Шарлотта Физерстоун - Похоть
Тейну действительно стоило переключиться, подумать о чем-то другом, кроме ее восхитительных грудей, укутанных тонкой кружевной косынкой, которая спадала с лифа. Ложбинка декольте под дорогим кружевом манила, и принц был близок к тому, чтобы откликнуться на этот призыв. С любой другой женщиной это было бы так легко, но с этой, одной-единственной…
— Расскажите мне, почему вы так боитесь животных?
Ее взгляд соскользнул с лица Тейна и остановился на Беле. Пес прижался к Честити, заставив ее содрогнуться и вцепиться в плечо принца, словно ища спасения. Она сжала бархат его камзола, и сердце в груди Тейна учащенно забилось. Понимала ли Честити, какой пытке подвергала волшебного принца, когда прикасалась к нему вот так? Ее аромат… Тейн просто сходил от него с ума. Что же это? — гадал он, осторожно вдыхая сладостный запах. «Ангельская вода»… эти духи как-никак считались последним писком моды. Каждая изысканная леди в Лондоне считала своим долгом нанести себе на грудь букет ароматов померанцевых цветов, розы и миртового масла. К этому смешению нот прибегали, чтобы соблазнять мужчин, использовали его в качестве афродизиака, помогавшего будить дремавшее глубоко внутри сексуальное влечение. Но никогда еще эти духи не производили такого эффекта на Тейна. Возможно, потому, что ему еще не доводилось сталкиваться с подобным соединением густого пьянящего благоухания с очаровательным ароматом невинности. Этот запах так и влек Тейна, моля его овладеть Честити всеми известными ему способами.
Пальцы, вцепившиеся в его плечо, отвлекли Тейна от порочных мыслей. Что и говорить, он действительно был не кем иным, как чудовищем, похотливым животным. Примитивным существом, которым управляли низменные мысли и грех. Смог бы он хоть когда-нибудь дать Честити подобие нормальной жизни — земной жизни? Или все их существование крутилось бы вокруг секса и чувственного наслаждения? За все те годы, долгие годы, что грех рос и укреплялся внутри Тейна, похоть завладела им, оставив в полном неведении относительно того, кем же на самом деле являлся сам темный принц.
Тейн никогда не беспокоился об этом прежде, но теперь, странным образом, совершенно чуждые мысли начали упорно вторгаться в его разум. Он едва знал эту женщину и все же мечтал о глубокой и прочной связи с ней. Соединении, которое было бы… да, сексуальным. Но и об узах, которые были бы основаны в том числе на дружбе. Близости. Умиротворении. Тейн не знал, когда все изменилось, но отныне он хотел большего. Не только партнершу по постели, но и помощницу, спутницу жизни.
— Сэр?
Покачивая головой, Тейн попытался стряхнуть с себя это наваждение и вдруг осознал, что все это время всматривался в лицо Честити. Буквально пожирал ее глазами. Смотрел и смотрел, мечтая обо всех этих вещах, которые хотел сделать с нею, и ни одна из мыслей темного мужчины-феи не была направлена на благо его гибнущего двора или снятие этого ужасного проклятия, обрекшего на несчастья его род. Здесь, в смертном королевстве, он совершенно забыл о своей главной цели.
— Вы что-то сказали? — осведомился Тейн, притворяясь, будто осматривает лодыжку Честити.
— Вы спросили о моем страхе перед собаками.
— Да, хотелось бы узнать об этом.
Тейн почувствовал дрожь, пробежавшую по телу Честити, а потом ее пальцы соскользнули с его плеча, легонько коснувшись пряди волос, выбившейся из его косы. Настала очередь Тейна дрожать от этого невинного прикосновения. К счастью, Честити находилась под действием чар и не подозревала о беспутных мыслях и желаниях, будораживших его. Если бы принц не очаровал добродетель своим колдовством, он не смог бы провести это время с ней, такой беззащитной, уязвимой…
— В детстве пес… точно такой же большой, сбил меня с ног. Он… укусил меня за руку, а потом принялся таскать за ногу. Уверена, он собирался разорвать меня на части!
Бел сидел, часто и тяжело дыша, высунув язык. Когда он облизнулся, Честити тихонько захныкала и прижалась к Тейну еще крепче, вцепившись так, словно он был ее спасителем.
— Я… я все еще могу чувствовать, как его зубы вгрызаются в мою плоть.
— Тсс, — прошептал Тейн. — Не нужно изводить себя столь мучительными воспоминаниями.
Принц потянулся к лицу Честити, и она изумила — и восхитила — его, положив щеку ему на ладонь. «Это все действие магии», — напомнил себе Тейн. Это была не настоящая Честити — околдованная.
— Иногда я вскакиваю по ночам, кричу, вспоминая это ощущение зубов собаки на моей коже, явственно чувствуя, как пес терзает мое тело…
— Здесь, со мной, вы в полной безопасности, Честити. Я не позволю никому и ничему причинить вам боль. Не позволю — даже вашим ночным кошмарам.
Нежно скользнув пальцами по щеке Честити, Тейн наслаждался ощущением этой мягкой, как лепесток, кожи, пытаясь представить, что чувствовал бы, окажись ее соблазнительное, с пышными формами тело в его объятиях. Это было бы нечто в высшей степени возбуждающее! Но принесло бы это желанное наслаждение сейчас, в этот самый момент, когда Честити отчаянно цеплялась за Тейна, а он защищал ее от пугающего прошлого?
Женщины добивались темного принца ради наслаждения, но никогда не искали у него спасения. Ни одна смертная женщина не обращалась к нему с просьбой о защите, не просила оберегать ее. Сжимать в объятиях до тех пор, пока не утихнет шторм страха.
Когда Честити взглянула ему в лицо, а ее пальцы еще крепче вцепились в его плечи, Тейн с удвоенной силой захотел от нее большего, чем просто секс. Он хотел завоевать ее доверие. Стать для нее воплощением рыцаря в сияющих доспехах. Это казалось смешным, но Тейн действительно жаждал чего-то более сокровенного от своего союза с предназначенной ему добродетелью.
Нарушив очарование взгляда зеленых глаз, принц вернулся к осмотру ноги Честити и сосредоточился на том, что должен был сделать.
— Клянусь вам, всей своей честью, что Бел не причинит вам зла, Честити, — никогда.
Белый чулок пропитался кровью и порвался на лодыжке, свежая красная струйка вытекала из-под разорванного в клочья шелка. Не в силах унять дрожь в руках, Тейн скользнул ладонью вверх по икре Честити, понимая, что чулок нужно как можно быстрее снять. Ветер усилился, подхватывая и бросая в воздух резкий, металлический привкус крови, вновь заставивший Бела завыть. Услышав этот протяжный, ужасающий звук, Честити подскочила на месте и взвизгнула.
— Не волнуйтесь, моя ненаглядная. — Тихие, ласковые слова легко сорвались с языка Тейна.
— Мне не нравится, как этот пес смотрит на меня, словно я — аппетитная и сочная отбивная из ягненка.
