты ни разу не пожалела о своем решении? – не верила Лаура.
– Нет! – Шарлотта улыбнулась, но ее улыбка показалась Лауре неискренней и какой-то вымученной. – Гляди, сюда идет сторож! Давай скорее собираться, а то получим выволочку за наш пикник. Тут нельзя есть и пить, он меня уже знает, но не может остановить, лишь отругает.
Хихикая как школьница, Шарлотта подобрала бутыль и бокалы, спрятала их в сумочку, затем встала и с помощью Лауры быстро свернула плед.
Девушки вновь шагали по Королевской миле. Под свинцовым, низко нависающим небом средневековые дома казались почти черными, точно на фото с увеличенным контрастом.
– Значит, ты местная? – продолжила расспросы Лаура. – И за полтора века не превратилась в городскую легенду? Ты ведь не стареешь. Не понимаю, как можно жить столько лет в одном месте и не переезжать.
– Помилуй! – звонко рассмеялась Шарлотта. – Это Эдинбург, детка! Здесь круглый год не протолкнуться от туристов, да и призраки гуляют по улицам толпами. Вон только что промелькнул один.
– Ты видишь призраков? – поразилась Лаура.
– Да, такая у меня способность. Они безобидны для нас, даже тот полтергейст с кладбища – призрак палача Джорджа. А что умеешь ты?
– Я вижу тьму в людских душах, как червоточину в яблоке, – неохотно призналась Лаура. – Но не думаю, что этот дар может быть как-то полезен для вас. Он кормит только моего внутреннего демона, не дает ему умереть с голоду.
– А что еще ты умеешь?
– Летать, как, наверное, все мы. Но я редко пользуюсь этой способностью, разве что в совсем пустынном месте, где нет риска быть замеченной. На самом деле я довольно заурядна и не представляю интереса для вашего клана. Я мало развивала сверхъестественные способности, мне хотелось жить человеческой жизнью.
Лаура предпочла не раскрывать карты и умолчала о том, что умеет проходить сквозь зеркала, хотя не делала этого уже тридцать лет. Нужно сохранить хоть какой-то козырь в рукаве.
– А он? – спросила Шарлотта, испытующе глядя на нее.
– Эдгар умеет все, – не раздумывая ответила Лаура, – даже мне до конца неведомы его возможности. Я за ним как за незыблемой стеной. Но Эдгар не тщеславен и не жаждет владычества над миром.
– Ему достаточно владеть тобой, – тихо продолжила за нее Шарлотта. – Вот мы и добрались до дома! Сейчас я оставлю тебя одну и пойду готовиться к вечеринке. Ты тоже, окажи любезность, приведи себя в порядок, а то утром меня совсем не обрадовал твой настрой! Дугальду он тем паче не понравится. У тебя есть что надеть?
– Да, у меня припасено коктейльное платье, – успокоила ее Лаура.
Дверь вампирского логова захлопнулась, снова заключая Лауру в плен. Однако прогулка с Шарлоттой ей понравилась и даже внушила некоторую симпатию к этой вампирше, которая так часто произносила сладкое, позабытое Лаурой слово «подруга».
Глава 12
Близился вечер, он незаметно и мягко накрывал шпили Эдинбурга сумеречным пологом. Лаура пребывала в удивительно приподнятом настроении, возможно, тому способствовала кровь, выпитая в неурочное время, вне следования фазам луны. Любопытство вместе с предвкушением чего-то интересного и загадочного будоражили мечтательную натуру. И, надо признать, ее задело замечание Дугальда, что она не слишком красива. Лаура уложила волосы небрежными локонами и придала глазам выразительности с помощью дымчатых теней. Затем надела васильково-синее платье длиной до колен, которое открывало ее стройные ноги. Баска на талии подчеркивала изящество силуэта.
Сочтя свой вид достойным, Лаура взялась за бронзовую ручку и с изумлением обнаружила, что дверь не заперта. Спустившись по лестнице на один пролет, Лаура столкнулась с Сусанной, ослепительной в атласном платье шафранного оттенка.
– Добрый вечер, – нелюбезно поприветствовала ее Сусанна. – Какая ты бесцеремонная и отважная, вышла сама. Но не стоит тебе неотлучно сидеть в своей комнате. Завтра мы покажем тебе дом, осмотришься и можешь свободно передвигаться. А сейчас я провожу тебя в салон.
В этот вечер готический зал показался Лауре незнакомым – его заливал электрический свет люстры, ярко пылал камин, отгоняя промозглую
