Дурной глаз для лорда-инквизитора (СИ) - Цветкова Виктория
— Это слабое место данной версии, — нехотя признал я. — Но мы продолжим копать, авось что-нибудь да разъяснится. Способ убийства, весьма оригинален. Возможно, варварский ритуал, когда жертву лишают внутренних органов, приносит этому мяснику не только садистское удовлетворение.
После ухода принца я вызвал заместителей и крепко озадачил их приказом выявить нелегальных торговцев кристаллами с негативной энергией. Разумеется, меня больше интересовал источник, откуда эти ребята берут товар. Подозреваю, виновником окажется какой-нибудь серенький простачок-служащий из Королевского института, за бесценок сбывающий отрицательную энергию налево. Следовало также очертить список покупателей подозрительного товара — не окажется ли среди них подозрительных магов-артефакторов, которых мы уже проверяли ранее.
— Эта информация нужна нам немедленно. Кроме того, работать нужно аккуратно, чтобы не насторожить серийного убийцу.
Полюбовавшись на огорченные, озабоченные физиономии подчиненных, я запрыгнул в новенький каррус и помчался в сквер на площади королевы Аллариэль. Разумеется, не ради свежего воздуха и красот этого довольно запущенного парка неподалеку от центра города. Он удачно расположен — между скоростными магистралями — и условно связывает все районы столицы. Площадь Аллариэль не минуешь, если едешь с севера на юг или с востока на запад. Именно поэтому я предпочитаю держать связь со своими агентами через тайники в этом парке.
Не забыв надеть на шею медальон с чарами отвода глаз, я оставил каррус по соседству, в небольшом торговом переулке, и углубился в прохладный полумрак под деревьями. Странный этот парк и хранит много тайн. Триеста в любой сезон — настоящее пиршество для глаз — все цветет и благоухает, наш город по праву называют столицей Вечной весны. А в этом небольшом клочке древнего леса словно навсегда задержалась осень. Высоченные суковатые дубы с кронами цвета бронзы стоят здесь в печальном безмолвии. Тишина — ни пения птиц, ни шороха листьев, даже шум с оживленных улиц поблизости словно гасится. Если бы не слабое шуршание палой листвы под ногами, можно подумать, что сквер окружен «Стеной молчания».
Следуя по тропинке, я тщательно отслеживал присутствие посторонних. Но парк был пуст, засек лишь пару прохожих на главной аллее. Убедившись, что мое появление здесь никого не заинтересовало, я свернул влево по знакомым приметам и вскоре увидел кряжистое дерево, которое помогает нам с Ариэль обмениваться сообщениями, когда та на задании. Общаться через маговизор или записками крайне нежелательно, ведь агент полностью входит в роль. Тут любая мелочь может скомпрометировать и подвергнуть ее смертельной опасности.
Наклонившись, якобы, чтобы смахнуть былинку, приставшую к голенищу, я провел рукой между корнями, открывая тайник. Белый, сложенный треугольничком листок, от души порадовал. Недаром прекрасная Ариэль лучший агент! Умница — едва получила задание, уже успела оставить сообщение. Я спрятал записку в кулаке и, обойдя парк кругом, вернулся к каррусу.
Лишь оказавшись в салоне, прочел написанные размашистым почерком с сильным наклоном строчки:
«Мой эйс, сообщаю, что со мной все хорошо. Устроилась без проблем — камеристка леди вдруг захотела вернуться на родину, пришлось дать ей денег на дорогу, бедняжке, — полторы тысячи леев».
Прервав чтение, я усмехнулся. Методы убеждения, которые применяет Ариэль, чтобы добиваться своих целей, всегда эффективны, хотя и несколько беспринципны. И еще не было случая, чтобы ей не удалось угрозами или подкупом уговорить прислугу уступить свое место в нужном нам доме. А вот расплачиваться всегда приходится мне, но я не ропщу.
«Леди я видела лишь мельком, но дамочка интересная. По сплетням прислуги, часто не ночует дома. Вот и сегодня приехала откуда-то около полудня и сразу в ванну с ароматными травами на два часа. Так что, вероятно, «друг на стороне» все же имеется. Ей понравилась моя услужливость, так что к концу недели ждите отчет».
40
Марика
Разумеется, Лейтон, как благородный человек, желал уступить собственную кровать гостье. Однако я прекрасно видела, что мое вторжение и так причинило артефактору огромные неудобства. Да что там — нарушило течение его жизни! Как не испытывать чувства вины, ведь я буквально навязала себя незнакомому человеку, внесла сумятицу в его дела? Потому я настаивала, что буду спать на диванчике в кабинете, который находится на подземном этаже. Конечно, по спине от страха бегали мурашки, как-то жутко спать в тайнике. Понимала, что с тем же успехом могла бы сдаться инквизиторам и обрести «уютную» камеру в Багровом замке, но упрямо стояла на своем в разгоревшемся нешуточном споре.
Вопрос с моим размещением, как ни странно, помогла решить «любимая» магическая инквизиция. Лейтон уже упоминал, что нас не оставят в покое еще как минимум несколько дней, раз уж прицепились. При обыске не погнушались заглянуть даже в постель хозяина дома. Понятно, что если придут снова и отыщут женские вещи, то разнесут дом по камешку и с пристрастием допросят дан’Рубио, но обязательно найдут меня.
Как я ожидала, логика восторжествовала, и Лейтон все же согласился, что я должна исчезать в потайном убежище всякий раз, когда кто-то стучит в дверь. А значит, и жить мне удобнее на подземном этаже.
На каждом шагу извиняясь за неудобства и скромность апартаментов, хозяин повел меня осматривать будущее жилье. Квартира у Лея, и вправду, небольшая. На первом этаже кухня и неуютная гостиная, на втором — спальня, удобства, и кабинет с небольшой библиотекой. Красавчик-змей признался, что недоволен меблировкой и досужими соседями, да и сам район недостаточно респектабельный. Однако трудно расстаться с жильем, в котором есть такое важное удобство, как поземный этаж, где можно устроить тайную лабораторию. Для тех, кто занимается не только тем, что разрешает закон, такое достоинство трудно переоценить.
В первую очередь меня научили обращаться со стеновой панелью, а затем повели вниз. Узкая лесенка в два марша закончилась площадкой перед двумя дверями.
Большая комната — собственно сама лаборатория. Ее Лей держит на замке. Туда, по вполне понятным причинам, мне было позволено лишь заглянуть мельком. Меня впечатлили широкие столы, уставленные горелками, ретортами, перегонными кубами и прочим сложным и хрупким оборудованием из арсенала зельеваров.
Во второй комнатке, меньшей по размерам, был устроен кабинет. Здесь Лейтон записывал и хранил результаты своих исследований и экспериментов. Естественно, даже самых маленьких окон здесь не было. Зато имелась прекрасная вентиляция — ни духоты, ни сырости не ощущалось, и вскоре я позабыла, что нахожусь под землей. Не чувствовалось и промозглости погреба — заклинание комфорта работало без сбоев. Мебель была простая и в то же время разношерстная. Грубый письменный стол, заваленный бумагами и какими-то схемами, к нему полагалось роскошное кожаное кресло с высокой спинкой. Узкий неказистый диван, где мне предстояло спать, помещался в глубине комнаты. Рядом с изголовьем на стене укреплен светильник под большим розовым абажуром. Я с удовольствием осмотрелась. Думаю, спать здесь будет гораздо приятнее, чем в башне некроманта. И зомби тут нет. Сплошные плюсы.
Несмотря на мои уверения, что он может не беспокоиться, Лейтон собрал бумаги и переехал с ними в лабораторию. Почему не наверх, в полупустой кабинет, я не спрашивала — вообще, старалась лишних вопросов не задавать. Хотя и грызло любопытство, но, как любит говорить бабушка Юнна, меньше знаешь, крепче спишь. Думаю, это как раз тот самый случай, и дальнейшие события показали, что чутье меня не обмануло.
Вскоре Лейтон объявил, что отправляется по делам. Я, смущаясь и краснея, вручила ему список необходимого, с размерами, как он и просил. Две смены белья, ночная сорочка, домашнее платье и легкие тапочки на мягкой подошве, чтобы скользить по дому, не производя лишнего шума. Молодой человек, не глядя, спрятал список в подпространственное хранилище, а затем в его руках появилось два кристалла. Небольшие — в половину моей ладошки — они были прозрачными и бесцветными.
