Брак во имя Альянса (СИ) - Штерн Оливия

       - Спасибо, - растерянно промямлила я.

       Воистину, таких цветов мне еще не дарил никто…

       «Я буду рад, если он тебе будет напоминать обо мне».

       - Аэдо… - неожиданно для себя я всхлипнула.

       В груди стремительно распухал болезненный узел, грозящий взорваться истерикой. Прощальный подарок… Ох, медиум, да лучше б ты был просто кибербиоником. И тогда еще оставался бы шанс, чтобы я ничего к тебе не чувствовала.

       Как-то одновременно мы поднялись из-за стола. Я не знаю, как это получилось потом, совершенно необдуманно, спонтанно… Я шагнула вперед и, чувствуя, как сладко теснит в груди, повисла на Аэдо, обхватив его за шею, прижавшись щекой к крепкой груди под ключицей. Это было невероятно, но так естественно – и также совершенно естественно его руки легли мне на спину, слегка поглаживая и чуть заметно прижимая.

       - Ты меня напоил, - пожаловалась я, и сама удивилась капризной интонации в собственном голосе.

       «Но пить я тебя не заставлял, верно?»

       - Мне надоело то, что ты говоришь сообщениями, - горько сказала я, вытирая слезы о плотную черную ткань мантии, - и мне не хочется слышать синтетический голос. Я хочу, чтоб ты говорил как и положено человеку.

       На долю мгновения мне показалось, что он прижал меня к себе чуть крепче, но я не сопротивлялась. Наоборот, мне стало очень хорошо. Наверное, мне давно хотелось и очень не хватало чего-то именно такого.

       - И я не хочу, чтобы ты умирал, - прошептала я, - со мной уже было такое. Это невероятно больно. Не отпускает годами. Как будто у тебя внутри выдрали кусок мяса, и рана постоянно кровоточит, и ждешь каждый раз, что он придет во сне, и понимаешь, что это мираж.

       Большая рука гладила меня меж лопаток, лаская каждый выступающий позвонок. Неторопливо, как будто Аэдо о чем-то задумался. Но от этой незамысловатой и скорее всего невольной ласки у меня все внутри напряглось, так непривычно-сладко. Очень давно меня никто не трогал вот так…

       «Марго».

       - Что?

       «Пожалуйста. Иди. К себе».

       И в этом коротеньком сообщении мне вдруг померещилось смущение. Или смятение. Хотя – бред! Как можно читать эмоции в тексте?

       Но все же я послушалась. Отлипла от Аэдо и, торопливо вытерев нос рукавом пижамы, побрела прочь. Псевдотолстянка замерла на плече брошью, и надо бы забрать и горшок, но... Если я сейчас вернусь туда, к столу, то непонятно, чем закончится наша с медиумом беседа.

       В самом деле, что-то я расчувствовалась. Не надо мне больше пить.

       Оглянулась все же – Аэдо так и остался неподвижно стоять, уронив руки вдоль тела. Он молча смотрел мне вслед, одинокая черная фигура на фоне серебристого даториума.

        ***

       Цветочный горшок мне принесла крокобелка и оставила у двери. Я видела ее силуэт сквозь полупрозрачную мембрану и внезапно пожалела о том, что это не Аэдо приходил.

       «А если бы и приходил, то что?»

       Я сама не знала, что. Я уже ничего не знала и не понимала, в том числе и того, что со мной происходит.

       Не замечала я за собой такого, чтоб бросаться в мужские объятия на третий день знакомства, равно как не замечала и того, чтобы так скоро начать думать о мужчине в том ключе, в котором у меня получалось.

       Нет, однажды было нечто подобное, но то было давно, то был Алекс.

       Это же – странное создание, неясно, как у него на самом деле работает организм, а мои мысли, как назло, весьма организованно плывут в одном направлении. Том самом, где его ладони скользят по моей обнаженной коже, а сама я сижу у него на коленях – и от этих заманчивых картинок по всему телу бегут мурашки, а в животе порхают бабочки.

       Я зевнула. Затем поднялась с кровати, забрала цветочный горшок и, аккуратно взяв двумя пальцами толстянку за стебель, посадила ее «ножками» в рыхлый влажный грунт. Кибербионик тут же зарылся корешками и мне даже послышалось, что он тихонько причмокивает.

        Завтра… надо бы напомнить, чтобы Аэдо настроил интерфейс с этим псевдорастением, чтобы я могла обмениваться с ним командами и данными.

       Вернулась на кровать, вытянулась на спине, закинув руки за голову. Еще немного, и я отсюда улечу. Жаль, конечно, что я не видела вблизи даториум и то, как альхьес его поглощают, чтобы затем передать данные на обработку медиумам. Можно было бы попросить Аэдо отвезти меня туда, но теперь, когда и Верховный стор, и Альянс считают меня погибшей, надо сидеть и не высовываться. А папа думал, что я тут смогу изучать девиран. Могу себе представить, как он будет разочарован, когда я наконец доберусь до него и расскажу правду.

       А еще очень жаль, что медиум не хочет бежать со мной. С ним мне не было бы страшно, и не было бы одиноко…

       Я снова вернулась в мыслях к нему.

       Сегодня, когда мы обнимались, он ведь меня прогнал. Интересно, почему? Неприятно? Не хочет, чтобы я его касалась? Или наоборот, слишком приятно, и он не знает, что с этим всем делать? Но помилуйте, уж мог бы посмотреть в новостных лентах, там порой очень подробно рассказывают и даже показывают, что и как делать.

       А я? Мне все это нужно? Что бы я сделала, реши он продолжить наши объятия чем-нибудь более интересным?

       Я поежилась и обхватила себя руками за плечи. И представила, как бы он стянул с меня сперва эластичную пижамную кофту, а потом бы медленно, очень медленно, ладонями скатал бретельки с плеч, стягивая вниз топ, легко, играючи касаясь груди…

       Стиснув зубы, я перевернулась на живот и стукнула кулаком упругое полотно кровати. О чем ты думаешь, Марго? Ты даже его лица ни разу не видела.

       Но, возможно, лицо уже и не имеет никакого значения.

       Значение имело лишь то, что я неосознанно стремилась к медиуму, и мне уже начинало казаться, что мы с ним давно вместе, и что даже можем угадывать желания друг друга. Почему-то не покидало ощущение, что он – мой, целиком и полностью, а я – растворяюсь в нем, и все это очень хорошо и правильно, и так и должно быть.

       ГЛАВА 6. ТЕЛО И ЛИЧНОСТЬ

       Меня разбудило сообщение от Аэдо. Это был видеопоток от консула Фирлэйма, где тот выражал соболезнования по поводу трагически погибшей гражданки Альянса Маргариты Росс. Я отметила, что на лощеной роже Фирлэйма не было видно ни следа переживаний или раскаяния, а нос ему уже подправили.

       Интересно, а как новость о моей гибели воспринял мой дражайший Мишель?

       Испытал ли угрызения совести?

       Или я стала для него расходным материалом как раз в тот момент, когда объявила о нашем разрыве?

       «Сегодня выберем, кого ты заместишь в системе», - прилетело еще одно сообщение.

       Я потянулась на кровати, покосилась на цветочный горшок на полу: росток в нем вяло шевелился, водил пухлыми листьями, ассоциируясь с собакой, нюхающей воздух. Мне показалось, что он немного подрос за восемь часов… Надеюсь, в планы Аэдо не входило одарить меня гигантским шагающим деревом?

       «Марго?»

       «Да-да, я здесь».

       Заниматься делами не хотелось. Моя зеленая нора с кроватью, так похожей на моховый валун, почему-то начала казаться уютной и «моей». Место, где меня никто не тронет и не обидит – хотя, конечно же, обманчивое впечатление. Вон, Верховный стор легко дотянулся до своего медиума.

       «Ты мог бы дать мне расческу?» - отправила я сообщение, одновременно шаря рукой по полу в поисках пакета со свежим бельем.

       Пальцы наткнулись на хрустящий пластик, я подхватила пакет и с неохотой села. Теперь – принять душ и отправляться на завтрак. Тут нахлынули воспоминания о том, как мы вчера с медиумом обнимались. Как неловко теперь. Не стоило… И придется сделать вид, что ничего не было, так будет гораздо лучше.

       «Расческу? Прости, я не подумал сразу. Мне расческа совершенно не нужна. Я принесу ее тебе».