Железный воин - Кагава Джули

– Ты заметила, не так ли, дорогая? – Голос фейри был резким. – Да, Завеса в конце концов восстановилась, и я смогла попасть в Междумирье. Но знаешь, что магически не сформировалось? – Она снова обвела руками комнату. – Это. Мой дом. Сердце моего королевства. Вот почему последнее время я была несколько занята, моя голубка. Мне пришлось отстраивать все с нуля. А все мои люди, мои художники, музыканты и композиторы, к которым я привязалась за эти годы? – Она вскинула руку к потолку. – Исчезли. Потерялись. Убежали в мир смертных, когда Завеса пала, и с тех пор я их не видела. Я очень переживаю по этому поводу.

Вот дерьмо. Дела шли неважно. Мы сбежали из одного драконьего логова, только чтобы попасть в другое, более крупное и ужасное. Королева Изгнанных оторвала взгляд от Кензи, снова улыбнулась мне, и я почувствовал, как мои внутренности напряглись.

– А потом до меня начали доходить слухи, дорогой Итан. Молва о тебе стекается со всех уголков Небыли и мира смертных. Такие интересные истории, птенчик. О тебе и Железном Принце, о том, что вы оба ответственны за разрушение Завесы. – Королева Изгнанных скрестила руки на груди, бросив на меня пытливый, насмешливый взгляд. – Не хочешь рассказать об этом подробнее, дорогой? Видишь ли, вы с принцем меня сейчас немного раздражаете, и объяснение, возможно, избавит меня от желания вырвать ваши кишки через нос и нанизать их на мои арфы.

– Кирран всадил в меня нож, – сообщил я, и Кензи решительно придвинулась ближе ко мне. Я не представлял, что она может сделать против невероятно сильной Королевы Изгнанных, но знал: Кензи непременно попытается что-нибудь придумать, если Леананши осуществит свою угрозу. Я должен взять ситуацию в свои руки. Прямо сейчас. – Мы отправились к Королеве Забытых, – продолжил я. – И она сказала ему, что он сумеет уничтожить Завесу и спасти всех изгнанников, если принесет в жертву того, чья кровь связана со всеми тремя дворами. Затем он пырнул меня и бросил умирать.

Леананши подняла бровь, и я отмахнулся.

– Я не хотел разрушить Завесу и уничтожать твое королевство, – серьезно сказал я. – Я бы попытался предотвратить это, но тогда был немного мертв.

Леананши не казалась довольной.

– Боюсь, дорогой, это слабое оправдание, – сказала она, отчего у меня душу ушла в пятки. – Именно из-за твоей крови распалась Завеса, твоя жизнь стала причиной этой катастрофы. Намеренно или нет, но ты все равно виноват.

– А что насчет Киррана? – сердито поинтересовалась Кензи. – Это он хотел убить Итана. Он принес его в жертву, отлично зная, что тем самым разрушит Завесу. Если желаешь найти виноватых, то вини Киррана, который сам сделал выбор, а не Итана.

– О, Железному Принцу придется за многое ответить, – пугающим голосом сказала Леананши. – Я свершу свое возмездие еще до того, как все закончится, уверяю тебя. Но, – прищурившись, она посмотрела на меня, – его здесь нет. И он – лишь часть уравнения. Все случившееся, все, что он совершал до настоящего момента, стало возможным только благодаря твоей помощи, Итан Чейз. – Она наклонила голову, приподняв брови. – Будешь отрицать, дорогой?

Я медленно покачал головой.

– Нет, – прохрипел я. – Но я пытаюсь все исправить.

– Исправить? – Леананши коротко рассмеялась. – Прости, дорогой, но уже слишком поздно для этого. Сможешь ли ты вернуть всех моих людей? Сможешь ли заставить Забытых исчезнуть? Или изменить пророчество, которое уже начало свершаться? – Королева Изгнанных покачала головой. – Это война, Итан Чейз. А ты не похож на свою сестру. Ты не владеешь магией Лета и Железа. На твоей стороне не сражаются сын Мэб и печально известный Плутишка Робин. Ты – простой смертный, не наделенный никакой силой, с умирающей девушкой и гремлином. Как ты собираешься все «исправить», Итан Чейз? Как будешь противостоять Забытым и их Госпоже?

– Я не собираюсь, – сказал я, внезапно почувствовав усталость. – Не стану останавливать войну. И в одиночку противостоять Госпоже и Забытым. Я просто… хочу спасти свою семью. То, что от нее осталось. – Кензи прижалась ко мне и коснулась моей руки, давая понять, что она рядом. Я сжал ее пальцы в ответ. – Если хочешь убить меня, – продолжал я, вынудив Кензи напрячься, – превратить в арфу, гитару, да во что угодно, то действуй. Но я единственный, кто способен остановить Киррана. В пророчестве говорилось не о Госпоже, а о нем. И обо мне. Рано или поздно нам придется встретиться лицом к лицу.

– Ты не имеешь права срывать злость на Итане, – встряла Кензи, сдавив мои пальцы. – Он не выбирал это. Он приложил все усилия, чтобы помочь Киррану спасти Аннуил, а Кирран отплатил тем, что нанес удар ему в спину. И если ты думаешь, что я позволю тебе превратить его в гитару…

– О, птенчик, не глупи, – закатив глаза, отмахнулась Леананши. – А еще меня считают драматичной. Неужели ты правда думаешь, что я превращу любимого младшего брата Железной Королевы в гитару? Навсегда? Нет, голубка. – Она с отвращением взглянула на меня. – Если бы я хотела отомстить, не стала бы действовать так нагло и открыто. Существуют тысячи других, более творческих способов сломать чью-то жизнь. Так что перестань так смотреть на меня, дорогая, – продолжила Леананши, уставившись на Кензи. – Грималкин, хватит прятаться. Сегодня я не буду никого превращать.

– О, да пожалуйста, – фыркнул знакомый голос. Грималкин, появившийся на скамейке у рояля. Кот поднял глаза, оторвавшись от своего хвоста, как будто сидел там все это время. – А то я испугался, – заявил он и снова принялся вылизывать хвост.

Я почувствовал, как Кензи вздохнула с облегчением.

– Хотя мне любопытно, – заговорила Леананши, бросив взгляд на кота, который, казалось, не замечал ее. – Что вы планируете делать с Железным Принцем? Насколько я слышала, он объявил войну всем дворам, и даже родному Железному Королевству, на глазах у всех правителей Фейриленда. Весьма вероломное преступление, знаете ли. И карается смертью. Похоже, наш дорогой Железный Принц всерьез намерен уничтожить всех нас. – Леананши покачала головой. – Глупый, дерзкий мальчишка. Не ожидала, что он способен на такое.

– Он не хотел этого, – сказал я, и она удивленно моргнула. – Кирран… немного не в себе. Есть амулет, который… э-э… как бы высасывает его душу.

Королева Изгнанных перевела на меня пугающе голубые глаза, и воздух вокруг нас будто застыл.

– И этот амулет, – тихо сказала она, – висит на шее некой летней фейри?

Я сглотнул.

– Полагаю, ты видела Аннуил.

– Давненько, птенчик. – Фыркнув, Леананши выпрямилась. – И я не желаю больше видеть ее. От этой маленькой блудницы одни проблемы. – Вытянув руку над головой, она извлекла из воздуха мундштук, сунула кончик в рот и выдохнула облачко фиолетового дыма. – Мне вообще не стоило принимать эту девушку у себя, – ворчала она, – но ты ведь знаешь нашего дорогого принца. Хлопает глазками, смотрит на тебя таким ранимым щенячьим взглядом, что почти невозможно сказать ему «нет». А если это не сработает, он просто будет донимать тебя, пока ты не уступишь. Несносный ребенок.

Я едва не улыбнулся. Когда-то Кирран был именно таким. Когда мы только познакомились. Принц Железного Королевства был благородным, мягким и неизменно вежливым – даже со своими врагами. Он также был упрям, безрассуден и невыносим, но, по крайней мере, вел себя цивилизованно, так что на него было трудно сердиться. Узнав правду о нем, я думал, что возненавижу его. Но мой племянник сделал все возможное, чтобы я относился к нему не только как к члену своей семьи, но и как к другу. И, к моему удивлению, у него получилось. Когда-то, не так давно, Кирран был моим единственным другом.

И он совершенно не был похож на того холодного, бесчувственного незнакомца, который появился на военном совете в Тир-на-Ног; его взгляд был отрешенным, когда он объявил дворам, своей собственной семье, что они теперь его враги.

– Я поняла, что что-то не так, когда она вернулась с этой… штукой… на шее, – сказала Леананши, и у меня скрутило живот. – То была мерзкая магия, дорогой. Уж не знаю, где она его взяла, но видеть его в своем доме я не пожелала. Дрянная девчонка не сказала мне, где достала его, – только то, что он связывает ее с Железным Принцем, и она не может его снять. Надо было выгнать ее еще тогда. Но я позволила ей остаться, как мягкосердечная дура.