Меч Тамерлана - Кретова Евгения

Велес наблюдал за маленькой пузатой стрелкой. Она скользила по круглому диску стола и вот-вот должна была достигнуть высшей точки. И тогда, в первое мгновение наступивших сумерек, силы морока сравняются.

И время остановится здесь.

Встал старейший – седовласый Родомир, глава совета – и поднял руку. Голоса смолкли, все глаза устремились к нему, и птицы наконец перестали галдеть, прислушиваясь к торжественному приветствию.

– Мира и благоденствия! – его голос вознесся под купол, ударился о расписанные своды и обрушился на членов совета.

Старик окинул зал суровым взглядом, заглянул в лицо каждого пришедшего, словно желая считать, с чем пожаловал тот в священное здание.

Велес выдержал его взгляд спокойно и с достоинством, знал: ему нечего скрывать. Склонил голову в приветствии, заметив, как за дальней колонной мелькнул силуэт опоздавшего. Он прошел мимо представителей земель, занявших лавки вокруг стола с циферблатом, и направился к единственному пустовавшему до этой минуты креслу. Прямая спина, вздернутый с вызовом подбородок и крючковатый нос – Велес из тысячи силуэтов узнал бы Темновита.

Родомир, глава совета родов, неторопливо проговорил:

– Братья и сестры! Вас собрали здесь долг и нависшая над каждым из нас и наших детей и подданных опасность. Думаю, каждый из вас уже столкнулся с ней или заметил предвестников наступающей бури. Кто-то из вас, возможно, гнал от себя пугающие мысли. Напрасно: промедление сегодня смерти подобно.

Зал зароптал. Словно ветер над беспокойным морем, над ним пронеслась тревога, но тут же стихла, натолкнувшись на непоколебимое спокойствие Родомира. Дождавшись воцарения тишины в зале, он продолжил:

– Равновесие нарушено! – Эти слова вызвали новую волну тревоги. Члены совета с удивлением переглядывались. – Наши земли пропитались Тьмой. Каждый из нас чувствует ее опасную близость. Кто-то, – он коротко посмотрел на Белеса, – предвидя будущую битву, уже начал выстраивать защитные барьеры. Кто-то обвинил соседа в разжигании паники и провоцировании Тьмы. Мы разделились. А значит, позволили себя ослабить… Тьма же никогда не дремлет. Она всегда рядом…

Родомир задумался, опустил голову на грудь.

– Равновесие нарушено, – прошептал он. И, снова обратившись к членам совета, проговорил громко: – От каждого из нас сейчас зависит, на какой чаше весов окажутся наши жизни.

Из зала раздался голос:

– Родомир, ты говоришь о мороке. Значит ли это, что наши силы должны быть направлены против него?

Велес вгляделся в говорившего: это был серебровласый Лифан, глава одного из южных родов. Он сидел наискосок, между царицей азиатских пустынь Азирой и Темновитом. Велес успел заметить улыбку, скользнувшую по лицу брата при этих словах и тут же старательно скрытую благоговейным почтением.

«Двуличная крыса», – подумал Велес и отвернулся.

– Сила каждого из нас состоит из морока, – с достоинством отозвался Родомир. – Он течет в наших жилах и питает наши корни. Мы не можем действовать против него…

Велес выдохнул, резко поднялся:

– Родомир, речи твои опасны! Слепое поклонение мороку лишает нас возможности защищаться. Между тем Лифан прав: нас ждет битва с самим Мороком… И о том я говорил тебе неоднократно и представлял доказательства: иссушенные колодцы, вытравленные селения, мор и голод в землях моих. Как и говорил о том, кто из нашего мира стоит за этими злодеяниями…

– Велес! – Родомир предостерегающе поднял руку, посмотрел сурово.

Русский царь лишь покачал головой, напомнив:

– Избегая правды, мы лишь ослабляем себя. Нам грозит опасность оказаться неготовыми к главной битве! И я просил созвать совет не для того, чтобы пофилософствовать о падении прежнего мира. – Зал загудел, и Велесу пришлось повысить голос, чтобы перекрыть шум: – Сегодня стоит задаться вопросом не о том, сможем ли мы избежать битвы, а о том, что останется после нее!

Члены совета в одно мгновение стихли; казалось, даже воробьи под куполом внимательно прислушались к происходящему внизу. Велес задержался взглядом на лице брата – снисходительная усмешка скользнула по губам Чернобога и тут же погасла, но этого оказалось достаточно, чтобы понять: Темновит знает больше, чем говорит. Поглядывая на брата, Велес продолжил:

– Я призываю отбросить все распри и объединиться… Ради того, чтобы завтра наступило. Пусть не для всех, но для многих из наших народов.

Получилось, что он сказал это лично брату – он так и не отвел от него взгляд. Зал насторожился, наблюдая за их внезапной словесной дуэлью. Темновит лениво пошевелился, повел плечом:

– Кто же должен объединить нас? Позволь угадаю… – Он криво усмехнулся: – Это сделаешь ты, мой брат…

– Ты говоришь так, будто видишь во мне алчущего власти. Это не так… Я готов передать бразды правления любому из вас.

– И даже мне? – усмехнулся Темновит, медленно поднявшись и упершись кулаками в золотистую поверхность стола-циферблата. Взгляд его жалил.

Велес выпрямился:

– А ты уверен, что готов выступить за каждого из нас? И если потребуется, пожертвовать своей жизнью?

Темновит рассмеялся; от его голоса разбуженные воробьи снова засуетились и взмыли под свод здания.

– Да куда уж мне… Геройствовать и жертвовать – это по твоей части… брат, – Темновит скривился. – Справедливости ради стоит сказать, что жертвуешь ты обычно не собой, а кем-то еще: своим братом или… собственной дочерью…

Он не успел договорить: его голос утонул в возмущенных возгласах, Родомир прикрикнул, чтобы остановить перебранку. Но громче всех, перекрывая всеобщий гвалт, прозвучал грозный голос самого Белеса:

– Да как ты смеешь?!

– Смею, – Темновит смотрел с холодной ненавистью. – Именно я и смею. Потому что, в отличие от всех присутствующих, знаю о тебе гораздо больше, чем ты говоришь…

– О чем это он? – зашептались вокруг.

– … например, о двух девочках, судьбу которых ты решил в одночасье… Одну из них звали Гореслава, ты еще помнишь о ней? А о другой…

– Замолчи! Ты не смеешь! – Велес побелел от гнева, а руки сами собой потянулись к мечу.

Родомир успел предостерегающе окликнуть его.

Темновит хмыкнул. Окинув взглядом притихших членов совета, проговорил:

– Вы можете отдать моему брату свои жизни и не получить ничего взамен. Более того, вам даже ничего не пообещают, чтобы подсластить вашу бесславную гибель. Родомир сказал правду: наш мир рухнул. Его больше нет. С этого момента каждый сам за себя. И, Морок призываю в свидетели, нет силы, способной изменить ход событий.

Темновит решительно развернулся и в полной тишине направился к выходу. Звук его тяжелых шагов поднимался к куполу. Плотная тень крыльями гигантской птицы скользила за ним по стенам. Велес, игнорируя десятки обращенных на себя глаз, наблюдал за братом – тот вышел не обернувшись. Дверь зала совета гулко ударилась о каменные плиты, отсекая все звуки, кроме дыхания собравшихся и настороженного биения сердец.

– О чем говорил Темновит? – поинтересовался Родомир. – О каких девочках он упомянул?

– Не знаю. Я думаю, что он бредил…

Велес стремительно вышел на крыльцо. Небо все еще серебрилось синевой наступающих сумерек; все стихии притихли, оказавшись предоставленными самим себе на время заседания. И только ветер, подвластный одному лишь Хаосу, продолжал трепать стяги и разгонять облака.

«Я проиграл», – признал Велес со всей отчетливостью.

Это было очевидно. Но что-то еще не отпускало его, мучило, жгло изнутри. Что-то, что он упустил. Только что? Он остановился на крыльце, пропуская вперед других членов совета. Кто-то кланялся ему, кто-то дотрагивался до плеча, прощаясь. Не в силах сдвинуться с места, Велес рассеянно кивал, вспоминая сегодняшний вечер. Слова Родомира, Лифана, фигуру Темновита, что уверенно, по-хозяйски двигалась между присутствовавшими. Брат по обыкновению был одет в черные брюки и военного покроя рубашку до колен, но… Сердце пропустило удар: на нем не было плаща, однако тень вилась за ним – широкая, летящая. В памяти всплыло последнее донесение Велидаря. Велес, прищурившись, смотрел прямо перед собой. «Неужели все так и есть?» – пораженный своим открытием, русский царь вцепился в поручень так, что дерево захрустело под пальцами.