Бесстрашие - Кристин Смит
Нет, не кажутся. Они и есть идеальная пара.
Священник начинает свою речь о том, что брак — это обоюдное соглашение, к которому нужно относиться со всей серьёзностью. У него очень консервативные взгляды на брак, не отличающиеся оригинальностью, поэтому я слушаю его вполуха. Меня больше волнует то, как Зейн смотрит на Ариан. Словно впервые видит её во всей её неотразимой красоте, величественности и совершенстве.
Пытаюсь отвернуться, но Трина этого не допускает и продолжает держать экран перед моим лицом.
— Смотри дальше. Пожалуйста, — только и повторяет она.
Тяжёлые руки Трея ложатся на мои плечи, притягивая меня спиной к его груди.
— Я рядом.
Его руки обвивают мою талию, и я прислоняюсь к нему. Его тело точно крепкая кирпичная стена, удерживающая меня от падения.
Я фокусируюсь на экране. Священник заканчивает свою речь и просит подать кольца, как вдруг начинается какая-то суматоха во втором ряду. Мужчина вскакивает, что-то кричит и падает в проходе. Только когда к нему подбегает Зейн, а следом и оператор, который наводит камеру на лицо мужчины, я узнаю Харлоу Райдера.
О нет.
Нет, нет, нет…
— Смотри до конца, — настаивает Трина.
Зажав рукой рот, я продолжаю смотреть. Мои внутренности свернулись в узел. Вокруг мистера Райдера образовалась взволнованная толпа, из-за чего оператору сложнее продолжать съёмку. Мы видим затылок кого-то, кто делает непрямой массаж сердца Харлоу Райдеру. Стоп, это же Зейн. Спустя несколько минут, когда мистер Харлоу не реагирует, Зейн начинает колотить руками по груди отца. Удар, ещё удар. Затем приезжают врачи, но уже слишком поздно. Я знаю это, потому что сама через такое проходила.
Видео прерывается: видимо, кто-то сказал выключить камеру. Я слишком ошеломлена и растеряна, чтобы говорить.
Поднимаю глаза. Трина смотрит на меня.
— Он?..
Во рту резко пересыхает, как после нескольких дней в пустыне.
— Да. Харлоу Райдер мёртв.
17
ТРЕЙ
Я бы хотел, чтобы Сиенна открылась мне, рассказала, что творится у неё в голове.
Она ложится спать рано, якобы устав после охоты. Но я достаточно хорошо её знаю, чтобы понимать: она обдумывает способы помочь Зейну. С трудом представляю, какие тут вообще могут быть варианты. Он в сотнях километров от нас, а сама Сиенна — преступница в розыске. Она не может вернуться ни в Легас, ни в Рубекс.
Будучи не в настроении зависать у костра с остальными ребятами, я возвращаюсь в палатку пораньше. Раскатываю спальный мешок, а в голове только одна мысль, крутившаяся с того самого момента, как я увидел упавшего Харлоу Райдера на свадьбе Зейна.
Мой отец мёртв.
Ну, биологический.
Я должен что-то испытывать по этому поводу. Хоть что-нибудь. Но нет. Чувства как отключило. Харлоу никогда не был мне отцом. Я несколько недель лежал у него в доме, восстанавливаясь, а он даже ни разу не заглянул. Почему меня должна волновать смерть человека, создавшего меня в качестве идеального приёмного сына? Почему меня должно это заботить, если ему всю жизнь было плевать на меня?
Мне тоже плевать на него.
Но почему тогда меня мучает совесть?
Вздохнув, перекатываюсь на бок.
Хотел бы я, чтобы Сиенна была здесь. Мне лучше спится, когда она рядом. Тепло её тела и ровное дыхание создают идеальную среду, в которой быстро засыпаешь. С ней я расслабляюсь.
Я уже почти погрузился в сон о Сиенне, как вдруг слышу, что вход в мою палатку открывают. Похоже, Сиенне тоже сегодня не спится.
Я уже готов заключить её в объятья, но внутрь заползает Пейдж, освещая убранство палатки фонариком линка.
— Что ты здесь делаешь?
Она кокетливо улыбается.
— Подумала, что тебе не помешает компания.
Поднимаю ладонь, показывая, чтобы не приближалась.
— Пейдж, я теперь с Сиенной. И ты это прекрасно знаешь.
Она смеётся.
— Ой, да не парься ты, Трей. Я просто пришла извиниться за то, что произошло той ночью.
— Ты про ту ночь, когда ты попыталась утопить мою девушку?
— Не драматизируй, — отмахивается Пейдж. — Я не собиралась её топить.
— А выглядело именно так.
— Короче, я пришла извиниться, но если ты продолжишь быть таким букой…
— Я принимаю твои извинения, Пейдж, но тебе лучше уйти.
— Не поцелуешь на ночь? — игриво спрашивает она, и мне это не нравится.
— Я же сказал, что встречаюсь с Сиенной.
— И что? Она не узнает.
Пейдж пододвигается ближе.
— Пейдж, — предупреждающе рычу я. — То, что было между нами в «Грани», закончилось много лет назад. Как только ты покинула лагерь.
— Ты сам пришёл ко мне за помощью, — выпаливает она, её взгляд холодеет. — Если бы не я, твоей драгоценной Сиенны тут не было бы.
— Знаю. И очень признателен тебе за то, что ты сделала. Но это… — указываю на нас двоих, — не обсуждается.
— Трей, ты спишь? — Сиенна заглядывает в палатку, и я подскакиваю на три метра. Формально я ничего такого не сделал, но ситуация сама по себе компрометирующая. Пейдж в моей палатке посреди ночи? Это так просто не объяснишь.
Сиенна замечает Пейдж и меняется в лице.
— Вижу, ты занят.
Вход в палатку закрывается.
Я проталкиваюсь мимо Пейдж и выбираюсь из палатки, попутно натягивая футболку. Сиенна сорвалась на бег с несвойственной ей скоростью — прежде она так бежала, только когда от этого зависела её жизнь. Я догоняю её, не обращая внимания на мелкие камешки, что впиваются в мои босые ступни.
— Сиенна, стой. — Ловлю её за руку. Она тут же вырывается, но, к счастью, хотя бы останавливается. — Ничего не было.
Закатив глаза, она скрещивает руки на груди.
— Как скажешь.
— Серьёзно, Сиенна? Думаешь, я стал бы кувыркаться с Пейдж, когда твоя палатка стоит через пару метров от моей? За кого ты меня принимаешь?
