Я — твоя Кошка (СИ) - Нани Кроноцкая
«Котики» долг отдавать не хотели, синхронно и дружно вдруг фыркнув на развеселившуюся отчего-то Марусю.
— Есть такая традиция, — сделав несколько быстрых шагов явно подальше от всяких грехов, неугомонная продолжала. — Гулять всей Инквизицией одну свадьбу раз в год. В этом году все попрятались, и нет поводов для веселья. Предлагаю исправить дурную тенденцию.
— Дурная тенденция — эти все ваши свадьбы, — Лер проворчал, оборачиваясь на ходу.
— Это все потому, что вы сами, сиятельный, тоже презрели традиции. Э-э-э-э-э, — видимо, сообразив, что не ей тут рассказывать о традициях древнему Леру, Маруся поправилась: — Нашего дружного коллектива.
— Вруны — лишь условная часть Инквизиции, — больше не оборачиваясь в нашу сторону холодно бросил начальник.
— Кто? — любопытная я тут же вынырнула из приступа надвигавшейся вязкой мигрени. — Почему «вруны»?
— Внешнее разведывательное управление. ВРУ, потому и вруны, — неохотно признался мой муж.
С каждым шагом мужчины мрачнели все больше. Даже Маруся притихла уже, наконец.
— Марк… — я тихонечко позвала своего невозможно сурового мужа. — Опять что-то случилось?
— Да, — он сжал мою руку до хруста, но шаг не замедлил. Нападение на лазарет. Только что.
Заглянул мне в лицо, чуточку притормозив, видимо, там прочитал много всяких эмоций и постарался утешить. Не очень успешно.
— Все живы, он снова ушел, — и на вопрос мой немой пояснил: — Мыслеречь. Мы все связаны ритуалом, позволяющим передавать сообщения напрямую, ментально. Потом расскажу.
И мы сразу пришли. Остановились у большой черной двери, мужчины молчали, но я теперь явно видела их немой диалог.
Напряженный.
Болезненный.
Борьба силы характеров.
Минута, другая, Лер поморщился и, посмотрев на меня с неприязнью, вдруг произнес:
— Вот вроде и радоваться мне надо: настоящее Зеркало вдруг нашлось, да еще в редком тандеме с мощным катализатором… Но почему у меня постоянное ощущение бунта на корабле? — я не нашлась что ответить, лишь хлопнув глазами. — Кошка, предупреждаю тебя: вас обоих прикрывают силами всей Инквизиции, но строго до первой подставы. Марк это знает отлично, не вздумай толкать его на необдуманные поступки. Голову откушу… вам обоим. Это понятно?
Мы молча переглянулись. Еще бы его не понять. Кто он и кто мы.
— Я не слышу ответа! — очень тихо и прямо-таки нежно потребовал.
— Я пока еще не видела договора. Или вы предлагаете верить устным гарантиям? — что я несу? Или скорее куда снова несет меня?
Но Лер, вопреки ожиданиям, очень весело мне оскалился, дверь в свой кабинет открывая.
Об этом нам сообщила табличка, литая и бронзовая на вид.
— Марк, приступаем, — это он мужу сказал моему, а для меня лично добавил: — А тебя жду через час. Живой и вполне невредимой. Договор подготовлю, а почему бы и нет? Ты сама напросилась. Адью.
И пропустив вперед хмурого Марка, за ним быстро вошел и дверь тихо закрылась.
— Он всегда такой злобный? — я у Маруси спросила.
Та вытаращила глаза и, схватив меня цепко за локоть, поволокла дальше по коридору.
— Да он с вами носится, как с собственными детьми! Чтобы Гуло кого-то вот так опекал… Последней жертвой его почти-что-отцовской заботы была только я. В том смысле, что опекал он меня так же внимательно, делая человеком.
— Ну да, до него ты, наверное, бегала белочкой синей, — чувство юмора у меня вообще-то не очень, но сегодня хромало особенно.
— А ты знаешь… — Маруся вдруг посерьезнела. — Может и белочкой. Люсь, ты пойми… Лер — гадский гад и требует от всех нас невозможного. То, что для великих бессмертных нормально, для вас — ратный подвиг. Но за все годы правления его жесткой рукой в штате его департамента потерь личного состава не было. Вообще никаких. Он всех нас и с того света вытащит собственноручно, если влезем опять, уж поверь моему горькому опыту. Все будет путем. И ты тоже смиришься. Привычка — чудесная штука. А потом даже начнешь получать удовольствие, — она резко притормозила у малозаметной и серой двери без каких-либо опознавательных знаков, табличек и надписей. — Проблема в том, дорогая, что тебе все еще кажется: можно как то там жить по-другому. Нельзя. Не нам, не иным, не магически одаренным. Все равно, что имея за плечами широкие, крепкие крылья ходить уныло пешком и других полетать не пускать, — она тяжко вздохнула и тихонечко в эту самую дверь постучала.
— Не звали! — раздалось оттуда. — Валите откуда пришли!
Оригинально.
Ничего-ничего. Я смирюсь и привыкну. Наверное.
19. Пыхтелки
«Женщины обожают одеваться. Мужчинам куда больше нравится их раздевать.» М. К. Кот «Дневники и записки»
Я обожаю давать точные определения разным явлениям дикой природы. Таким, как Маруся. Маруся — цунами.
Роскошная девушка. Целеустремленная, как стратегическая крылатая ракета, разрушительная, как ядерный взрыв. Уровень проходимости «баба бессмертная».
Марьяна не знала преград, и слово «нет» на нее действовало как вызов.
Она даже секунды не думала, открывая дверь после решительной отповеди тех, кто нас за этой дверью не ждал. Полная предвкушения злая улыбка от уха до уха, стремительный сильный рывок. И мы обе уже в кабинете. Да, меня это рванули, конечно. Эта ушастая мне чуть всю руку не вывернула.
— Кто там глухой опять, кого вышв… — из-за высокого в потолок стеллажа, заваленного огромными рулонами ткани, выглянуло существо неопределенного вида и пола. Такое… Во всех местах неопределенное. Росточку малюсенького, глазки бусинки, вид взъерошенный и свирепый. В руках огромные ножницы наперевес, очень воинственно направленные в нашу сторону.
— Уймись, Ухти. Нам назначено. Сообщение ты получила еще вчера.
Ух ты! Я полцарства готова отдать за справочник по расоведению этого мира. Жалко, что у меня их нет: ни полцарства, ни справочника. Привыкла к устойчивому ощущению компетентности. Взрослая, самостоятельная, образованная женщина, все такое… А чувствую себя первокурсницей на зачете по систематике позвоночных. Вижу зверя пушистого, но не знаю, кто он.
Свирепое нечто притихло, ножницы миролюбиво припрятало, и тоном уже значительно более ласковым пропыхтело:
— Приказа о довольствии не было ишо. Не знаю ничего! У мине руки две, вас целая вон Инквизиция, — и, рассматривая меня пристально, вдруг добавила: — Снова беременная! Я задолбаюсь ей форму всю перешивать! Вы там сдурели в разведке? Через год пусть приходит.
— Я не… — проблеяла вяло и поняла, что мне стоит молчать. Вот просто сразу же поняла, как только Маруся на меня очень добро взглянула, так сразу же стало ясно: рта больше не открою, увольте.
— Мне еще ежики всякие будут теперь возражать?! — свирепо спросила Маруся.
Точно ежики. Вот уж не думала, что оборотни-ежи
