Хозяйка древнего замка, или Таинственный граф в наследство - Анна Жнец
Ответа не последовало, и Роберт Дарес нетерпеливо дернул плечом. Тот факт, что он не видит собеседника и не может прочесть его реакцию по лицу, порядком нервировал.
— Почему ты молчишь? — процедил Его Сиятельство с раздражением. — Я даю тебе выходной. Ты не рад?
— Рад, — раздался голос Ланца, и граф отчетливо расслышал в нем напряжение. С некоторых пор он научился хорошо различать интонации людей. В тоне камердинера граф заметил нотки растерянности и беспокойства. — Но… Зачем? Мне не надо. Я не хочу. С гораздо большей радостью я проведу этот день, прислуживая вам, хозяин.
Роберт поморщился.
— У тебя сегодня выходной, — повторил он с нажимом.
Снова повисло продолжительное молчание. В тишине было слышно, как тревожно сопит Ланц. Даже лишенный зрения, граф чувствовал лихорадочную работу мысли у него в голове.
— Говори, — потребовал он, и в ответ прозвучало неуверенное:
— Это потому что я урод? Кучер не вернется за мной, да? Вы хотите отказаться от моих услуг?
Бедняга едва не плакал.
— Какое мне дело до того, как ты выглядишь? Если бы я собрался тебя уволить, то сказал бы об этой прямо.
— Но тогда почему…
С усталым вздохом Роберт сжал пальцами переносицу. Как же тяжело с этим мужчиной! В самом деле, не объяснять же слуге, что он просто хочет провести время с Клариссой и не придумал иного способа обратить на себя ее внимание, кроме как попросить о помощи.
За последнюю неделю они с леди Кейдж обменялись лишь парой слов. Его гостья погрязла в заботах и совсем забыла о Роберте — он же обнаружил, что скучает по ее голосу. С появлением Ланца у них исчез повод для встреч.
— Я не хочу тебя увольнять, — проворчал граф, недовольный тем, что его вынуждают это говорить. — Мне совершенно безразлична твоя внешность, пока ты добросовестно выполняешь свои обязанности. Ты меня услышал? Все понял? А теперь отправляйся домой и возвращайся вечером.
Уловив вздох камердинера, полный облегчения, Робер облегченно вздохнул и сам, а потом принялся ждать, когда Кларисса пройдет мимо гостиной, где он сидел.
* * *
— Могу я потрогать ваше лицо?
У Роберта дрожал голос, когда он это говорил. Желание узнать, как выглядит Кларисса, стало нестерпимым.
И опять в ответ молчание.
Как же он это ненавидел! Зрячий человек мог понять реакцию на свои слова по тому, как изменилось лицо собеседника, — слепому же оставалось гадать и мучиться неизвестностью. А ведь он и без того весь извелся, пока решался на свою просьбу.
— Да, разумеется, — раздалось наконец.
Зашуршали пышные юбки. Судя по звукам, Кларисса подвинулась к нему ближе. Запах ее духов стал еще более отчетливым. Слива и фиалка.
— То есть вы не возражаете? Это для того, чтобы мне было легче вас представить.
— Я понимаю.
Помедлив, Роберт протянул руки к ее лицу. Он хотел коснуться щек, но пальцы случайно легли на мягкие девичьи губы.
— Простите.
Он тут же отдернул ладонь.
— Простите.
Кончики пальцев жгло. За последние два года это было самое интимное и волнующее событие в жизни Роберта. Короткое нескромное прикосновение мгновенно воспламенило кровь. Он вспомнил вечер, когда Кларисса ворвалась в его спальню без стука и едва не застала графа за…
Щеки вспыхнули.
Что ж, тут не стесняться надо, а радоваться. Если в его измученном теле начали просыпаться желания определенного рода, значит, он и правда шел на поправку.
— Все хорошо, — заверила Кларисса.
В следующую секунду Роберт вздрогнул, почувствовав на себе ее теплые руки. Она взяла его ладони и поднесла к своему лицу, чтобы он мог изучить его на ощупь.
Сердце в груди Роберта то замирало, то колотилось как бешеное. Ни разу, прикасаясь к женщине, он не испытывал такого трепета. Возможно, дело было в слепоте, а возможно, в длительном воздержании. Или в чем-то другом, более неоднозначном. Так или иначе Роберту пришлось чуть шире расставить ноги.
Кожа под его пальцами была гладкая и нежная. Никак не получалось нарисовать в голове образ Клариссы: Роберт растворялся в тактильных ощущениях, в сладком запахе сливы и фиалки и не мог сосредоточиться.
Скулы, щеки, подбородок.
С трудом Роберт подавил желание снова коснуться губ своей спутницы, но кружил очень близко к их контуру.
В конце концов ему пришлось отстраниться. Он и без того подозрительно долго изучал внешность Клариссы.
— Вы очень красивы, — сказал граф, но больше из вежливости, потому что так и не сумел представить себе ее лицо.
— Останемся здесь или прогуляемся? — ее голос звенел от смущения.
— Давайте, пожалуй, пройдемся. Я и так слишком много времени провожу на одном месте.
Как же приятно было вставать без посторонней помощи, чувствовать силу в ногах! Если бы еще и зрение к нему вернулось.
Кларисса словно прочитала его мысли.
— Я кое о чем подумала, — шепнула она, когда гравий садовой дорожки зашуршал под их ногами. — Вам лучше. Вы теперь ходите без трости. Может, и другие последствия болезни исчезли? Когда вы в последний раз снимали повязку и пробовали смотреть на свет?
Сердце Роберта с такой силой ударило о ребра, что он невольно накрыл его рукой.
— Полагаете, что я… Что, возможно… я снова могу видеть?
Глава 28
— Так когда в последний раз вы пробовали смотреть на свет?
Его Сиятельство ненадолго задумался.
— Первые месяцы я постоянно проверял, не стало ли мне лучше. Потом меня охватил ужасный страх лишиться зрения навсегда, и я панически боялся снять повязку даже на несколько секунд. Все ждал разрешения от докторов. За эти два года я так свыкся со своей болезнью, что и не подумал, что мое состояние могло измениться. Может, я зря ношу на лице эту проклятую тряпку?
Лицо Роберта озарила надежда. Дикая и отчаянная.
— Давайте проверим, Кларисса. Я хочу проверить это прямо сейчас.
И его рука метнулась к полоске черной ткани.
— Стойте! — я перехватила его ладонь. — Будет благоразумнее дождаться вечера. А вдруг яркий свет навредит вам? Надо себя обезопасить.
Графа буквально трясло от нетерпения, но он счет мои доводы убедительными и приуныл, ведь ожидание — тяжелейшая из пыток.
Мы еще немного прогулялись по саду, но
